Ирина Муравьева: «Слава – это тень»
В воскресенье «самая обаятельная и привлекательная» актриса отечественного кино отметила юбилей
Ирина Муравьева почти не дает интервью, а журналистов, желавших пообщаться с ней накануне круглой даты, оказалось настолько много, что ответить на вопросы даже позвонивших по телефону она не смогла бы даже при всем желании. Однако, узнав, что «НВ» – газета петербургская, нашему корреспонденту пошла навстречу. – Вы знаете, я хотя в Питере и не жила, очень люблю ваш город, – сказала Ирина Вадимовна. – И, если приезжаю, всегда обязательно еду в Свято-Иоанновский женский монастырь... – К Иоанну Кронштадтскому ходят многие. Он, говорят, исполняет все желания…– Все-все? Ну, не знаю… Я, честно говоря, не вижу в этом смысла. Мне кажется, для того чтобы что-то иметь, надо сначала хорошенько поработать, приложить усилия. А когда получаешь подарок просто так, с неба, прежде чем его принять, лучше все-таки хорошенько подумать – не к несчастью ли он?..– Вы верите в приметы?– Я знаю, что все в жизни не случайно. Но в приметы не верю, нет! Я же православный человек… – О вашей религиозности сейчас много говорят. Но скажите, Ирина Вадимовна, как сочетается вера в Бога и игра на сцене, то есть – извините за это слово – лицедейство? – Я ожидала этого вопроса… Вот произошла у меня несколько лет назад такая история. Мы с моими детьми ездили в Санаксарский монастырь паломниками. А потом – прошло совсем немного времени – после одного из спектаклей на сцену вышел молодой человек с букетом. Я его сразу узнала и даже имя его вспомнила – инок Евграфий! У меня просто все внутри задрожало, так стало стыдно, что я стою на сцене… Но что же делать? Это моя профессия. Работа, при которой мне нужно по вечерам выходить на сцену и играть.– Вы сказали про театр. А кино? – Артисты как птички небесные. Где им крупки посыпят, там они и клюют. – Это, если не ошибаюсь, из Островского? Неужели до сих пор актуально? – Сегодня, наверное, немножко не так. Теперь у нас есть все-таки возможность выбора. Главное – понимать: за все плохое, что ты вынес на сцену, ты же сам и поплатишься. – Чем?– Да талантом же! Вот смотрите. Время сейчас сериальное. Актерам, особенно молодым, кроме как в сериалы, бывает просто некуда идти. И чаще всего все случается по одному и тому же сценарию. Человек снялся, стал популярным – на него смотрят прохожие на улице, ему дарят цветы, у него берут интервью. Только вот никто честно не говорит, что на самом-то деле он играл неважнецки. Вот он и начинает привыкать к своей славе. А чем это заканчивается, вы знаете…– К сожалению, мне, как журналисту, нередко приходится общаться с людьми, страдающими звездной болезнью. – Звездная болезнь – это полная глупость! Чтобы этим не заболеть, нужно просто задать себе высокую профессиональную планку. Такую высокую, чтобы ее достигнуть можно было не одним махом, а только за долгие годы. И овладевать профессией всю жизнь. Во всяком случае, я же помню великих, с которыми имела счастье играть на одной сцене в 1960-е годы. Мне есть с чем сравнивать! Ни один из них не позволял ходить за собой толпами и носить себя на руках! Они не допускали такого, как у нас сейчас, сумасшедшего поклонения, даже притом, что их абсолютно все знали в лицо!– Вас тоже все знают в лицо. И должно быть, это далеко не всегда приятно. Любой известный человек вынужден нести некое бремя знаменитости. – Нет никакого бремени! Конечно, после фильма «Карнавал» я готова была провалиться сквозь землю, когда кто-то в транспорте мне улыбался и напевал: «Позвони мне, позвони». Я краснела, не знала, что делать и начинала тихо ненавидеть этого человека. Но потом поняла: он же не мне говорит: «Позвони!» Он просто отождествляет меня с образом, который я сыграла!– Конечно, такие случаи чаще всего происходят от нашей, зрительской, бестактности. Но уж очень яркий вы создали персонаж! Уж сколько лет прошло, а его все помнят и любят.– Ну да. Я как-то вошла в троллейбус, а там два подростка. Уставились на меня, и один другому шепчет: «Смотри, смотри! Это же та тетенька, которая играла в «Карнавале»! Только она теперь старенькая»…– Не знаю даже, как и реагировать… Неприятно, наверное, было? – Так они же не со зла! Люди в таких случаях не имеют в виду ничего плохого. Бывает, что ко мне подходит седовласый человек и говорит: «А я вас видел, когда вы еще играли в детском театре!» Я ему: «Вы, наверное, тогда в пятом классе учились?» А он мне: «Нет, во втором»… Это все происходит оттого, что я не стараюсь выглядеть моложе и не скрываю свой возраст. – Вот это, кстати, удивительно для женщины, тем более для актрисы! Вы поставили меня в затруднительное положение… Я собирался поздравить вас с юбилеем в самом конце интервью, но раз уж мы заговорили про возраст…– Честно говоря, я не люблю всякие юбилеи и совсем не собиралась все это устраивать. Я же не из шоу-бизнеса, так что эта шумиха мне погоды не сделает. Меня практически заставили!– И правильно сделали! В общем, Ирина Вадимовна, от себя лично и от всей нашей редакции поздравляю вас с днем рождения и желаю вам исполнения всех ваших мечтаний! – Спасибо, спасибо! Вот только я не вижу в этом никакого смысла! Зачем мечтать? Нужно что-то делать… Хотя, с другой стороны, могу сказать, что мечты тоже иногда сбываются. Это я по себе знаю. Я, еще когда была школьницей, очень хотела стать актрисой и обязательно играть в пьесах Чехова. А сегодня я играю чеховские роли в Малом театре! И вы знаете, при этом каждый раз ощущаю, что на душе делается лучше… Между прочим, именно из-за этих ролей я, например, категорически отказываюсь сниматься в рекламе.– Извините, не вижу связи.– Да как же! Разве я смогу вечером играть Раневскую в «Вишневом саде», если днем буду рекламировать какой-то дезодорант?!– Вы все время говорите про театр. Но ведь известность вам принесли не спектакли, а фильмы! – Я всегда хотела быть именно театральной артисткой. Мне кажется, что, даже если ты востребован в кино, театр нельзя бросать. В театре царит особая энергия, а в кинематографе ее нет. – Не понял, вам не нравится сам процесс?– Почему не нравится? Когда мы, скажем, снимали «Москва слезам не верит», это было замечательно – все время что-то придумывали и очень много смеялись. А вот увидела себя на экране – и прослезилась…– Почему?!– Мне стало страшно. Казалось, что я настырная, шумная, пронырливая. Ужас! Я думала, что это настоящий провал…– Но был же «Оскар»! – Ну, во-первых, нам такие премии в то время казались чем-то нереально далеким, как будто два микроба на Марсе награждают за что-то третьего. А во-вторых, мы вообще не надеялись, что фильм будет иметь хоть какой-то успех. И не только мы сами! Никто не надеялся! И когда это все-таки случилось, нам пришла анекдотическая поздравительная телеграмма: «Москва в слезах. Не верят».– Кто ее послал?– Да какое это имеет значение? Все это давно было. – Вы пересматриваете картины, в которых играли?– Не люблю! Это же противоестественно – смотреть на себя со стороны! Был, правда, случай, когда через много лет после того, как вышел фильм «Самая обаятельная и привлекательная», я все-таки его проглядела от первого до последнего кадра…– Он вам тоже не нравился?– Мне вообще становилось неудобно, если люди про него вспоминали. Казалось, очередной серый фильм ни про что. Нечто из жизни насекомых в советском КБ. Так вот. Мы были где-то на гастролях, я вернулась в гостиницу после спектакля, включила телевизор и вижу – показывают «Самую обаятельную». Дай, думаю, посмотрю. Закрыла номер на ключ, чтобы никто не увидел, что я делаю, и вдруг вижу – это же замечательный фильм! – Конечно замечательный! Не случайно же он до сих пор всем нравится. – Я вообще-то к таким вещам отношусь с юмором, но они все-таки вдохновляют. Это же ненормально – играть и никому не нравиться!– А как вы относитесь к славе?– Главное, чтобы она не была незаслуженной. И, знаете, я давно уже поняла одну вещь. Слава – это как бы твоя тень. Бежать за ней бесполезно – все равно не поймаешь. А вот если начать от нее уходить, она будет за тобой следовать. Но вообще-то я не люблю отвечать на такие вопросы. Я понимаю, что вашим читателям все это интересно, но могу сказать лишь одно: хотите узнать об актере все – просто ходите почаще в театр!