Точка культурной сборки
Пермь стремительно превращается в уральскую столицу изящных искусств. Город на Каме и раньше был славен своей художественной галереей, где хранится отличная коллекция уникальной резной скульптуры – смуглолицые святые, отличенные характерной пермяцкой скуластостью, с пронзительно жалостным выражением смотрят на вас, пока вы проходите мимо. Теперь к старому искусству добавилось новое: скандальное, размашистое, актуальное. И поселилось оно в здании бывшего Речного вокзала.
Не прошло и полугода, как столичную арт-тусовку сотрясла весть о том, что Марат Гельман – знаменитый галерейщик, можно сказать, основатель галерейного движения в стране – покидает Москву, продает свою долю в галерее и перемещается на ПМЖ в старинный русский город. Предложение ему поступило заманчивое: создать в Перми музей современного искусства. Выделили для него здание Речного вокзала: уже и название придумали – PERMM.Мощный культурный десант москвичей в город, пропитанный «нефтяными» деньгами, упрочил позиции фестиваля искусств, проходящего в мае, раз в два года. Гостей на него понаехало множество: утром музыковеды, критики, балетоведы и искусствоведы заседали на круглых столах по опере и «Дягилевских чтениях» – семинаре, посвященном проблемам балета. Днем открывались выставки и проводились перформансы. А вечером все шли в театр смотреть оперу или балет. В этом году на фестивале состоялись две статусные премьеры: новой оперы Александра Чайковского «Один день Ивана Денисовича» (о ней газета уже писала) и малоизвестной оперы Антона Рубинштейна «Христос», доселе в России никогда не ставившейся.Нынешний, четвертый фестиваль как раз совпал со 100-летием «Русских сезонов» Дягилева. Сергей Дягилев, уроженец Перми, почитается земляками чуть ли не за культурного покровителя города. Уникальная фигура в истории искусств, можно сказать, первый арт-менеджер современного типа. Дягилев был личностью универсальной, артистичной и весьма, весьма креативной. О его интуиции ходят легенды: в сущности, он положил начало современным принципам организации культурных проектов – продвижение художественного продукта, PR-политика и прочее. В его «Русских сезонах» реально был осуществлен синтез искусств: процветали балет, музыка, оперное искусство. Кто бы вывел на авансцену мировой арт-жизни Стравинского, Прокофьева, Фокина и Нижинского, если бы не Дягилев? И как бы сложилась их судьба, если б не была создана дягилевская антреприза, кто знает?Официально фестиваль проводит Театр оперы и балета. Соответственно, художественным руководителем его является Георгий Исаакян – главный режиссер и руководитель театра. Однако Министерство культуры Перми – с недавнего времени его возглавляет театральный режиссер Борис Мильграм – оказывает фестивалю всемерную поддержку, как идеологическую, так и финансовую. В этом году все жанры цвели на фестивале буйным цветом: кино, видеоарт, этноджаз, мода, фотография, бардовская песня, современный танец были представлены во всем блеске форм, стилей и манер. Гости из Израиля, США, Великобритании, Италии, Франции, Финляндии; выступление известных солистов Opera de Paris Николя Ле Риша и Клэрмари Оста; гастроли балета Большого театра с «Русскими сезонами» Ратманского на музыку Леонида Десятникова и балетом «В комнате наверху» Твайлы Тарп на музыку Филиппа Гласса. (Последний своим бодрячески культуристским азартом живо напомнил бойскаутский драйв, царящий на глянцевых картинах группы «АЭС».)Впрочем, перечислять события фестиваля – занятие бессмысленное. Скажем одно: в девять фестивальных дней вместилось около 70 событий. Включая открытие выставки Субботина-Пермяка, сопровождаемое агитпроповскими речами с грузовика, затянутого красным кумачом, и «финским дискурсом», завершившимся встречей с композитором Тапио Туомела.Жизнь в Перми в эти дни била ключом. Город постепенно становится привлекателен для «людей из столицы». По слухам, в Пермь собрался переезжать Эдуард Бояков (основатель «Золотой маски») со своим «Театром.doc». К Гельману то и дело приходят художники и говорят: «Хочу жить в Перми!» Или: «Хочу открыть здесь выставку».А чему, собственно, удивляться? Еще Солженицын утверждал, что все самое ценное и важное для духовного роста России осталось в провинции, – не в столицах. Между прочим, где-то в этих местах, в фабричном Воткинске, родился Петр Ильич Чайковский, потому Пермский театр оперы и балета носит его имя.В программе новых «Сезонов» даже образовался внутренний мини-сюжет: «Два Чайковских». Так назывался камерный концерт, прошедший в роскошном – новехоньком, с иголочки! – Органном зале спустя день после премьеры оперы «Один день Ивана Денисовича». Предваряя программу, составленную из вокальных циклов Александра Чайковского и всех вокальных ансамблей Петра Чайковского, автор – Чайковский number two – завистливо вздохнул: «Нам бы в столицу такой зал!» (Тут в нем, видимо, проснулся художественный руководитель Московской филармонии.) А потом был концерт, программу которого придумал и вел Алексей Гориболь: голоса певиц – Яны Иваниловой, Ларисы Костюк, Татьяны Куинджи – чудно сливались в дуэтах и терцетах, басил Петр Мигунов в кровожадной «Шотландской балладе», а за роялем неистовствовал автор программы.Осенью в Пермь переместится московский фестиваль «Территория» – одна из самых провокативных и жизнеспособных культурных инициатив последних лет. На последнем фестивале, например, в гулких подвалах «Винзавода» (галерейного объединения, организованного тем же Гельманом) исполнялись шумные новые оперы ультрарадикального свойства.А все потому, что в Перми возник климат, благоприятный для процветания искусств. Конечно, не без поддержки власти: просвещенного губернатора Олега Чиркунова, сенатора Гордеева, министра культуры Пермского края Бориса Мильграма. Художники, артисты, музыканты почувствовали в Перми некую перспективу роста, точку «культурной сборки», возможность реализации самых фантастических, самых дерзких художественных идей. Да и просто возможность самореализации как творческой личности. А что еще творческому человеку для счастья надо?