Немецкая музыка – наше всё
Верится с трудом: многодневный концертно-оперный марафон «Звезд белых ночей», кажется, близок к завершению. Горячая пора для критиков и меломанов: каждый день – концерты и спектакли, за 60 дней проходит около 100 событий
Оба цикла объединялись мощным дискурсом: «Немецкая музыка на XVII фестивале «Звезды белых ночей». Туда же подверстались гастроли оркестра Мюнхенской филармонии с Кристианом Тилеманном, приезд оркестра и хора Шлезвиг-Гольштейнского фестиваля, возглавляемые дирижером Рольфом Беком. Прозрачно и легко, придерживаясь относительно аутентичной манеры, ребята исполнили мало играемую у нас ораторию Генделя «Празднество Александра»: пышная барочная музыка, полная торжественных шествий и победного ликования, но и изумительно нежных любовных монологов, пролетела на едином дыхании. За первым пультом сидел концертмейстер берлинского оркестра Alte Musik, специалист по ранней музыке, так что со стилем и артикуляцией у немецких музыкантов все было в порядке.
Между прочим, господин Бек после концерта очень восхищался акустикой зала. «Слышал от многих, – говорит, – что акустика зала хороша, но не ожидал, что настолько». И впрямь акустика КЗ – одна из лучших в мире.
Рафинированнейший эпизод немецкой программы: выступление октета Берлинских филармоников. Вот где царило высокое – не побоюсь этого слова! – музицирование: поэтичное, чувствительное и вместе с тем идеальное в смысле ансамблевого звучания. Гармоническое видение мира и его красот – вот что несли нам немецкие музыканты. Они играли Шуберта и Моцарта просто и вместе с тем изысканно. Чувство ритма было фантастически точным, чувство локтя – просто умилительно: выдающиеся музыканты экстра-класса на время концерта срослись в единый организм, многоголовый и многорукий.
Пока звучал невыразимо прекрасный Кларнетовый квинтет Моцарта, в зале, казалось, благоухали розы и пионы и расцветал чудесный сад. Меланхоличная мелодия дивной красоты вела по извилистым, мокрым от дождя тропинкам этого воображаемого сада: вдали склонилась над водой ива, а на водной глади расходились кругами частые пузырьки, вспененные дождевыми каплями. Вот и говори после этого, что музыка не имеет под собой предметно-изобразительной подоплеки: пока звучал Квинтет, зал усиленно занимался коллективной визуализацией образов природы, я это точно знаю.
Последовавший за ним Октет Шуберта был сыгран строже и виртуознее, но с той же степенью исполнительского совершенства. Вообще высокая содержательность музыкантского высказывания в тот вечер была такого свойства, что невольно навевала грустные мысли об уровне камерного музицирования у нас в стране. Скрипка буквально пела и плясала в руках великолепного виртуоза Лоренца Настурица-Гершовичи: с такой легкостью, юркостью и азартом играют, пожалуй, лишь цыганские «короли скрипки» где-нибудь в предгорьях Карпат.
Потрясающий фаготист Бенц Боганьи демонстрировал чудеса отчетливости и скорости, а кларнетист Венцель Фукс, с равной свободой и непринужденностью игравший и Моцарта, и пальцеломные затейливые пассажи в Quattro Fantasie Ханса Вернера Хенце, изумлял реактивностью и длинным дыханием, позволявшим исполнять неправдоподобно длинные мелодии. Кстати, именно Венцель Фукс был одним из пятерых фантастически техничных солистов, которые сыграли в мае мировую премьеру «Концерта для пятерых» Зигфрида Маттуса в сопровождении оркестра Берлинской филармонии под управлением сэра Саймона Рэттла. Шумные овации, выпавшие на долю героев, с артистической легкостью расправлявшихся с дико сложными, в сущности, неисполняемыми партиями концерта, сотрясли в тот вечер своды зала Берлинской филармонии.
Великолепно провел Шестую, Пятую, Первую и Третью симфонии Бетховена Валерий Гергиев: умно, тонко и точно. Третья, «Героическая», симфония была особенно хороша: расчетливо, в среднем темпе сыгранное скерцо контрастировало с пылкой батальностью и сверканием сабельных клинков первой части. Гергиев низвергал оркестр в зияющие пучины трагедий и возносил на сверкающие вершины победного ликования. Философично и мудро, с потрясающей концентрацией мысли был проведен Траурный марш. Даже Пятая заигранная до дыр симфония с пресловутым навязшим в ушах «стуком судьбы» предстала, словно омытая росой – свежая, энергическая, блистающая яркими красками.
Словом, художественных впечатлений – разных, большей частью качественных на фестивале выдалось много, даже с избытком. Теперь нужно все осмыслить и как следует «переварить». Время есть – впереди лето.