«Новая Голландия заслуживает лучшего отношения»
Архитектор Вениамин Фабрицкий рассказал «НВ» о будущем проекта реконструкции архитектурного ансамбля острова
Шалва Чигиринский – миллиардер, бывший совладелец нефтяной компании «Сибур Энерджи», московского нефтеперерабатывающего завода, девелоперских фирм, владелец дорогостоящей недвижимости в Москве, Петербурге и за границей, находится в Лондоне и пока не намерен возвращаться в Россию. Его активы арестованы лондонским судом. Среди активов Чигиринского числится и проект реконструкции архитектурного ансамбля «Новая Голландия». Бизнесмен намеревался перестроить его по проекту своего доброго знакомого архитектора Нормана Фостера, превратив остров в торгово-развлекательный центр. Помпезный и во многом варварский проект был на ура принят руководством Петербурга. И формально никто этот проект пока не отменял. Что происходит с Новой Голландией сейчас, «НВ» рассказывает куратор несбывшегося проекта петербургский архитектор Вениамин ФАБРИЦКИЙ. –Я хочу как можно скорее переговорить с председателем КГИОП Верой Дементьевой, – начал беседу архитектор. – По Новой Голландии очень много вопросов. Чигиринский скрылся от следствия, Фостер отошел от проекта. Исторический комплекс остался, по сути, бесхозным.– Сейчас на острове ведутся какие-либо работы? Хотя бы реставрационные?– Работ не ведется абсолютно никаких. Все стоит, брошены даже строительные леса. Денег нет даже на консервацию. Стоит ли напоминать, что такое бездействие очень опасно для архитектурных раритетов?– Но ведь, по отчетам инвестора, на проект была затрачена огромная сумма – более 70 миллионов долларов, то есть одна пятая от всего бюджета. В частности, проведено инженерное обеспечение комплекса, построена «стена в грунте» для охраны окружающей застройки от последствий строительства подземного гаража, укреплен фундамент старинного здания «Матросской тюрьмы».– «Стена в грунте» на деле так и не была сооружена. Да этого и не могло быть, если проект до сих пор не прошел госэкспертизу. А теперь она теряет смысл, поскольку сам проект снимается с повестки дня. Укрепление фундамента тюрьмы? Не все знают, что было принято решение это ценное старинное здание снести и построить на его месте новодел, поскольку «так будет проще».Деньги не получил никто – ни реставраторы, которым не оплатили не только реставрационные, но даже проектные работы, ни мастерская генпроектировщика с российской стороны, ныне главного архитектора города Юрия Митюрева. Не оплачен также проект по инженерному обеспечению острова.– Недавно председатель комитета по строительству Вячеслав Семененко заявил, что интерес к проекту «Новая Голландия» проявили представители крупного американского инвестиционного фонда.– Я встречался с американскими бизнесменами. Не хочу пока обнародовать название компании, поскольку вопрос еще в стадии решения, но могу заверить, что это очень сильная и уважаемая в мире структура, располагающая большими средствами. К тому же – крайне заинтересованная взять на себя финансовую сторону реконструкции Новой Голландии. Они выражали это желание и раньше, но тогда инициатива была перехвачена Чигиринским. Если бы они вложили в проект средства еще в те времена – возможно, не случилось бы того краха, который произошел сегодня. Впрочем, это не единственная ошибка в решении судьбы этого уголка Петербурга. – А какие были еще?– Например, решение перенести Военно-морской музей в здание Крюковых казарм, находящееся напротив острова. Я не хочу афишировать свой проект его реконструкции, но все же упомяну, что согласно ему музей должен был располагаться в одном из главных корпусов Новой Голландии, это было логически обосновано. По этой задумке предполагалось, что вокруг музея будут экспонироваться старинные корабли, которые археологи обещали поднять с морского дня. Все это могло быть включено в экспозицию и сделало бы романтический вид Новой Голландии еще более эффектным. – А Фостер окончательно отказался от проекта?– Он же не финансируется! Кстати, он отошел по той же причине и от других крупных проектов, которые предстояло реализовать в Москве, – комплекса «Москва-Сити» и гостиницы «Россия».– Так что же – придется начинать все с нуля?– Сначала необходимо найти инвесторов – надежных и обязательных. Эта задача ложится и на мои плечи. Такой проект, как реконструкция уникальной Новой Голландии, заслуживает лучшего отношения, чем было у Фостера. В его проекте масса отрицательных моментов, на которые просто закрывали глаза. Достаточно вспомнить предложенное Фостером здание Дворца фестивалей, буквально убивающее своим видом и габаритами окружающую старинную архитектуру. – У вас ведь есть свой проект обновления Новой Голландии?– Я начал заниматься разработкой этого проекта страшно сказать когда – еще в 1975 году. Он был выставлен в корпусе Бенуа Русского музея. Потом направлен в Голландию – в Гаагу, где получил одобрение в архитектурных и коммерческих кругах. Был также представлен в Париже. Интерес к нему проявила влиятельная французская компания, владелец которой был личным другом тогдашнего президента Миттерана.– Но, возможно, ваш проект не единственный. Есть ли у него сейчас конкуренты, в том числе российские, которые бы предлагали свои решения?– Вы повторяете вопрос, который был мне задан еще в 1990 году. Тогда меня вызвал мэр города Анатолий Собчак и заявил, что к нему обращаются многие архитекторы и проектные институты с вопросом – почему один Фабрицкий работает над таким большим комплексом, они тоже могут представить проекты. Я ответил, что, когда я в свое время обратился к архитектурной общественности города с предложением о совместной работе над Новой Голландией, никто даже пальцем не пошевелил. Мне заявили, что это – утопия, военные никогда не покинут этот остров, что подтвердили некоторые адмиралы. А когда мой проект был уже создан и в общем одобрен городскими властями, коллеги вдруг обиделись – почему их не приняли в расчет. Тем не менее я согласился с тем, чтобы предложения по Новой Голландии направили тогдашнему главному архитектору. Если есть интересные решения – почему бы их не применить? Но оказалось, что конкретных предложений не было ни у кого. Сегодня ситуация повторяется. Однако все может быть. В те времена, правда, спустя три года, проектный конкурс все же состоялся. Его выиграл хороший петербургский архитектор – Юрий Митюрев. Впоследствии мы решили работать вместе и не пожалели об этом, наш союз длится уже немало лет.– Американские инвесторы хотят предоставить только деньги или у них есть свой проект?– Они ознакомились с нашим с Митюревым проектом и, сопоставив его с проектом Фостера, заявили, что наш проект намного интереснее и что они готовы его поддерживать. Особенно их заинтересовали следующие моменты. Разработка Фостера предусматривала расположение по периметру главного здания коммерческой инфраструктуры – магазинов и гостиничных номеров. Я же предлагал отдать старинные помещения под культурную, музейную функцию. Не городить мелких клетушек, а наоборот – раскрыть перспективу залов с потрясающе красивыми интерьерами. Фостером была придумана стена, которая поднимается из воды и запирает судоходное движение около Новой Голландии. Я же предлагал прямо противоположное – чтобы корабли возили желающих вокруг этого красивейшего места. Дабы не закрывать движение по внутренним каналам, нами было предложено поместить на пруду острова понтон, где можно было бы проводить фестивали и другие мероприятия, а потом его убирать. – Значит, есть надежда, что ваш проект теперь будет принят?– Я не хочу предвосхищать события, но такая реальная возможность появилась. И главное сегодня – кропотливо рассмотреть все достоинства и возможные недостатки проекта в мельчайших подробностях. Вспоминаю, как на заседании Градостроительного совета вместо разбора деталей проекта Фостера раздавались лишь речи, прославляющие его как светило мировой архитектуры. Конструктивной критики не было – одни дифирамбы. Хотелось бы исключить такое в будущем.