«Морозов сказал, что я трус»
Андрей Кондрашов рассказал, как ушел из «Зенита», и объяснил, почему команде нужен российский тренер
В конце 1990-х Андрей Кондрашов забивал за «Зенит» в еврокубках, вызывался в сборную, несколько раз выиграл Кубок России. Когда чувствовал себя невостребованным в Петербурге, уезжал далеко – во Владивосток, в Элисту, но всегда возвращался обратно. Завершив футбольную карьеру, подрабатывал таксистом. Один из лучших защитников в российской истории «Зенита» сегодня – старший тренер калининградской «Балтики». В беседе с корреспондентом «НВ» Андрей Кондрашов рассказал о своем футбольном отце, вспомнил юного Славу Малафеева и шествие на лимузинах по Невскому проспекту. – Когда вы выступали за петербургский «Локомотив» и «Луч» из Владивостока, вас тренировал Лев Бурчалкин…– Я могу назвать его своим отцом в футболе. Прекрасный человек и специалист. Ради него, собственно, я и поехал во Владивосток, откуда меня и пригласили в «Зенит». Бурчалкин всегда умел выстроить хорошие отношения с игроками. Сейчас таких тренеров не хватает, если они вообще есть.– В «Зените» вы провели пять сезонов, работали с Павлом Садыриным, Анатолием Бышовцем, Анатолием Давыдовым и Юрием Морозовым. Кто из этих наставников дал вам больше? – Очень хорошо было при Садырине. С другой стороны, и Бышовец многому научил. Со временем начинаю понимать, что именно пытался донести до нас Анатолий Федорович в той или иной ситуации, особенно в плане психологии. С Давыдовым тоже было приятно работать. Хотя нам ведь еще удалось и поиграть вместе. – А с приходом Морозова вы перестали попадать в основной состав.– Ситуация была такая: либо я делаю операцию, после которой можно было или стать инвалидом, или вернуться в футбол, либо делаю физиотерапию, чтобы не рисковать. Я выбрал второй вариант. Морозов на меня фыркнул, сказал, что я трус, и больше я в «Зените» не играл. – Сейчас Анатолий Давыдов вновь возглавляет «Зенит»… – Думаю, что он, к сожалению, временная фигура. Хотя я бы дал Анатолию Викторовичу поработать подольше. «Зенит» должен возглавлять отечественный специалист, у иностранцев все-таки другой подход, не всегда понятный нашим ребятам. Давыдов или Кобелев – лучший вариант для «Зенита». Хотя, повторюсь, это лишь мое мнение. – В этом году исполнилось десять лет победе «Зенита» в Кубке России. Помните свои ощущения после победы над московским «Динамо» в финале турнира?– До сих пор помню победный крик Ромы Березовского. У московских клубов тогда, наверно, чутье уже притупилось, они постоянно выигрывали, а для Питера это, конечно, был праздник, не только для команды, но и для всего города, для болельщиков. Шествие на лимузинах по Невскому проспекту навсегда останется в памяти. – В последнем своем сезоне за «Зенит» вы выходили на поле вместе с Вячеславом Малафеевым и Андреем Аршавиным. В них тогда уже можно было разглядеть талант?– Насчет Аршавина говорить не стану, я только в дубле с ним пересекался. А Слава – да, тренировался с нами, начинал играть в основе. Не сказал бы, что он сильно выделялся, скорее брал свое за счет трудолюбия, желания играть. Хотя, конечно, тогда Малафеев был практически ребенком. – В 1998 году вы сыграли один матч за сборную России – товарищеский, против бразильцев на их поле. – Сборная – особый этап в карьере каждого, кто за нее играл. Хотя тогда история получилась немного странная. Закончился сезон, все поехали отдыхать, а мы – в Новогорск, неделю тренировались в снегу по два раза в день. Было не очень-то приятно, но это стоило того, чтобы в итоге надеть футболку сборной России.– Вратарь Андрей Новосадов, для которого матч с Бразилией тоже был единственным за сборную, рассказывал, что в день матча вы купались в океане, а после остались еще на неделю в Бразилии. – Мы играли в городке Портолезе, который находится практически на самом экваторе. Прилетаем, там температура 40 с лишним градусов. Бышовец разрешил нам искупаться в океане, но вода тоже была градусов 30. Матч начался в пять утра по московскому времени. Поле непривычное: травяная подушка сантиметров десять, от которой мяч совсем не отскакивал. А после матча (Россия проиграла 1:5. – Прим. ред.) мы задержались там еще дня на четыре. Нам объявили, что теперь мы в отпуске и можем отдыхать, как хотим. В итоге играли в пляжный футбол. – Сезон 2001 года вы провели в элистинском «Уралане»…– Этот год я вообще не хочу вспоминать. Зря я туда поехал. Сергей Павлов уговорил, пообещал, что и в сборную вернусь, он тогда был одним из ее тренеров. Но игра у меня в Элисте не заладилась, к климату не смог привыкнуть. Зато познакомился с Кирсаном Илюмжиновым, который тогда очень много времени уделял команде.– В 2004-м за «Петротрест» во второй лиге вы забили 10 мячей. Это следствие низкого уровня турнира?– Уровень лиги тут ни при чем. Просто я стал бить штрафные, отрабатывать их на тренировках и осознал, как правильно нужно их выполнять. – Почему вы не остались в «Химках», когда команда вышла в премьер-лигу?– Мне не предложили продлить контракт, да я особо и не расстроился. В 35 лет играть в премьер-лиге уже слишком тяжело. Андрей Тихонов смог, но он один такой. Мне не хотелось делать из себя посмешище, гоняться за молодежью. – После окончания карьеры в 2007 году не было мысли пойти учиться в Высшую школу тренеров?– Во-первых, чтобы там учиться, нужны деньги, и не малые. Во-вторых, хорошо бы иметь уже какие-то варианты трудоустройства, чтобы клуб тебя направлял. Я заканчивал играть в питерском «Динамо», никаких перспектив у меня не было. Я очень благодарен Леониду Ткаченко, который пригласил меня в Калининград помощником наставника команды.