Инвалидом ее сделало равнодушие

Сегодня 26-летняя Мария Балковая – инвалид II группы, не способная самостоятельно принимать решения, частично парализованная и душевнобольная. Основная причина этого состояния – равнодушие врачей. Но, как показал опыт многолетней тяжбы, доказать это в Калининградской области невозможно. Поэтому брат девушки сейчас готовится к Страсбургскому суду.   Все началось в июне 1998 года, когда восьмиклассница Маша, гуляя с подругами по цветущим каштановым аллеям Калининграда, попала под проливной летний дождь. Подругам повезло. Они отделались насморком и кашлем. Марию же спустя неделю положили в больницу с диагнозом «правосторонняя пневмония». В палате, куда определили школьницу, лежали еще две ее ровесницы. – Тогда мы и подумать не могли, что одна из Машиных сверстниц – Екатерина Корягина – лежит с открытой формой туберкулеза, то есть с опасным инфекционным заболеванием, – вспоминает старший брат Марии Сергей. – Мы не узнали об этом и после выписки. Как объяснили нам впоследствии врачи, мол, окончательный диагноз Корягиной был поставлен спустя несколько дней после выписки моей сестры. Поэтому они и не сочли нужным нас предупредить. Третья соседка по палате была оповещена и  прошла профилактическое противотуберкулезное лечение, а Мария и ее родные даже не подозревали о том, что над семьей возникла смертельная угроза. Осознание  наступило спустя семь  месяцев, когда задыхающуюся от кашля школьницу снова определили в больницу. Тогда-то врачи без особых колебаний констатировали туберкулез. Проведенные анализы только подтвердили диагноз. Машу поставили на учет, положили в профильный диспансер.

– Тогда мы были подавлены, – рассказывает Сергей Балковой. – Думали-гадали, где  Мария могла подхватить инфекцию? Но в стационаре случайно встретили Катю Корягину. Она умерла там же месяц спустя. Тогда-то все встало на свои места.  Надежда, что Маша выйдет из диспансера здоровым человеком, умерла в мае 1999-го. Из-за особенностей организма девушки противотуберкулезные лекарства спровоцировали инсульт. Чтобы вернуть школьницу с того света, врачи боролись за ее жизнь несколько суток. Несколько месяцев спустя частично парализованная Мария Балковая выписалась полностью больным человеком, тогда же 16-летней девушке и была присвоена инвалидность.– Туберкулез вылечили спустя семь лет, в это время у Маши регулярно стали случаться эпилепсические кризы, затем развилась шизофрения, – перечисляет недуги сестры Сергей. – В проведенных экспертизах констатируется, что все это стало отягчением лечения туберкулеза. Мы решили найти правду – привлечь к ответственности лиц, которые способствовали заражению  Маши туберкулезом. Ведь отсюда все и началось. Рассчитывать на маму я не мог, она тогда только перенесла онкологическую операцию, отец с семьей не жил уже несколько лет. Перед Сергеем Балковым – моряком дальнего плавания – встал выбор: с головой увязнуть в судебных процессах, бросив работу и оставив семью без средств к существованию, или заниматься поисками правды в период между походами. Как оказалось, второй вариант оказался неэффективным. В медицинской карточке Марии стали появляться интересные записи, то есть дополнительные приписки, – медики отчаянно боролись за честь своего халата. В немалой степени за коллег вступились и эксперты, которых суд попросил дать свое заключение. В представленном заключении выводы специалистов о невиновности персонала больницы основывались на том, что Мария Балковая с диагнозом «туберкулез внутригрудных лимфатических узлов»  находилась на учете в профильном заведении с… 1995 года. То есть за три с лишним года  до злополучной истории с пневмонией.– Эксперты взяли за основу справку из тубдиспансера, отпечатанную на машинке, – возмущается Сергей Балковой. – Там третья цифра «9» была пробита нечетко, поэтому они посчитали, что это цифра «5». Далее вся логика экспертизы основывалась именно на этой дате. Несмотря на то что я предоставил выписку о настоящей дате постановки Маши на учет, тем самым опровергнув все выводы, экспертиза была принята судом. Более того, выяснилось, что сейчас в области не существует нормативных документов, обязывающих  врачей в случае аналогичной ситуации обязательно извещать пациентов о возможности инфицирования и проводить соответствующее профилактическое лечение. Я включил это требование в перечень моих судебных претензий. Ведь сегодня на месте сестры может оказаться любой из нас!Найдя себе работу на берегу, последние четыре года Сергей Балковой проводит все свободное время или в стационарах с сестрой, или в судах и прокуратурах. Он хочет добиться справедливости, но везде и всюду ему отвечают как под копирку. Состава преступления нет, срок давности истек, доказать прямую связь заболевания Марии Балковой с помещением ее в одну палату с больной открытой формой туберкулеза нет никакой возможности.– В мае 2006 года пробился на прием к губернатору Боосу, – вспоминает Сергей. – Рассказал о своей жизни. Как мотаюсь с сестрой по больницам и врачам, во сколько обходится это лечение, как пытаюсь найти правду во властных кабинетах. Георгий Валентинович оказался не оригинален, посоветовал мне обращаться в суд. Я не выдержал, спросил: «А вот так помочь человеку, без суда, нельзя?» На что губернатор ответил: «Без суда – это будет волюнтаризм!»   Месяц назад Балковой отписал письмо президенту, приложил весь комплект документов. Сразу же после праздников началось шевеление:– Звонили и из местного минздрава какие-то чиновники, потом партийные функционеры, но у меня такое ощущение, что эта волна быстро спадет. Сегодня мною подготовлен иск в Страсбургский суд. Хочу сломать эту систему, в которой лечение простых граждан зачастую опасно для их здоровья, – признался Сергей.