Татьяна Иванова: «Надеюсь, в институте знают, где я была»
Первыми свое выступление на Олимпиаде завершили саночники, чьи соревнования стали, наверное, самыми трагичными за все годы Олимпийских игр. Из-за гибели грузинского спортсмена Нодара Кумариташвили организаторы перенесли мужскую стартовую эстакаду на женскую, а женскую – на юниорскую. Первое помешало лидеру нашей сборной Альберту Демченко, которого считали претендентом на медали. А вот юной саночнице Татьяне Ивановой перенос трассы оказался на руку. Она стала четвертой и удивила буквально всех
Первыми свое выступление на Олимпиаде завершили саночники, чьи соревнования стали, наверное, самыми трагичными за все годы Олимпийских игр. Из-за гибели грузинского спортсмена Нодара Кумариташвили организаторы перенесли мужскую стартовую эстакаду на женскую, а женскую – на юниорскую. Первое помешало лидеру нашей сборной Альберту Демченко, которого считали претендентом на медали. А вот юной саночнице Татьяне Ивановой перенос трассы оказался на руку. Она стала четвертой и удивила буквально всех. – Церемония открытия прошла 12 февраля, а 18-го – вы уехали домой. Олимпиаду хоть успели почувствовать?– Действительно, завершилось все очень быстро. Даже не заметила, как время пролетело. Безумно все понравилось. Правду говорят, что Олимпиада – главный старт в жизни всех спортсменов. Жаль, что не удалось посетить другие соревнования и церемонию открытия. С радостью бы сходила и на биатлон, и на лыжные гонки, но пока шли наши состязания, времени отлучаться куда-то не было, но, честно говоря, очень хотелось домой, где не была с Нового года.– Говорят, для спортсменов хуже нет места, чем 2-е и 4-е.– Нет! (Смеется.) Я своему четвертому месту очень рада. Какие мои годы, все еще впереди! Конечно, после победы на чемпионате Европы, где я стала первой, хотелось доказать всем, что тот успех был не случаен. И очень рада, что это удалось. Теперь на меня действительно, наверное, смотрят с опаской. После состязаний многие подходили, поздравляли и говорили, что я выступила очень хорошо.– Волновались сильно? Все-таки первая в жизни Олимпиада.– Что удивительно – нет. На этапах Кубка мира бывало волнительнее. Когда на некоторых сложных трассах приходилось думать не о том, как лучше пройти какие-то отрезки, а как их вообще пройти. Сейчас я была полностью уверена в своих силах. Наверное, отчасти помог и перенос старта с женской трассы на юниорскую.– А ехать по трассе, где недавно случилась такая трагедия, было не страшно?– Поначалу, конечно, были переживания. Но это Олимпийские игры, и нужно соревноваться, несмотря ни на что. К тому же видео с заездом Нодара я не смотрела, чтобы лишний раз не переживать. Вот родители понервничали, конечно. Но чтобы говорить – не стартуй, такого не было. А если бы и сказали, все равно бы не послушала.– 16 февраля, когда вы стали четвертой, вам исполнилось 19 лет.– Да. Это, наверное, был лучший день рождения в моей жизни. И лучшего подарка, чем четвертое место на Олимпиаде, придумать нельзя было. Безумно приятно, когда на финише российские болельщики пели: «Happy Birthday to You». Никогда не забуду этот день рождения!– Вы родились в городе Чусовом, откуда родом и Альберт Демченко. Неужели у вас, кроме санного спорта, других секций нет?– Почему же? Есть. В ДЮСШ олимпийского резерва занимаются также фристайлом и горными лыжами, с которых, кстати, и начинался мой путь в большой спорт. Горными лыжами я занималась достаточно долго. С пяти до двенадцати лет. И даже добилась кое-каких успехов на детском уровне. Но однажды родители сказали: пошли, попробуешь себя в санках. Я попробовала – и осталась. Правда, меняла лыжи на сани со слезами на глазах. Но сейчас ни о чем не жалею.– Даже о том, что санный спорт не так популярен в России?– А горные лыжи разве популярнее?– По ощущениям где страшнее: в санях или на горных лыжах?– Даже не знаю. Мне, честно говоря, нигде не страшно. Везде скорость большая. Но в санках ты к ней, наверное, уже привыкаешь, и оттого она не настолько явно ощущается.– Чем будете заниматься дома?– С учебой разбираться. Сессию сдавать. С сентября не появлялась в институте. Но надеюсь, там знают, где я пропадаю. Когда училась в школе, сложнее было. Учителя совершенно не понимали: где я, почему так надолго уезжаю, когда появлюсь? Только потом смирились, что меня постоянно нет.