Убить в себе терминатора

Эти дядьки проходят в аудиторию тихо, сдержанно обмениваются рукопожатиями и сваливают куртки в кучу. Большинство из них немолоды и не выглядят гламурными подонками. Кто бы их увидел, решил бы, что собрались изучать португальский язык или философию Рерихов. На самом деле все они насильники. И добровольно пришли сюда в надежде победить порочную натуру. Общественное движение «Мужчины XXI века» создало на Васильевском острове на базе МО № 7 центр психологической помощи для мужчин, склонных к насилию – для тех, про кого Высоцкий пел: «Я женщин не бил до семнадцати лет, в семнадцать ударил впервые…»; для тех, кто чувствует себя падшим ангелом с разбитыми костяшками пальцев. Приходя сюда первый раз, они называются Лешами и Сережами и говорят, что паспорт забыли дома. Первый их рассказ выглядит примерно так: «Моя жена, редкой суковатости дама, нанесла мне тяжелую душевную травму, обвинив меня в игнорировании нашей интимной жизни. Хотя на самом деле я просто выше этого, и меня интересует духовная связь с женщиной. Я конвульсивно толкнул ее плечом, и она упала на комод, сломав себе руку. Я этого не хотел, а тут еще вазы сверху посыпались – и все ей по голове. Она хотела увернуться, а тут лестница с крутыми ступеньками, да еще руки моим ремнем случайно связались…»  Конечно, такой клиент не готов сразу рассказать правду, сидя в кругу шести-семи незнакомцев, которые прошли через то же самое. Некоторым необходимы индивидуальные занятия с психологом, чтобы правда постепенно прорывалась наружу из красного от стыда лица: «Ну, я это… короче… слева ее немного приложил». Мамардашвили писал, что ад – это не черти и костры, а осознание своего падения, своей темноты. Иногда основная работа психолога заключается в том, чтобы не перебивать этот поток сознания: «Ну и накатил ей, короче, ногами раз десять. Мне руками нельзя, я же боксер…» Нужно добиться, чтобы в рассказе пациента было как можно меньше оценочных категорий и как можно больше сухих фактов: «Я вешу 115 килограммов при росте метр восемьдесят семь. Моя жена весит 56 килограммов при росте метр шестьдесят два… Первый раз я ударил ее восемь лет назад в конце нашего медового месяца… За прошедшие полгода я дважды покупал ей очки… Она неоднократно пыталась уйти от меня с дочерью, но у нее нет средств к существованию, а ее родители живут в Хабаровске». Чем бесстрастнее факты, тем скорее они превращаются в пищу для ума, тем быстрее наступает прозрение и ужас от собственной низости. Психолог признается, что проблема семейного насилия очень тесно связана с рюмкой водки под ужин. Для подавляющего большинства мужчин это обстоятельство служит оправданием: «Ну, поймал чертей к 5 января, с кем не бывает… Что, совсем пить бросать?.. Не, ну я же мужик». А пить надо бросать уже потому, что избиение началось беспричинно – например, жена с правой хорошо открылась. Частенько бывает, что проснувшийся поутру супруг ни бельмеса не помнит и хрустит кулаками, глядя на ее распухший нос: «Кто это сделал, зайка?» Сто пудов, что если не принять мер, количество таких пробуждений резко возрастет. Но в девяти случаях из десяти побитая жена не пойдет жаловаться. И чем она старше, тем скорее не пойдет. Добровольный визит супруга в группу «антитерминаторов» – это следствие его внутреннего разлада. И в этом смысле клиент не безнадежен, ведь человек чего-то стоит, когда в нем начинается борьба. Один мужчина рассказал, что побивал жену пару раз в год, чтобы закрепить свое превосходство. А единственный раз, когда они нарвались на хулиганов на даче, не смог ее защитить. Только тогда он увидел в глазах жены настоящее презрение, и решил, что жизнь надо менять.