Как усилить «магнетизм» России

Русь изначально – с момента зарождения своей государственности – была центром притяжения для соседних стран и народов. Краткие периоды раздробленности вновь сменялись веками централизации. На смену могучему Московскому княжеству пришла Российская империя, затем на карте мира появился Советский Союз… В 1991 году Россия осталась одна, сохранив тем не менее свою историческую территорию и семью населяющих ее народов. Означает ли это, что наша страна утратила свою историческую миссию собирания земель и народов – или это просто очередной период «феодальной усобицы»? Нужна ли России эта миссия? Или нам лучше жить как «обыкновенная» страна? «НВ» начинает цикл публикаций, посвященных феномену «магнетизма России» и приглашает принять участие в обсуждении всех, кого волнует этот вопрос.

На протяжении нескольких десятилетий наша страна, которая называлась Советский Союз, имела статус сверхдержавы. Однако для очень многих советских граждан это не являлось предметом гордости. И их можно было понять – поскольку по уровню жизни народа СССР существенно уступал не только другой сверхдержаве – США, но и целому ряду государств, не игравших большой роли в мировой политике. И тем не менее, думаю, было бы ошибкой недооценивать значение этого статуса. В первую очередь потому, что нынешняя Россия, несмотря на все ее проблемы, им обладает.

На мой взгляд, само содержание понятия «сверхдержава» за последние двадцать лет не претерпело существенных изменений. Как и в прошлом веке, уровень жизни населения, производительность труда, техническая оснащенность предприятий здесь не столь важны. Решающие факторы – это размер территории, численность населения, общий объем производства, богатство природных ресурсов, наличие мощной армии, желательно обладающей ядерным оружием. Такую страну невозможно завоевать (вспомним, что наши враги – Наполеон, Гитлер – в ходе войн с Россией на первых порах добивались впечатляющих успехов, но в итоге терпели поражения), ей сложно навязать какие-то невыгодные с точки ее национальных интересов соглашения, сама же она способна оказывать влияние при решении большинства вопросов международной политики. Вот почему процветающие с точки зрения экономики государства (например, Норвегия или Швейцария) не являются сверхдержавами, а небогатая Россия или по сути нищая Индия – являются.

Статус сверхдержавы, хотя этот термин вошел в политический лексикон лишь в XX веке, на протяжении столетий притягивал к России другие территории. Для них вхождение в состав Российской империи означало надежную защиту от внешнего врага, а для империи – дальнейшее укрепление ее позиций на международной арене. Согласен с тем, что войти в Советский Союз никто особенно не стремился, скорее наоборот, но в нынешнем веке ситуация стала меняться. Наглядный пример тому – Южная Осетия и Абхазия. Не сомневаюсь, что через какое-то время эти республики попросят принять их в состав Российской Федерации (кстати, еще задолго до перестройки руководители Абхазии не раз обращались в союзные органы власти с просьбой передать автономию от Грузинской ССР к РСФСР). А то обстоятельство, что они фактически никем не признаны, лишь облегчает этот процесс.

Политические силы, заинтересованные в сближении с Россией, достаточно влиятельны в Приднестровье, Казахстане, Киргизии, Белоруссии, Украине. Это объясняется как экономическими соображениями – ведь в еще не столь далекое время предприятия, находящиеся на территории бывшего Советского Союза, фактически входили в единый народнохозяйственный комплекс, – так и чисто человеческим фактором. Несовременная, но производящая большие объемы продукции российская экономика нуждается в рабочих руках. А потому к нам на заработки приезжают граждане этих, да и не только этих государств. Таким образом и происходит процесс сближения. Показательный факт. В областях Западной Украины, где, казалось бы, сильны антироссийские настроения, проводился опрос населения: «Какой из иностранных языков следует преподавать в школах?» Большинство высказалось за русский. Вроде бы неожиданный результат. Однако если учесть, сколько выходцев с Западной Украины трудится, скажем, на российских стройках, то удивляться не приходится.

Хотя, конечно, нужно отдавать себе отчет в том, что интеграционные процессы в СНГ пока не могут идти высокими темпами. На то есть несколько причин. В первую очередь я бы назвал неготовность руководителей молодых государств поступаться даже малой частью своих полномочий. Кто-то, например, желает, чтобы энергоресурсы в его страну поставлялись по ценам существенно ниже рыночных, и при этом не учитывать мнение России при определении своей внешней и внутренней политики (думаю, читатель понимает, о ком в первую очередь идет речь). Некоторым лидерам стран СНГ не хочется терять возможности играть на противоречиях, иногда возникающих между Россией и ее крупными партнерами на Западе и на Востоке (ведь это позволяет рассчитывать на помощь и поддержку, в том числе финансовую, обеих сторон).

Ну и, конечно, ускорению интеграции не способствуют проблемы, существующие в самой России. К их числу можно отнести невысокий уровень жизни населения, коррупцию и бюрократию, подверженность части российского общества, пусть и небольшой части, националистическим настроениям. Безусловно, модернизация нашей экономики, о которой сейчас много говорится, могла бы существенно усилить, если можно так выразиться, магнетизм России. Но модернизация – процесс долгий и очень сложный.

Однако, несмотря на все это, процесс интеграции идет, и он постепенно будет ускоряться. Уже сейчас действуют Таможенный союз и ЕврАзЭС. На мой взгляд, в перспективе, хотя и не очень близкой, на пространстве бывшего СССР или большей его части может возникнуть структура, сильно напоминающая современный Европейский союз. То есть внутри этой структуры исчезнут границы и таможни, появится единая валюта, начнут действовать законы, обязательные для выполнения во всех странах. Но, в отличие от Евросоюза, в нашем случае будет существовать центр объединения – Россия. И это вызвано как экономическими, так и историческими факторами.

Этот материал – последняя печатная работа Анатолия Алексеевича Денисова. Он передал ее в редакцию на прошлой неделе. А 10 апреля пришло печальное известие: Анатолия Алексеевича больше нет с нами.Ушел из жизни ученый, политик, общественный деятель, яркий, незаурядный человек, который по любому вопросу имел собственное мнение и никогда не боялся его отстаивать. Люди среднего возраста помнят выступления депутата Денисова на съездах народных депутатов и сессиях Верховного Совета СССР. А читатели «НВ» – его материалы на страницах нашей газеты. Редакция выражает глубокие соболезнования родным Анатолия Алексеевича Денисова.