«Нигде нет столько сирот, как у нас»

Директор департамента Министерства образования РФ Алина Левитская рассказала «НВ», почему американцы так стремятся усыновить российских детейИстория Артема Савельева, которого американская приемная мать отправила самолетом назад на родину, в Россию, как ненужную вещь, вызвала не просто бурю негодования в обществе. После этого случая наша страна поставила жесткое условие: или США идут наконец на заключение двустороннего договора, регулирующего все отношения в деле иностранного усыновления, или Россия сворачивает передачу российских сирот в американские семьи. На минувшей неделе состоялся видеомост Москва – Вашингтон, участники которого обсудили ход подготовки договора. Представители российской стороны лишний раз дали понять: иностранное усыновление в нашей стране – явление временное. «У нас общая цель – обеспечить защитные механизмы для усыновления между нашими странами, но очевидно, что обсуждаемые вопросы являются сложными», – в свою очередь, заверил российских коллег руководитель управления по вопросам детей Бюро консульской службы Госдепартамента США Билл Быстрянски. В чем основная сложность создания договора и почему у иностранцев в такой чести российские сироты, «НВ» рассказала директор департамента государственной политики в сфере воспитания, дополнительного образования и социальной защиты детей Министерства образования и науки РФ Алина Левитская.–Основную сложность американская сторона видит в том, что у них в каждом штате свое локальное законодательство относительно усыновления и контроля за приемными семьями. Это в России, если законы субъекта Федерации расходятся с федеральными, субъект обязан привести их в соответствие с последними. В США такого нет, поэтому сейчас наши американские коллеги ищут такие формулировки, чтобы не войти в противоречие между своими федеральными законами и законами штатов и при этом выполнить наши условия. Первый раз мы с американцами на эту тему подробно говорили в ходе консульских встреч в 2007 году. Тогда им казалось непреодолимым противоречие между тем, что гласит федеральное законодательство по всем этапам процедуры иностранного усыновления, и тем, что говорят законы штатов. Но мы все время давали понять: другого варианта, кроме как заключить двустороннее соглашение, которое урегулирует все расхождения между нашим законодательством и их законодательством, у нас нет. Если они не пойдут по этому пути, мы будем сворачивать весь процесс усыновления, потому что у нас должна быть закрепленная договором гарантия безопасности и благополучия наших детей. И уже в прошлом году у них было большее понимание сложившейся ситуации. Вторым препятствием к заключению договора казалось отсутствие в США центрального органа, к компетенции которого будут отнесены все вопросы иностранного усыновления. У нас таким органом является Министерство образования и науки. В конце прошлого года они уже сказали, что эти обязательства возьмет на себя специально созданный отдел в Госдепартаменте. И в одном из блоков прорабатывающегося сейчас договора как раз будет прописано, что делают центральные органы в принимающей стороне и стороне, отдающей ребенка. Договор двусторонний, то есть предполагается, что и мы можем усыновлять иностранных детей, и сегодняшнее российское законодательство это предусматривает. – Но наши граждане просто этого не делают?– Именно так. Далее – нас очень беспокоит американская система контроля за условиями жизни и развития усыновленного ребенка. Насколько в разных штатах глубоко это проработано, настолько на федеральном уровне у них отсутствовало системное понимание, как это должно быть. В договоре будет четко прописано, кто, каким образом и в соответствии с какими положениями обеспечивает этот контроль. Ведь какая ситуация была с Артемом Савельевым? Еще в январе его приемная семья говорила работнику социальной службы, что у них все хорошо, а уже в марте они работника социальной службы в дом не пустили. Значит, уже были проблемы. И мы должны нормами договора исключить ситуацию, чтобы какая-то семья могла не пускать к себе социального работника. Будет ли осуществлять контроль за пребыванием ребенка в приемной семье организация, через которую шла процедура усыновления, или же социальная служба штата – с этими вопросами наши американские коллеги должны определиться и отразить это в своем варианте договора. Ровно так же мы прописываем это и со своей стороны. У нас ведь тоже с этим много проблем. Сейчас развивается система опеки и попечительства, система профессиональных служб, и мы хотим, чтобы у нас это тоже было прописано нормативно и работало на практике. – Во время видеомоста американская сторона заявила о намерении закрыть независимое усыновление. Во всех случаях гибели российских сирот в семьях американских усыновителей работали именно независимые организации. А как отразится в договоре деятельность аккредитованных организаций?– Количество аккредитованных организаций будет определяться по согласованию сторон. Американцев и нас устраивает, чтобы между организациями по усыновлению не было ненужной нездоровой конкуренции. Кроме того, нас волнует, чтобы этап подготовки будущих усыновителей не был формальным. Когда случилась история с Артемом Савельевым, я подняла его дело и увидела, что Тори Хансен, приемная мать, и все члены ее семьи долго готовились к усыновлению, обучались на специальных курсах. Мало того – родная сестра Тори брала на себя обязательство воспитывать Артема, если с приемной матерью что-то случится. Все это было заверено нотариально, документов – целые талмуды, всей семьей к появлению Артема готовились. А когда возникла реальная проблема, все это вдруг не сработало. – Что же стало поводом для отказа от ребенка?– Все психологи, занимающиеся поведением детей этого возраста, знают, что спустя несколько месяцев жизни в новой семье дети начинают проверять своих приемных родителей на прочность чувств. Это – нормально. Вот и Артем начал проверять Тори, и проверял достаточно мощно. Последним случаем такой проверки стало то, что он поджег дом. Терпение Тори просто лопнуло. И именно в таких сложных ситуациях должна быть четкая система: они были обязаны работать со своими психологом, социальным работником, которые заметили бы, что растет напряжение, что нужно вмешательство профессионалов, чтобы сложившуюся в семье проблему урегулировать. В договоре несколько статей связано и с ситуацией, когда усыновление уже не будет отвечать интересам ребенка. Банальный пример – развод приемных родителей. В подобных этому случаях компетентными органами обеих сторон будет приниматься решение о судьбе этого ребенка, в частности о переустройстве его в другую семью. Какая это будет семья, как это будет происходить – все эти нюансы мы сейчас и прорабатываем. Сегодня порядок такой: американцы должны нас информировать в течение семи дней, что возникла такая проблема и нужно принимать решение о судьбе ребенка. Но если нам такие факты по линии конкретной аккредитованной организации становятся известны много позже, мы эту организацию закрываем, поскольку обо всем, что происходит с ребенком не в его интересах, нам должно быть моментально доложено. В противном случае это означает нарушение наших требований. – С начала 1990-х годов американцы усыновили более 40 тысяч российских сирот. А своих у них разве нет?– Есть, но не в таком огромном количестве, как у нас. Они берут много детей из Китая, Юго-Восточной Азии, Эфиопии. Но многие хотят видеть в своей семье детей с европейской внешностью. «Стран-доноров» с такими детьми очень мало, и Россия – одна из немногих. Но сейчас ситуация в нашей стране изменилась. В 1990-е годы у нас ежегодно около 14 тысяч детей шли на международное усыновление. В 2004 году их было 9,5 тысячи. А сейчас – только 3800. Наши же граждане усыновили в прошлом году почти 9 тысяч детей. Еще около 100 тысяч попадают под опеку и попечительство, в приемную семью. С тех пор как федеральные власти стали оказывать поддержку всем типам замещающих семей, у нас количество устроенных сирот резко растет. Правда, усыновление – на последнем месте. – Что же движет американцами в желании усыновить ребенка? Ведь у многих есть родные дети… Желание забрать чадо из отсталой, с их точки зрения, страны и сделать его счастливым?– Мне кажется, значительную роль играет то, что среди усыновителей очень много верующих людей. И они хотят сделать такое богоугодное дело – принять сироту в лоно родной семьи и постараться сделать все, чтобы он был счастливым. На самом деле это действительно большое дело. И понимание верующего человека тоже очень мощный фактор в таком явлении, как усыновление. – А почему именно Россия стала для США одним из главных «поставщиков» сирот? У нас проще пройти процедуру усыновления?– Да просто такого количества сирот нигде нет. У нас ежегодный приток 100 тысяч детей, большая часть из которых – социальные сироты. Именно поэтому Минобрнауки в последние годы перенесло центр тяжести на работу с семьей, оказавшейся в трудной жизненной ситуации, чтобы у нас дети при живых родителях не получали статус сироты. А то что же получается? Мы 100 тысяч устраиваем в семьи, и 100 тысяч у нас ежегодно сиротами становятся. – И из этих 100 тысяч устроенных в российские приемные семьи в прошлом году 8,5 тысячи сирот были возвращены обратно в детские дома. – Люди оказываются не готовы к появлению в семье чужого ребенка, поэтому мы и развиваем службу сопровождения. Есть и горе-усыновители, которыми движет сугубо меркантильный интерес получения пособий. Конечно, работы по горло. За последние годы уже почти 1200 профессиональных служб в субъектах создано. С нуля! Это очень нелегко – с нуля создать службу, где будут работать не просто профессионально подготовленные люди, а идущие туда по убеждению, по призванию. Вы представляете, как это тяжело – рвать себе сердце, работая с человеческим горем? Понимаете, в каких условиях живет семья, если органы власти приходят к выводу о необходимости лишения родительских прав? Это просто караул! Но возникает она не в одночасье, поэтому работать с такой семьей надо на этапе, когда проблемы еще только назревают, и работать планомерно по всем направлениям, а не просто делать таким родителям выговор за ненадлежащее исполнение родительских обязанностей. Они бывают безработными, алкоголиками, наркоманами, без квартиры, с массой других проблем, поэтому необходим комплекс мер, который скрывается за скучным термином «межведомственная работа». Нужно общими усилиями помочь семье восстановиться, если, конечно, это возможно. И у нас уже есть опыт, когда семья выбирается из этой ямы и начинает нормально жить. Только так мы избавимся от той убойной статистики, которую имеем сейчас.

Случай с Артемом Савельевым заставил некоторых политиков и чиновников заявить о необходимости введения временного запрета на усыновление российских сирот американцами – вплоть до заключения двустороннего договора. Самые горячие споры разгорелись недавно в Госдуме. Депутаты фракции КПРФ предложили коллегам одобрить обращение нижней палаты к председателю правительства Владимиру Путину с просьбой ввести эту меру в отношении граждан и жителей США. Однако большинством голосов предложение было отклонено. Всему причиной отнюдь не жестокосердие парламентского большинства или тайное американское лобби. Иностранное усыновление в нашей стране регламентировано целым перечнем законов, прописано оно и в Семейном кодексе РФ. – Приостановить же действие федерального закона можно только путем принятия другого федерального закона, – поясняет решение нижней палаты председатель Комитета по вопросам семьи, женщин и детей Елена Мизулина. – Никакого другого пути приостановления международного усыновления, а значит, действия федерального закона, нет. Насколько мне известно, подобный законопроект в Госдуму не внесен. Нет у нас и фактов, что суды приостанавливали бы рассмотрение дел по вопросам международного усыновления.

Артем Савельев – не единственный российский сирота, от которого отказались американские усыновители. Подобные случаи в США, увы, случаются, но другие родители, в отличие от Тори Хансен, не отправляют чад, с которыми не сложились отношения, на родину, а передают их в воспитательные дома, специализирующиеся на работе с трудными подростками. За пребывание детей в таких домах американские несостоявшиеся приемные родители платят из своего кармана очень немалые деньги – до 3–5 тысяч долларов в месяц. Ради этого многим приходится брать кредиты, включать режим жесткой экономии для собственной семьи и даже использовать деньги, отложенные на образование родных детей. По словам основательницы одного из таких домов Джойс Стеркел, процесс усыновления русских детей американскими родителями можно сделать менее болезненным для обеих сторон, если лучше подготовить детей к жизни в новой стране.– Желательно хотя бы, чтобы дети, если они достаточно взрослые, хоть немного говорили по-английски, – говорит Джойс. – Но и американские родители должны быть лучше подготовлены. Ответьте себе на вопрос, что вы будете делать, если ваш приемный ребенок убьет ваше домашнее животное или будет обижать других ваших детей? Как вы поведете себя в такой ситуации? Подобные вещи происходят не часто, я бы сказала, в меньшинстве случаев, но, когда это происходит с вами, – это трагедия, способная разрушить вашу семью.

По данным Минобрнауки, в 2009 году российскими гражданами были усыновлены 9500 детей, иностранцами – 3815. Из них 1432 ребенка уехали жить в США, 826 – в Испанию, 745 – в Италию. В настоящее время в федеральном банке детей-сирот числятся свыше 138 тысяч детей. Однако, по результатам опросов, проведенных Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ), возможность усыновления ребенка рассматривают для себя только 9 процентов граждан, или каждый десятый. Больше всего таких респондентов среди 25–34-летних (16 процентов). Лишь 1 процент уже сделали это, а у 3 процентов есть разногласия с родными по этому вопросу. Подавляющее большинство россиян по-прежнему не собираются усыновлять детей (83 процента) – такая позиция свойственна в первую очередь столичным жителям (91 процент) и пожилым респондентам (93 процента).По мнению большинства россиян, случаи жестокого обращения с приемным детьми с равной частотой происходят в семьях и иностранных, и российских усыновителей (57 процентов). 16 процентов опрошенных уверены, что подобное чаще случается за границей, – так думают главным образом жители малых городов и сел, а также малообразованные россияне. 13 процентов, напротив, считают, что случаи жестокого обращения более распространены в семьях российских усыновителей. Чаще так думают жители крупных городов (20 процентов) и высокообразованные респонденты (17 процентов).