Живые письма
Не так давно, открыв почтовый ящик, я увидела на его дне письмо. Увидела… и не затрепетала, как раньше. Потому что письма сейчас ходят по подъездным ящикам «ненастоящие». То есть без почерка и без души, написанные не шариковой ручкой, а выплюнутые из бездушного принтера. Не от друзей и родственников, а от безликих инспекторов – Пенсионного фонда, налоговой инспекции, суда
Не так давно, открыв почтовый ящик, я увидела на его дне письмо. Увидела… и не затрепетала, как раньше. Потому что письма сейчас ходят по подъездным ящикам «ненастоящие». То есть без почерка и без души, написанные не шариковой ручкой, а выплюнутые из бездушного принтера. Не от друзей и родственников, а от безликих инспекторов – Пенсионного фонда, налоговой инспекции, суда.
Еще хуже ненастоящие письма, делающие больно. С каталогами чего угодно – бижутерии, косметики или одежды, – но непременно на имя моей мамы. Моей мамы нет уже два года, но я продолжаю с садистской регулярностью к каждому празднику получать радостные депеши с «лучшим предложением только для вас». Я несколько раз звонила в главные офисы всех этих «пост-шопов» и просила убрать ее данные из адресных баз. Но тщетно. Совсем скоро день рождения мамы, и снова равнодушные улыбчивые менеджеры забивают мой почтовый ящик пожеланиями жить ей долго и счастливо, если она купит у них кастрюлю, серьги или помаду.
Но сегодня конверт на дне ящика оказался «взаправдашным» письмом. С марками. С размашистым почерком, с рисунками от руки. Спустя столько лет в моем ящике снова задышало, забилось, затрепетало настоящее живое письмо. Оказалось, подруга, с которой мы обычно обмениваемся сообщениями (так теперь называются современные письма) по электронной почте, наваяла мне настоящее письмо с курорта. Оно было, по сути, ни о чем – о погоде, красивых рыбках и каком-то испуганном осьминоге, о том, как здорово лениться, валяясь на песке, и улыбаться прохожим мужчинам. Но при этом было самым настоящим: шуршало, пахло шариковыми чернилами, отдавало морским бризом и легким флиртом. И создавало настроение. Даже пара песчинок выпала из сгиба бумаги.
Электронная почта и интернет, конечно, произвели настоящую революцию в сфере обмена информацией. И это очень удобно, не спорю. Но век быстрых посланий, увы, недолог. Редко кто хранит электронную ежедневную болтовню «по мылу» и сообщения в социальных сетях годами. Все они, за редким исключением, со временем удаляются хозяевами навсегда. Получается, раньше разбирали корреспонденцию, а теперь просто чистят почту…
Поймала себя на мысли, что, случись эта электронно-писемная революция лет двадцать назад, у меня бы никогда не осталось писем от друзей с налетом той эпохи, когда мы были юны и восторженны, а мир вокруг умопомрачительно менялся. Но, к счастью, в недрах моего письменного (заметьте, ПИСЬМЕННОГО!) стола хранятся сотни затертых конвертов – в них история моих друзей-одноклассников, которая тесно переплетена с новейшей историей нашей станы. Россия только нарождалась, у республик кружились головы от суверенитетов. Люди стали разъезжаться с «дальних северов», боясь, что потом не доберутся до своих родных городов, откуда они поехали на Север зарабатывать. Днепропетровск, Тбилиси, Магадан, Надым, Спасск-Дальний Приморского края, Ставрополь, Туапсе, Волгоград, Владивосток, Таганрог – вот лишь неполная география моей переписки начала 90-х годов. Из этих писем можно теперь столько всего почерпнуть! Там веерные отключения тепла и света, там митинги, там огород, спасающий от голода, там щенячий восторг от надвигающейся свободы Грузии и Украины… И конечно, дела сердечные – куда же без них в 18 лет…
А еще у меня не осталось бы папиных и маминых писем, которые они мне аккуратно и регулярно отправляли в пионерские лагеря. Живое письмо от подруги с курорта растеребило мою память, и я достала пачки старых писем от родителей, разглядываю их почерки и делаю новые открытия, к сожалению, в режиме монолога. Эти письма оказались полны любви ко мне, а в детстве я из них черпала только новости и ценные указания…
Впрочем, я из тех людей, кто всегда любил письма, писал их и ждал ответа. Я и сейчас их подспудно жду, но бумажные письма нынче не в ходу – все экономят время. Но мне почему-то кажется, что настоящее бумажное письмо, с почерком, набросанное шариковой ручкой, все равно не умрет. Я вдруг подумала об этом, когда сын принес домой конверт, подписанный по всем правилам… его собственным, только-только приобретенным почерком. И торжественно мне объявил, что их научили в школе составлять бумажные письма и подписывать конверты.
– Все писали будущим первоклассникам, – рассказал он, – но мальчику Олегу повезло больше всех: он сочинял настоящее письмо своей бабушке в деревню. Ну, потому, что у нее там нет компьютера.