Александр Серов: «У меня ни отпусков, ни выходных»

В свободное время известный эстрадный певец разгадывает кроссворды –  «для тренировки мозгов»

Он собирает аншлаги и без массированной ТВ-рекламы. На его концертах не только дамы бальзаковского возраста (считается, что это – основная публика Александра Серова), но и молодежь – та, что пресытилась забойными, бездушными попсовыми ритмами и тянется к образцам классической эстрады. 24 июня во Дворце культуры имени Ленсовета народный артист России Александр Серов выступит с сольной программой.– Александр Николаевич, артист вашего уровня вполне может не обновлять программу – зрители все равно ждут прежде всего старые добрые ваши шлягеры: «Мадонну», «Я люблю тебя до слез», «Ты меня любишь» и другие… – Тем не менее я привезу в Петербург программу, обновленную не меньше чем на 30 процентов. К тому репертуару, что я исполнял на гастролях полгода назад, добавилось еще несколько новых песен, в том числе «Микрофон» и «Версаль». – Чьи же это произведения? – Обе песни – мои. Слова и музыка. – Для меня новость, что Серов пишет стихи…– Нет, на звание поэта я не претендую. Пишу тексты. Я и раньше писал тексты, просто никогда не афишировал это.– Признайтесь, вы на всех концертах «рассыпаетесь» в комплиментах публике или только в Петербурге признаетесь зрителям в любви?– Плох тот артист, что не любит свою публику. На Дальнем Востоке или в Калининграде, в Нью-Йорке или Сыктывкаре… Но что касается ленинградских зрителей, то я говорил, говорю и буду говорить: у вас публика особая, я всегда преклоняю колено и говорю «спасибо» за то, что они не забывают меня, столько лет ходят на концерты. Для артиста это большое счастье. Тут не надо ничего выдумывать, никакого блефа в том, что смысл моих выступлений – в моих зрителях. Не будет зрителя – и вся звездность пойдет в тартарары. Хотя я себя звездой никогда не объявлял: наглости не хватает. Звезда – это артист, чье творчество освещает весь мир, – это Том Джонс, Майкл Джексон.  – Мудрая мысль… Вы относитесь к той категории артистов, что «воспроизводят» публику, пополняя ее ряды все новыми поклонниками? – Твердо утверждать это не могу. Но для меня очень важен пример Юрия Антонова: он не меняет свой репертуар, «сидит» в нем так плотно, но все новые поколения зрителей открывают для себя его творчество. Я, конечно, не могу сравниться с Антоновым, который царит на нашей эстраде с 70-х годов, но за плечами у меня тоже 20-летний стаж в роли востребованного гастролера. Есть уже какая-то «выдержка»! И песни, спетые мной 20 лет назад, до сих пор не покидают мой репертуар. Я не автор-исполнитель, тем не менее народ воспринимает мои шлягеры как «песни Серова», они крепко засели в сознании нескольких поколений, а на концертах воспринимаются как свежие. Это и «Ворованная ночь», и «Ностальгия по тебе», и пресловутая «Мадонна», и «Как мне быть» образца конца 80-х годов... Будь это нафталин, публика не так бы реагировала. Публика для меня – лучший камертон. Если песня слабая, то народ не обманешь ни победами в конкурсах, ни первыми местами в купленных хит-парадах… – Александр, почему на нашей эстраде так мало баритонов? Вот Стас Пьеха – начинал как баритон, в чем-то даже подражая Серову…– Совершенно очевидно, что в последнее время многие молодые артисты, ломая себя, пытаются втиснуться в рамки «формата» какой-то радиостанции, телеканала, какого-то модного стиля. Я ненавижу слово «формат». В нем нет ни капельки творчества, одна казенщина с душком шоу-бизнеса.– А вам нужно «попасть в формат»? – С нас уже не так требуют на телевидении, потому что нас там называют «сбитые летчики». Но мы выполняем свою функцию. Я в данном случае выполняю функции «эстрадного певца», потому что занимаюсь обыкновенной эстрадой, ее еще можно назвать «классической». И если классическая эстрада нужна кому-то, то очень хорошо. Если нет – значит, попса затмила все. – Вы считаете себя наследником легендарного эстрадного баритона Тома Джонса? – Стараюсь в меру своих сил. Недавно была хохма, мне позвонил с Би-би-си Сева Новгородцев, попросил: «Саша, скажи пару слов!» – «О чем?» – «У Тома Джонса юбилей – 70 лет. Мы делаем большое интервью с артистами всего мира, скажи ты от России». Я говорю: «Я спел его песню, отдавая дань уважения великому артисту, а акцент у меня достаточно жуткий, и понятно, что я ни на что не претендую с этой песней, но это воспоминания о тех дорогих 70-х годах, когда классика была крепкая, сильная. До сих пор «Дилайла» на концертах принимается на ура. Я, может быть, еще что-то записал бы из великого наследия Тома Джонса, но, к сожалению, много у меня сейчас, скажу вам по старой дружбе, душевных травм, личных проблем. Поэтому немного я «сдулся». Что дальше будет, не могу сказать. – Другие звезды, наоборот, бьют себя в грудь и доказывают всем: «Я самый лучший! Я самый крутой! Я номер один!» Почему вы не занимаетесь самовнушением?– Не хочу врать ни себе, ни людям. Начнешь врать, пиариться – вконец запутаешься, и народ это почувствует, от тебя отвернется.– А со здоровьем как? – Не очень. Усталость присутствует, депрессия из-за личных травм. Предложений о гастрольной деятельности очень много, но я даю концерты выборочно. И уже тяжело одному продержаться весь концерт, мне помогают молодые, талантливые певицы – те, что принимают участие в моей программе. – В Википедии сообщается, что ваша жена – ваш менеджер…– Напишите опровержение! Это полная чушь, она вообще никогда не прикасалась к творчеству, никогда не помогала мне как менеджер. Вы же знаете, у нас вообще очень сложные отношения.– Помню, у вас одного из первых в Москве появился 600-й «мерс»... – Проехали уже эту тему. Неинтересно. Я по-другому уже все воспринимаю. Машина – это железяка, особенно по нашим дорогам. У нас дороги забиты, дикие пробки – и стирается разница, что ты едешь на среднего класса машине или на фешенебельной…  Мы постепенно приближаемся к западной модели, где нет повального увлечения дорогими автомобилями. Машина – это средство передвижения: все! Это попсовая молодежь, которая пиарится, покупает сейчас крутые тачки. Чтобы тебя показали по ТВ, как ты шикуешь. На ТВ их «роллс-ройсы» и «майбахи» смотрятся эффектно, но когда в реальной жизни ты попадаешь в пробки, то какая разница – среднего класса у тебя машина или за 700 тысяч долларов? – Два года назад вышел альбом «Признание», где собраны ваши старые песни, которые в свое время хитами не стали, а возможно, достойны лучшей участи...– Да, это, можно сказать, мои «начальные» песни, которые ни на что не претендовали, но, как выясняется, были не так уж плохи. Мне идея такого диска понравилась, но меня просто аферисты обманули. Я думал, это будет легкий, подарочный альбом, а они взяли и сделали из него такой, что он стоит по 300–500 рублей. В итоге для многих моих поклонников такой диск просто не по карману. Это подлый поступок промоутеров, которые с фирмами грамзаписи вошли в контакт. С ними бороться у меня нет сил. Про новый альбом я думаю, но нынче ведь все воруется, все перелопачивается. – Насколько скрупулезно вы следите за своей внешностью? Ведь годы как птицы…– Мы все меняемся: кто-то стареет, кто-то держится молодцом, но я пока к пластическим операциям не прибегал. Иногда возникает проблема лишнего веса – после того как проведешь в студии месяц-другой, где малоподвижный образ жизни. Но стоит выехать на гастроли, и щеки начинают проваливаться…– Вы мужчина явно спортивный. Во что играете?– В прошлом я был очень спортивным человеком. Это не раз помогало мне. Многочасовые перелеты и переезды во время гастролей – это, скажу я вам, тяжело. Но и сейчас я не могу сказать, что совсем сдался. У меня дома есть беговая дорожка, различные эспандеры и гантели. Стараюсь не терять форму. Очень люблю ходить пешком. Люблю теннис, но не модный ныне большой, а настольный. У меня много приятелей среди боксеров, борцов. А для тренировки мозгов могу под настроение разгадать кроссворд… Если есть время, еду в Серебряный Бор, подхожу к дубу Лемешева, обнимаю его и стою минут двадцать. Оказывается, дуб дает положительную энергию и заряд настроения. Лемешев перед премьерой всегда так заряжался, а потом пел потрясающие арии. Я не знаю, что такое отпуск. У меня нет отпусков и выходных. Бывает, к примеру, в воскресенье проснусь, а в голове какая-то новая идея! И я бегу в студию! Как и в остальные дни.