Елена Яковлева: «Не люблю витать в облаках»
Известная актриса утверждает, что «женские роли катастрофически измельчали»
Известная актриса утверждает, что «женские роли катастрофически измельчали»Так уж случилось, что имя Елены Яковлевой – актрисы многоплановой, в любой из ролей неожиданной и очень востребованной – ассоциируется прежде всего с тремя образами: не постаревшей за два десятка лет «интердевочкой», интеллектуально-проницательной Каменской и медийной дамой, ежедневно (причем по всем телеканалам!) пропагандирующей достоинства стирального порошка. При этом о своей «милицейской» работе сама артистка говорит с заметной долей симпатии, за отсутствие вопроса о валютной путане обещает журналистам приз, а вот о рекламной деятельности ее почему-то никто не спрашивает.
– Елена Алексеевна, шел к вам, прикидывал, как бы пооригинальнее выстроить беседу, и придумал-таки каверзный вопрос. Но засомневался: а вдруг вы сами захотите поговорить на какую-то определенную тему…– Нет, я заранее такие вещи не припасаю. – Вот и славно! Тогда скажите, почему вы, состоявшаяся актриса, которую называют народной артисткой страны не потому, что ей присвоено это официальное звание, а от большой любви… – Ой… Спасибо вам, конечно, большое, только я себя состоявшейся не считаю и, скажу вам честно, даже не знаю, как относиться к тому, что вы говорите. – Так же, как все знаменитости!– Да не считаю я себя никакой знаменитостью, ей-богу! Это молодые – снялись в мыльнице и сразу – звезда. У нас для таких звезд скоро небосклона не хватит. А меня, кстати, даже далеко не всегда узнают. – В это вообще-то верится с трудом…– Да я не кокетничаю! Вот был, например, такой случай, когда мы снимали «Каменскую» в Минске. Однажды села в поезд и прошу соседа по купе: «Давайте местами поменяемся!» – а он мне: «Почему это вдруг? Не хочу! Я купил билет и имею полное право занять свою полку». Я даже растерялась сначала, а потом возьми да и заяви ему: «Согласно пункту 2 статьи 158 УК РФ, если пассажир железнодорожного вагона выражает желание поменяться, ему обязаны уступить». – Неужели есть такой закон?– Ну что вы? Нет, конечно! Я вам больше скажу: было бы совсем неплохо, если бы я вообще понимала, о чем говорю. Просто вспомнила, что милиционера играю. Но он почему-то на мою абракадабру клюнул… – Испугался?– Еще как!– Смешно… А правду говорят, что вы однажды напугали даже Путина?– Было такое. Он пришел к нам на «Грозу» и сидел в правительственной ложе. А я играла Кабаниху и кидала в адрес Катерины страшные обвинения, причем по замыслу режиссера, Нины Чусовой, стояла в ту сторону лицом, и поэтому получалось, что я вроде как ему все это кричу. А потом, когда нас всех пригласили с ним встретиться, он первое что сказал: «Ну, Лена, вы нас и напугали»…– Я видел вас в «Грозе», сильный спектакль, и играете вы потрясающе. – Играла. «Гроза» уже давно сошла. А насчет того, что потрясающе, – я в этом, к сожалению, тоже далеко не уверена… – Почему?! – Так меня же все время ругают критики! И так ругают, что иногда просто стыдно подходить в театре к доске с рецензиями. Пересказывать, конечно, я это вам не стану, но чаще всего все сводится к тому, что я ничего не могу хорошо сыграть и во всех ролях повторяюсь.– В ваших словах чувствуется обида…– Да вот, к сожалению, так сошлось… И эта заноза сидела во мне очень долго, до тех пор, пока я не поняла: если не научиться прощать, ты сам начнешь себя разрушать, съедать. Нужно жить – и все. Ну да ладно, это мы отвлеклись… У вас же был заготовлен какой-то каверзный вопрос?– Верно. Про рекламу… – А что реклама? Это такая же работа, как и любая другая. Так почему я не могу за короткое время получить нормальное количество денег? – Да нет, Елена Алексеевна, я совсем не против вашего стирального порошка! Мне просто интересно, как вы сами к этому относитесь! – Я думаю, из моего ответа вы это уже поняли. Я вообще очень реально смотрю на жизнь и не люблю витать в облаках. – Неужели даже никогда не мечтаете? – О чем? О том, чтобы сняться у Спилберга? – Голливуд – это, конечно, здорово, но, мне кажется, и у нас в последнее время снимают немало хороших картин. – Да? А я вообще давно ни одной картины не видела, где могла бы присутствовать.– Вот как?! – Не знаю почему, но сейчас катастрофически измельчали женские роли, все ориентируются на мужские образы. Оно понятно – по статистике 70 процентов зрителей составляют женщины, а они на кого охотнее будут смотреть? Естественно, на мужчин-героев! Так и получается, что в нашем кино пропала женская душа, ее фактически ни один из сценаристов больше не пишет. Особенно эта проблема касается актрис моего возраста. Мы, пройдя какую-то определенную жизнь, имеем уже некий опыт и можем действительно сыграть так, что зритель нам поверит. Но это никому не нужно. У нас сейчас царствует понятие «медийность». Обидно, конечно… – Еще как! У меня до сих пор перед глазами стоит ваша героиня в «Анкоре…» Петра Тодоровского. Роль не слишком большая, но зато какая яркая!– Да, да… Только ведь, я вам скажу, этой роли изначально в сценарии почти не было – так, маленький эпизод. Все на ходу придумывалось. И там, кстати, забавная получилась история. Помните, как мою Аню в сугробе бьет муж?– Сильная сцена!– Так вот, Петр Ефимович хотел, чтобы в ней все было как у Феллини – много снега, и мы в нем барахтаемся. Но была оттепель, и под снегом образовался лед. А вы же наверняка знаете, как он царапает кожу. Вот и получилось, что, когда все отсняли, мы с Сережей Никоненко встали из этого сугроба как два кровавых тела…– Ну, не знаю… Мне такие вещи не кажутся забавными. Даже притом, что я понимаю, насколько ваша профессия связана с риском для здоровья. – На самом-то деле не очень. Но бывает разное. Когда мы выпускали «Бесов» Анджея Вайды, я играла премьеру с температурой 38. Что касается театра, то я человек абсолютно несвободный. Во всяком случае, у меня ни разу не было мысли отказаться от того, что дают. А к современным постановкам можно относиться по-разному. И, кстати, то, о чем вы говорите, еще не самая странная из «зрительских реакций», с какой мне приходилось сталкиваться. Вот был такой случай: мы играли «Двое на качелях»…– Это же был ваш дебют в «Современнике»?– Нет, дебютировала я в «Днях Турбиных».– Хм… Не помню…– Я другого и не ждала. Потому что меня там никто и не видел – я стояла за задней кулисой и изображала, как меня насилует Белая гвардия. Так вот. Играли мы «Двое на качелях». Вы не можете себе представить, как я была счастлива, когда мне дали эту роль! Я, еще только-только начинающая артистка, и вдруг – на тебе! – три часа на сцене. Делай что хочешь! В общем, в один вечер выхожу на сцену, вся такая счастливая. И вдруг вижу, что ко мне идет какая-то женщина. Подошла, поставила около моих ног связку каких-то книг и говорит: «Лена, зачем ты портишь такую замечательную роль? Лучше почитай!»– Ничего себе! И как же вы?– Ну что… Коля Попков взял эти книги и бросил их за кулисы, а я даже не помню, как доиграла спектакль… У меня было несколько таких случаев. И, как ни странно, несколько – с одним и тем же спектаклем, с «Крутым маршрутом», который поставила Галина Борисовна Волчек.– Почему именно с ним?– Не знаю… Может быть, трудная драматургия, тяжелые сцены о сталинизме… Однажды, когда мы в финале стояли за решеткой, один пожилой мужчина в зале в голос заплакал: «Простите нас»… Это страшно было, просто страшно…– Не то слово! У меня даже сейчас мурашки по телу побежали. И… появилось желание вернуться к моему заготовленному «каверзному вопросу». Как же после такого можно сниматься в роликах про стиральный порошок? – Да что вы все об этой рекламе? Ну, не нравится – есть же «лентяйка», нажмите кнопку и переключитесь на другой канал.