Ловля на живца

Рейдеры хотят присоседиться к Константиновскому дворцу

В рыболовецком колхозе «Прогресс» в Ломоносове обсуждают отчаянную идею: вывести траулер в фарватер у дамбы и затопить. Рыбаки не видят другого способа обратить внимание властей на правовой беспредел вокруг колхоза. Богатейшее предприятие разорено, паи на сотни миллионов рублей невозможно получить в натуре, а власть захватила группа бизнесменов с криминальным прошлым. Сотни гектаров земли в Петродворце, Ломоносове и Стрельне (даже напротив Константиновского дворца) могут быть проданы в любую минуту. Колхозники выигрывают один суд за другим, но их решения никто и не думает исполнять.

В советские времена «Прогресс» занимал по улову третье место в стране – 25 тысяч тонн. 1200 работников, 35 судов и 16 миллионов рублей чистого дохода – это без всяких приписок был колхоз-миллионер. Филиалы «Прогресса» были разбросаны по всей Ленобласти, на каждой крупной реке от Вознесенья до Чудского озера, а общая площадь его земель составляла 3 тысячи гектаров. С приходом капитализма, вопреки популярному штампу, хозяйство не зачахло и не развалилось. Наоборот, рынок дал новые возможности для роста. Когда в 1992 году дошло до акционирования, был составлен коэффициент участия всех членов колхоза в соответствии с их зарплатой и стажем работы. Паи колхозников оценивались от 200 тысяч до 1,5 миллиона рублей. Автомобиль «Волга» все еще стоил 15 тысяч.

75-летний Аркадий Корсаков и сегодня носит с собой потертую от времени бумажку: «Свидетельство собственности на земельный и имущественный пай... 0,07 гектара площади или 1 076 212 рублей».

– Эту цифру не с потолка взяли, колхоз зарабатывал огромные деньги и на лове рыбы, и на обслуживании судов, – говорит Корсаков. – В гараже стояло около 60 автомобилей, из которых сегодня осталось два. Я отдал «Прогрессу» более 40 лет жизни: и пирс делал, и на половине пароходов успел поработать. А сейчас мне со смехом предлагают купить мое право собственности за 50 долларов.

15 июня 2010 года у ворот «Прогресса» в Ломоносове собралось три сотни человек, у которых есть аналогичные документы и проблемы. Эти люди не похожи на бронтозавров постсоветской эпохи, которые продали ваучер за бутылку водки и до сих пор во всем винят Чубайса. Сплоченный коллектив колхоза в девяностые не только успешно зарабатывал, но и противостоял вторжениям со стороны. Немало крутых бандюганов приезжали к проходной за долей, но, увидев десятки крепких «прогрессменов», бледнели и разворачивали машины. Все плохое произошло с колхозом уже в XXI веке.

– Эта земля способна приносить миллионы, – показывает Сергей Фаныгин территорию «Прогресса» в Ломоносове. – Только в этом месте у колхоза три гектара земли, за сотку здесь до кризиса 30–40 тысяч евро предлагали. А тут еще судоходный канал, слип для ремонта судов чуть ли не единственный на побережье, полный комплекс судоремонта, траловые мастерские. Сейчас в Морском порту за причалы такая битва идет, а здесь все сознательно разваливают, чтобы продать землю, когда она снова начнет дорожать.

У пирса пришвартована проржавевшая рухлядь, способная плыть только в направлении дна. В рабочем состоянии только один траулер из трех, еще два, по рассказам колхозников, пока ходят в Финский залив ловить рыбу. Но работают на них наемники из Мурманска и Вентспилса, ни один колхозник не пойдет к новому руководству, несмотря на нужду.

– Первоначально было выпущено 120 тысяч акций ОАО «РК «Прогресс», 60 процентов которых странным образом осталось у председателя колхоза Владимира Ваца и его окружения, – рассказывает бывший капитан Вячеслав Гомельский. – Нам было объяснено, что это «резервный фонд» – мол, не все колхозники смогли получить свою долю. Впоследствии мы узнали, что 62 тысячи акций колхоза, то есть контрольный пакет, оказалось на депозитном счету Ваца в банке «Финансовый капитал» и участвует в голосовании на стороне правления. И решения с их помощью принимались важнейшие. Например, новые пароходы сдавались в аренду, продавались или просто резались на металлолом. Поступлений в кассу мы не видели. У меня есть расписка Ваца, что он получил наличными 670 тысяч рублей за аренду траулера в мурманскую фирму «Ваенга». В кассу с этой сделки поступило только 200 тысяч по безналу.

Колхозники начали борьбу за предприятие. 6 марта 2006 года Ломоносовский районный суд наложил арест на 61 399 простых и 11 000 голосующих акций «Прогресса». Тем не менее эти акции не только участвовали в голосованиях по важнейшим для предприятия вопросам, но и были проданы. Параллельно сотрудники ОБЭП провели аудит и пришли к выводу, что колхоз искусственно пытаются сделать банкротом. Прокуратура с этим решением согласилась и постановила временно отстранить Ваца от должности. Тем не менее его продолжали видеть в «Прогрессе» в окружении вооруженной охраны. А от участия в деятельности предприятия были отстранены сами колхозники.

– В ноябре 2007 года нас просто не пустили на собрание акционеров частные охранники, – рассказывает Вячеслав Гомельский. – Один из колхозников снимал их действия на видео. Они напали на нашего «оператора», отобрали пленку, несколько раз стреляли в воздух. 80-летнему пенсионеру, бывшему капитану Николаю Блинкову, приставили к голове пистолет: мол, шел бы он домой, нечего ему здесь делать. В сторонке стояли полтора десятка спецназовцев с автоматами. Мы спрашивали, кто их сюда пригласил, а они отвечали, что просто рыбу пришли половить. И никак в происходящее не вмешивались.

Не допущенные на собрание акционеры обратились с заявлениями в УВД Петродворцового района,  но в возбуждении уголовного дела им было отказано. Отказ пришел и на заявление Вячеслава Гомельского о присвоении денег от улова рыбы: продали на 657 тысяч рублей, а в кассу поступило 348 тысяч.

– Нам пришел восхитительный отказ за подписью опер­уполномоченного Дудина, мотивированный тем, что Вац отказался с ним разговаривать, – показывает бумаги Сергей Трубочкин. – Зато когда нужно было допросить кого-то из колхозников, те же милиционеры не церемонились – приводили в отдел и допрашивали.

В 2007 году случай с колхозом «Прогресс» рассматривала антирейдерская комиссия вице-губернатора Михаила Осеевского. Как известно, она пришла к выводу, что с рейдерством в Петербурге покончено, а существуют только конфликты и споры между собственниками.

– Окончательных выводов комиссии Осеевского мы не получили до сих пор, – рассказывает Вячеслав Гомельский. – Зато в 15-ю налоговую инспекцию пришла бумага на бланке комиссии с требованием поддержать группу акционеров во главе с Вацем. Мы потом показывали  ее членам команды Осеевского: никто свое авторство не признал, нам пообещали разобраться, и больше мы никогда об этом вопросе не слышали.

Бывший старпом Виталий Денисов стал инвалидом во время работы в колхозе, никаких компенсаций не получил. Когда с рейдерством в Петербурге было официально покончено, он на костылях пришел на прием в прокуратуру.

– Зампрокурора района кричала на меня, будто я главный рейдер, – смеется Денисов. – Это из-за того, что мы устроили акцию и потревожили покой слуг правосудия.   

В августе 2009 года Ломоносовский районный суд признал, что Владимир Вац, действуя с целью наживы, не зарегистрировал доли нескольких членов колхоза в уставном капитале общества. По его инициативе было увеличено число акций колхоза. Образовавшиеся в результате увеличения уставного капитала доли были выкуплены ЗАО «МПК» и «Ольгин канал», которые аффилированы по отношению к менеджменту общества – Вацу, Сбикину, Сизову, Беляеву. Суд посчитал эти действия направленными на завладение чужим имуществом путем «размытия» долей остальных участников общества. В итоге Вац осужден по 16 статьям УК… на три года условно без наложения штрафа!

– Люди из правления прямо говорил нам, что им по барабану все эти решения судов, которые они исполнять все равно не будут, – разводит руками Сергей Фаныгин. – Они проводят собрания акционеров, о которых мы, все еще являющиеся держателями акций, ничего не слышали. В протоколе записано, что решения правления получили поддержку более 80 процентов акционеров. Но у меня и моих товарищей на руках около 40 процентов, и никто из нас не мог проголосовать. Получается, что при подсчете голосов допущены злоупотребления. Сейчас они хотят раздробить колхоз на несколько юридических лиц, чтобы проще было продавать землю.

15 июня три сотни акционеров приняли решение не ходить на собрание до окончания нового разбирательства в арбитражном суде. Колхозники посчитали, что без их участия у собрания не будет кворума. Тем не менее оно признано состоявшимся. Принятые на собрании решения до сих пор неизвестны.

Корреспондент «НВ» попытался встретиться с оппонентами колхозников. Отстраненный от должности Владимир Вац основал на Фабричной улице производство лодок для туристов.

– У него там оборудование из «Прогресса» – я сам занимался его перевозом по распоряжению Ваца, – говорит колхозник Михаил Ельцов. – Но разговаривать об этом он не любит.

Не удалось найти и Тиграна Мнацакяна, главу некоей «Управляющей компании», которая получила в управление 61 тысячу акций «Прогресса» из «резервного фонда» Ваца. Тиграна Жоржиковича колхозники видели только на собрании акционеров, а по месту его регистрации в коммунальной квартире на Моховой улице мы нашли только одинокую блокадницу. Она сказала, что здесь прописаны десятки приезжих с Кавказа людей, но никого из них она в глаза не видела.

Назначенный при помощи арестованных акций генеральный директор «Прогресса» Юлий Коряков оказался прописан вовсе в Калуге. В отделе кадров колхоза сохранилась копия его трудовой книжки – господин Коряков менял место работы восемь раз за два года и всякий раз становился руководителем предприятий. В телефонном разговоре он сообщил, что подумывает подать на учредителей «Прогресса» в суд, поскольку с ним не полностью рассчитались за его услуги.

При нем контрольный пакет акций «Прогресса» был продан бизнесменам Владимиру Бугрову и Николаю Ульянову. 56-летний Бугров в 1993 году судим за занятие запрещенным видом индивидуальной деятельности.

Сейчас судьба «Прогресса» зависит от решения арбитражного суда. Если он признает правомочными решения, по которым голосовали арестованными акциями, колхоз будет разделен на несколько юридических лиц и продан. Если, конечно, раньше колхозники не затопят в фарватере единственный оставшийся пароход.