Цхинвал с войны почти не изменился

Спустя два года после «пятидневной войны» cтолица Южной Осетии проходит «испытание миром» – город отстраивается, но местные жители не знают, куда ушли российские миллиарды

Еще по пути в Цхинвал любой впервые попавший в Южную Осетию легко узнает приметы благодарности осетин россиянам за помощь в войне против Грузии. На Транскавказской магистрали, недалеко от Рокского тоннеля, на подножии горы белыми камнями выложено: «Спасибо, Россия!»

На подъезде к Цхинвалу в сельских дворах вместе с осетинскими флагами повсюду развеваются российские. А на подъезде к городу патриотичная панорама сменяется руинами – сразу после «пятидневной войны» в них превратились грузинские села. Груды железа, бетонных блоков и кирпича, лежащие вдоль дороги, за два года здесь так никто и не убрал – осетины не хотят брать в руки даже камня, которого касались грузины. Похоже, этим развалинам суждено остаться здесь на десятилетия, превратившись со временем в музей под открытым небом.

– Грузины – очень трудолюбивые! Таких огородов, какие были в этих селах, во всей Осетии не найдешь! – сокрушается водитель-осетин.

На южных окраинах юго-осетинской столицы жилые семиэтажки окнами выходят туда, где начинается Грузия. В выгоревших дотла селах иногда появляются грузины – по словам местных, они приходят к осетинам, чтобы что-нибудь продать. Местные жители говорят, что и сами живут бедно, но по сравнению с грузинами они – просто богачи. Недавно на окраине города вырыли канал – не столько для водоснабжения, сколько для того, чтобы «хоть как-то отгородиться от грузин». На всякий случай.

Уже два года Цхинвал живет мирной жизнью. Следы войны видны лишь местами – в домах без стекол и с пробитыми от августовских снарядов крышами. Но вот отголоски войны слышны повсюду. Когда югоосетинских детей спрашивают, чем они будут заниматься в будущем, случается, они отвечают:

– Вырасту – грузин буду убивать.

Сами осетины утверждают, что ненависти к простым грузинам в детях не воспитывали: «Просто те выросли в состоянии войны». Поэтому они совсем не пугаются, когда слышат в отдалении автоматную очередь, – привыкли. Так же, как взрослые осетины привыкли в каждом доме держать оружие.

Вадим, майор в отставке, тоже держит дома оружие. Ему не жалко ни грузинских сел, стертых с лица земли, ни нищих бездомных грузин. Его можно понять – в августе 2008-го, после грузинского удара, он потерял троих родственников – родного брата, дядю и дедушку. Дед был фронтовиком, прошел всю Великую Отечественную.

– Многие медали деда мой отец растерял, потом я растерял, когда был маленьким, и после этого у него еще осталось целых 17 штук! – почти кричит Вадим, размахивая руками, как будто сам не может поверить в то, что его дедушка был героем.

Вадим рассказывает, что после школы у него не было госэкзаменов и выпускного вечера – как и у всех осетинских парней, заканчивавших школу в 1990  году. Прямо со школьной скамьи 17-летние ребята попали на войну с Грузией. А потом многие из них следующие два десятилетия, пока в республике царило безвременье, простояли на границе в ожидании, что в любой момент война может начаться вновь. Из десяти парней, учившихся в его классе, в живых сегодня остались только трое.

– Тогда, в августе 2008-го, мы с ребятами договорились, что сожжем все грузинские села, чтобы они не смогли туда вернуться. Все, хватит. За 20 лет это уже всех достало. Политики потом всегда могут договориться, а мнение народа никто учитывать не будет. Мы решили с этим покончить.

Похоже, Вадим и его соратники сделали свое дело на совесть – грузинам в Южной Осетии возвращаться сегодня некуда.

Два года спустя после «пятидневной войны» здания парламента Осетии и арбитражного суда по-прежнему глазеют на улицы огромными пустыми окнами-дырами. Депутатам пришлось на время переселиться в другие помещения. А местное управление МВД временно прописалось в детском садике. Местный университет наполовину разрушен, но по-прежнему работает – в уцелевших помещениях. Зато привокзальную площадь с фонариками и аккуратными кустарниками причесали, словно готовились к телемосту с Москвой. Сам вокзал, кстати, не работает – дело в том, что железная дорога через Южную Осетию шла по территории Грузии. После августа 2008-го ее закрыли.

В 1991-м разрушенный после войны город не восстанавливали – не до этого было, «странная война», как тут говорят, продолжалась. Да к тому же было и не на что. А вот после «пятидневной войны» Россия за два года направила в республику более 28 миллиардов рублей. Маленькую республику на эти деньги можно было восстановить полностью, но этого нет и в помине. Местные жители возмущаются – мол, столько средств нам направили, а результаты где? Президент республики Эдуард Кокойты на это терпеливо поясняет, что «после войны построено 110 индивидуальных и многоквартирных домов, еще 400 новых домов строятся».

Эти слова звучат, мягко говоря, неубедительно. Да если бы даже они были правдой, это все равно капля в море – после

войны было уничтожено шестьсот домов в одном только Цхинвале, а еще около трех тысяч были сильно повреждены. Дома в городе, нуждающиеся в восстановлении или отстройке заново, определяла специальная комиссия. Однако многие из них, будучи разрушенными едва ли не до основания, почему-то не попали в этот список. Жители говорят, что многие из них отстраивают свои дома «в частном порядке».

– Люди начали возвращаться сюда после того, как почувствовали халяву, – сообщил мне один из жителей Цхинвала. – Тем, у кого в комитете по восстановлению есть знакомые, дома восстановили по блату.

Восстановление Южной Осетии – во многом темная история, в которой тщетно пытается разобраться Москва. Один из местных рассказал, что у его друга отец работает в здешней налоговой инспекции. Коттеджи, которые стоят по 150 000 рублей, по накладным проходят за два миллиона. О том, что деньги в республике разворовываются, не раз намекали и в Кремле. А по приезде в Цхинвал комиссии Счетной палаты в июле местные чиновники поспешили взять удар на себя. Председатель комитета государственного контроля и экономической безопасности республики Батраз Таказов разнес в пух и прах субподрядчиков, которых выбирали в «хаотическом порядке». Это они, мол, не встали на налоговый учет в Южной Осетии, воровали деньги и задерживали зарплату рабочим. В итоге в отношении субподрядчиков возбудили 20 уголовных дел, а ущерб составил около миллиарда рублей. 

Однако на финансовые потоки, идущие из Москвы, все это, похоже, не повлияет. На днях премьер Владимир Путин заявил, что Абхазия и Южная Осетия получат до конца года еще 10 миллиардов рублей, из которых 6,8 миллиарда пойдет на восстановление Цхинвала. При этом в руководстве Южной Осетии считают, что эту сумму неплохо бы увеличить – «надо же начинать восстанавливать инфраструктуру».

Впрочем, о ней уже задумались. Пока что половина детских садов в Цхинвале закрыта на ремонт, а в оставшихся дети спят по двое на одной кровати. Строительство стадиона и спорткомплекса, которое финансируется из Фонда Алины Кабаевой, идет по плану. Таким темпам строительства мог бы позавидовать даже Сочи. Молодежь ждет не дождется, когда стадион наконец построят – спорт у осетин действительно в крови. Вот только жить людям по-прежнему негде.

На улице Тельмана в «еврейском квартале», который после войны сравнивали со Сталинградом, – глухая тишина. Прошлым летом здесь вовсю работала строительная техника, но вот уже год, как жители «еврейского квартала» спят спокойно. Здесь начали было строить 4-этажный дом, но стройка остановилась на стадии каркаса. А все дело в том, что московская компания-подрядчик, с которой республиканские власти заключили договор, отчиталась лишь по 30 миллионам рублей из выделенных ей 88. На фирму завели уголовное дело. 

Теперь власти планируют сотрудничать с компанией «Ремист», которая в качестве официального застройщика должна довести дело до конца. Правда, осетин, составлявший отчеты этой фирмы о расходовании госсредств, по секрету рассказал «НВ», как на бумаге в разы «увеличивал» зарплату узбекам-гастарбайтерам – начальство пожелало положить себе в карман пару миллионов рублей. Кстати, стройки в Цхинвале мало чем отличаются от строек в мегаполисах. Здесь работают в основном узбеки – осетины отказываются платить «откаты» начальству, а на бесправных гастарбайтеров надавить легче всего. Вот они и платят по 200 рублей из своей дневной зарплаты размером в тысячу и не жалуются.

Контрастом «еврейскому кварталу» вздымается на окраине Цхинвала микрорайон Московский. Коттеджный поселок из 186 новеньких трехэтажных домов, рассчитанных на четыре семьи каждый, построен на столичные деньги. Помощь Цхинвалу обошлась московской казне в 2,5 миллиарда рублей. В сентябре микрорайон сдают, списки жильцов уже готовы. По словам сотрудника комитета по информации, связи и массовым коммуникациям Изольды Гаглоевой, жить в элитном – по меркам «восстающего из пепла» Цхинвала – поселке будут наиболее нуждающиеся в жилье граждане: семьи погибших, многодетные и молодые семьи.

Напротив местной «стройки века» в виде стадиона – бывшая турбаза в пять этажей. Это последний приют для тех, кого оставила на улице еще первая грузино-осетинская война. Многие обитатели живут здесь по 10–15 лет. Воды здесь нет уже четыре месяца. Если во всем городе вода идет только в определенные часы по утрам и вечерам, то здесь ее включают в лучшем случае пару раз в месяц. Поэтому жильцам приходится таскать воду самим из соседних домов. Иногда выручают знакомые – привозят воду на водовозах. Зимой помещение не отапливается, и беженцы спасаются от холода с помощью буржуек и обогревателей. А все «удобства» одни на весь этаж.

– К такой жизни невозможно привыкнуть, – говорят беженцы. Осетинка Асият Сиукаева переехала сюда два года назад, после того как ее родное грузинское село Авнев сожгли дотла. В деревне, где проживали около 500 человек, не осталось ни одного уцелевшего дома. Муж у нее умер, а дочери разъехались со своими семьями в другие города. В то, что все изменится, 70-летняя женщина уже не верит.

– К нам приезжают из разных комитетов, смотрят, записывают, качают головой, а толку? – горестно вздыхает она.

Таких, как Асият, здесь около двух сотен. Комнаты почти никогда не пустуют. В Цхинвале есть еще три общежития поприличнее – там тоже ютятся те, кого война оставила без крыши над головой.

Раньше Южная Осетия каталась как сыр в масле, с тоской вспоминают местные жители. В 1990-е контрабандой в Грузию вывозили знаменитый североосетинский спирт, а из Грузии в Россию ввозили американский. Плюс вовсю торговали овощами-фруктами.

Сейчас в Цхинвале живут около 30 тысяч человек. Почти столько же покинули республику за последние 20 лет. Кому-то удалось наладить свой бизнес и обустроиться на российском Северном Кавказе. Здесь говорят, что, если эти люди не вернутся на родину, строить новое государство будет просто некому. В правительстве республики обнадеживают тем, что после войны выросла рождаемость. Правда, верить властям приходится на слово, ведь официальной статистики нет. Да и местный роддом хоть и восстановили, но будущие мамы повально уезжают рожать в Северную Осетию, чтобы, как граждане России, получить материнский капитал.

Работы в Цхинвале сегодня нет. Большинство населения города – бюджетники. На втором месте – сотрудники аппарата правительства, министерств и комитетов, которых для такой маленькой республики, пожалуй, даже слишком много. Те, кому не удалось попасть в чиновники или в их помощники, зарабатывают чем могут. Осетинская молодежь идет служить в армию. Мужчины перебиваются частным извозом – набирают по 3–4 человека и везут из Цхинвала во Владикавказ.

При этом, по словам местных, все ресурсы у республики есть. Известный в прошлом в Грузии инженер, попросивший не называть его имени, прекратно знает уникальные курортные возможности Южной Осетии, минеральные источники и горные породы региона.

– У республики масса ресурсов, но все это никому не надо! После войны опустели даже высокогорные районы, где находится такое богатство, как минеральные источники, – рассказывает он. – Там просто некому работать – даже коренное население оттуда уехало.

В республике есть залежи туфа – надежного и легкого в обработке камня, за счет которого можно в несколько раз удешевить строительство домов. В Южной Осетии есть и песчаные карьеры. Вот только песок сюда почему-то завозят из Чечни и Ингушетии, за сотню с лишним километров от Цхинвала. 

По словам экспертов, самый легкий путь поднять югоосетинскую экономику – восстановить транзит между Россией и Грузией. Но для этого республике нужно открыть границу с Грузией, что пока выглядит нереально: градус взаимной ненависти все еще слишком высок.