Анвар Либабов: «Оптимизма можно занять даже у бродяг»

Анвар Либабов – один из самых узнаваемых людей Петербурга. Ощущение, что он успевает всюду. Спектаклем с его участием открылся сезон в «Лицедеях», через пару дней в Большом театре кукол – Всемирный фестиваль школ кукольников. В День государственного флага Анвар в костюме Петрушки вел по главным улицам города белую колонну, символизирующую один из цветов триколора. Если включить на телеканале НТВ сериал «Литейный, 4», Либабов предстанет там в облике эксперта Антона Грошева. В «Приюте комедианта» играет сразу 17 (!) ролей в спектакле «Дневник гения» о Сальвадоре Дали… И все же главным для Либабова остается его дом – театр «Лицедеи», в прошлом году въехавший в новое здание на Петроградке.

– Как у вас уютно в гримерке, Анвар! Чей дизайн такой стильный, черно-белый?

– Мой. Покупаю на распродажах тряпочки, полочки, рамочки – выкрашиваю в тон, ткани подбираю в цвет. Все должно быть приятно, комфортно, красиво — как дома. Хочу любовью и теплом души пропитать стены.

– Зритель привык к новому адресу?

– Здесь уже были спектакли, сезон открыли «Покатухой». Справили новоселье фестивалем «Лицедеи-open». Приезжали собратья и друзья отовсюду – были «Маски-шоу», «Деревня дураков» из Одессы, друзья из Европы – Лора Хэрц, Паоло Нани… В ноябре cостоится фестиваль со Славой Полуниным, на котором будем играть «Асисяй-ревю», там Слава хотел собрать всю армию наших «стариков» и учеников, классический состав.

– Сложно почти тридцать лет выдерживать один и тот же стиль?

– «Лицедеи», те, кто стоял у истоков, – Вячеслав Полунин, Александр Скворцов, Николай Терентьев, Феликс Агаджанян, Роберт Городецкий, их последователи и ученики – когда-то выбрали эту тональность – чуть грустную, щемящую, трогательную. Чтобы смех не только на уровне живота. И оказалось, что это очень верная нота. Многие артисты покинули театр, разъехались по разным странам, основали свои театры, а эта нота жива. Доказательство верности стилю – новая работа театра, сольная программа Леонида Лейкина «Летите-Пилите», она родилась по весне в апреле, аккурат после Дня дурака. Гениальный Лейкин умеет одними ресницами передать настроение и уголками губ создает атмосферу, заводит зал буквально каким-то легким движением.

– И вызывает настоящую ностальгию — мне просто хотелось плакать от умиления!..

– Этого мы и добиваемся — и смеха, и слез у зрителей. И сохраняем в первозданности наш номер «Блю канари» – он стал визитной карточкой театра. Вроде ничего не происходит, а мороз по коже.

– На афише много новых спектаклей театра, в которых заняты молодые актеры. Им удается привить особый лицедейский дух?

– Мы стараемся! Конечно, на дворе другой век и даже тысячелетие, стало меньше романтиков и поэтов. Но молодые живут в театре с нами бок о бок — рядом с нами переодеваются за кулисами, смотрят, как мы работаем, перенимают интонацию. Часто на одной сцене встречаются старики и молодые в творческой лаборатории «Бяки» – еще во Дворце молодежи ее придумали. Кстати, молодые уже легко и раскованно держатся на сцене. Тому пример спектакль «Семьянюки» – театральный портрет из жизни счастливой семейки «странноотстраненных индивидуумов». Играют шесть недавних выпускников нашей школы, это блистательная актерская работа, аж мурашки по спине и дыхание спирает! Там есть все – клоунада, пантомима, акробатика, танец, есть лирика и поэтика… Я слышал, что у Арианы Мнушкиной в Париже таким же образом работает Театр солнца, где разные поколения актеров и cтуденты выходят вместе на сцену и учатся общаться с публикой в интерактиве.

– Клоун в жизни веселый человек? Например, вы?

– У меня нет безудержного веселья. Порой я раздражительный, ворчливый, вспыльчивый, рефлексирующий. Искренно завидую людям, которые никогда не унывают. У меня часто печальные ноты проскальзывают. Они и в номерах. Наверное, грусть и печаль – основные составляющие моей личности. Окна моей спальни выходят на Финский залив – проснешься, видишь такую красоту – палубы кораблей на солнце переливаются! А другие окна – кухни – выходят во двор. Там помойка. Так и в жизни – только расслабишься, тебя цап за воротник: «Куда, мечтатель?»

– Вы наблюдатель в жизни или активный участник?

– Наверное, все-таки наблюдатель, философ. Однажды увидел сцену – на помойке бомжи нашли старый магнитофон, включили его. Пьют пиво, веселятся. Потом стали танцевать. И так у них это от души – смех, радость. Они не думали, где будут спать и что есть завтра. Они жили здесь и сейчас. Меня так пробило! Это было по-настоящему прекрасно. Я подумал: кто счастливей – благополучные жильцы дома или эти бомжи? Бродягам в тот момент только позавидовать можно было. Я подзарядился у них оптимизмом.

– Вашего оптимизма хватает на кино? Не надоело сниматься третий год в «Литейном, 4» – все-таки большим искусством эту милицейскую сагу вряд ли назовешь…

– Когда начинаются сценарные повторы в монологах и когда уже есть опыт, то включаешь мозг, начинаешь больше придумывать, творить. Мы с Андреем Федорцовым много добавляем всяческих сюжетных поворотов, поэтому интересно. Я для своего персонажа – странноватого профессора Грошева – сам прописал биографию. И сроднился с ним.

– Вам приходится часто перевоплощаться – то клоун, то киноактер, то на театральную сцену выходите, не устали? Может, лучше было бы чем-то одним заниматься?

– Нет, ну что вы! В этом свобода перемещения, свобода выбора. Да, можно позавидовать актерам того же цирка «Дю Солей» – они работают в лучшей программе мира. Но они выступают только в одном жанре, и это 400 спектаклей в год! Красиво, технически отлажено. И… одно и то же день за днем, месяц за месяцем, год за годом! А здесь у нас не так отлажено, не прокрашено, где-то декорации недоделаны. Но я могу работать и в огромном шапито с фантасмагорическим «Кракатуком» Андрея Могучего, и в камерном зале «Приюта комедианта» в cюрреалистических психодрамах, и в уютном «Чаплин-клубе», где всего-то 40 мест. Не стесняюсь того, что иногда с коллегами выступаю на корпоративных вечерах, юбилеях и свадьбах. Если бы не делали этого хорошо и с выдумкой, то нас не звали бы. Мне нравится свобода выбора.

– Неужели и на корпоративе можно креативность проявить?

– Еще как! Это настоящий полигон для выражения креатива. Любые ситуации, необычные пространства и встречи наталкивают на фантазии. Кстати! Недавно наши выпускники сделали проект с группой «Чай вдвоем», называется «Свадьба на халяву». На YouTube можно посмотреть этот клип: как бедные студенты играют свадьбу, у них нет денег, по пути из дома на улице ребята зарабатывают на маршрутку, на ней же и добираются до загса, у Медного всадника уговаривают случайного фотографа их поснимать, просят у соседних брачующихся посидеть в лимузине, будто это их авто... Возвращаются домой молодые в метро, поют на эскалаторе, танцуют белый танец в вестибюле метро, в вагоне откупоривают шампанское, обливая удивленных пассажиров, весь вагон кричит: «Горько!»

– Анвар, в последнее время ваша популярность выросла стремительно. Слава греет?

– От того, что меня стали больше узнавать на улицах, таланта ведь не прибавилось. Но появилась уверенность в себе (не амбициозность!). И почему-то выросли гонорары! Тщеславие мне присуще, как и любому, кто служит этой профессии. Однажды после спектакля, замотанный, возвращался домой. Спустился в метро, развернул газету «Известия». И стал ловить на себе очень заинтересованные взгляды, улыбки. И тогда я подумал: вот она, слава! Вот популярность! Пришел домой, звоню в дверь, открывает жена и спрашивает: «Ты что, на такси приехал?» – Я ей: «Еще чего, я экономный, в метро и на трамвае, конечно!» Она только хмыкнула. Я в зеркало посмотрел и все понял: лицо намалевано – красные уши и нос, белые губы. Я просто забыл смыть грим. Поэтому к славе я все-таки отношусь с недоверием и самоиронией.

– А что же, у вас и машины нет? Почему в метро ездите?

– Машина есть, просто она в ремонте. Раритет – Citroen 2CV, сохранивший эстетику 1950-х. Когда я на нем еду и нажимаю на клаксон – люди улыбаются. Я ею дорожу и над ней дрожу – зимует она в деревянном сарае.

– Анвар, недавно вы вели колонну в День государственного флага. Верите в то, что уличными шествиями можно привить чувство патриотизма?

– Верю, почему же нет? Только это не надо делать назидательно. Все должно быть на креативе, легкости, зрелищности и театрализации. Пусть люди придут, посмотрят, порадуются, поучаствуют, чем-то заинтересуются. Скажу честно, было увлекательно придумать и воплотить белое шествие, ведь белое для меня – символ чистой радости, надежды, свободы. Я бы назвал это шествие неким метафизическим действом, мистической феерией, которая вполне в традициях уличного, площадного театра.