Сергей Никитин: «Талант, как прыщ, вскакивает в неожиданном месте»

Сергей Никитин впервые оказался гостем традиционного августовского фестиваля авторской песни «На Соловецких островах». Программа была столь насыщенной многочисленными мастер-классами, концертами, экскурсиями и даже рыбалкой, что выделить время для неспешного разговора Сергею Яковлевичу было трудно. Побеседовать с ним корреспонденту «НВ» удалось лишь поздно вечером после традиционного вечернего концерта у костра в компании поклонников. Кстати, концерт Татьяны и Сергея Никитиных состоится 23 сентября в ДК имени И.И. Газа.– Сергей Яковлевич, а давно ли у костра, вот как сейчас, сиживали?

– Не так давно. Это было в Пенсильвании. Авторская песня – такая «зараза» (улыбается), везде проникает. В одной Америке в год проводится около 10 ее фестивалей! А еще в Канаде, в Австралии, в Германии… Русские «все свое везут с собой». Выходит, авторская песня – неотъемлемая часть русской культуры.

– В прошлом веке в жанре авторской песни работали самые свободомыслящие люди. Их замалчивали. Но жанр жил. Благодаря подпольным записям все слушали Галича, Высоцкого, как глоток воздуха. Сегодня авторской песни по-прежнему нет на ТВ. Нас пытаются убедить: жанр умер.

– Были годы, когда сопротивление режиму выражали эзоповым языком. Хрущевская оттепель дала творческий толчок во всех областях. Увы, наше время не способно настолько стимулировать творчество. Но тема духовного сопротивления актуальна. И если раньше это было сопротивление фальши советской идеологии и укладу советской жизни, то сейчас на повестке дня сопротивление всеобщей дебилизации, коммерциализации, прагматизму, небывалому лицемерию администрации. И авторская песня, не ставя впрямую себе такие задачи, помогает людям в деле духовного выживания, я бы сказал, делает прививку человечности. Вообще думающие люди, болеющие за жизнь общества, не слишком заметны. В эпоху социальных бурь всегда на поверхность выносит легкие фракции. И кажется, что духовная жизнь пропала. Нет. Она где-то под спудом идет.

– Может, не случайно появилась телепередача «Культурная революция», громившая авторскую песню?

– Там говорились фантастически нелепые вещи. Один умник назвал авторскую песню «раковой опухолью» нашей культуры. Может, он судит об авторской песне по русскому шансону, что нелепо, ведь он враждебен ей по сути. Русский шансон – коммерческое явление, спекулирующее на манере исполнения Высоцкого и жалости россиян к каторжанину. Вообще, передача «Культурная революция» – коммерческое шоу, оно выстраивается очень хитрыми людьми.

– А как вам концерт памяти Высоцкого на Первом канале?

– Это такая позорная спекуляция на его имени! Там решалась лишь одна задача – лишний раз пропиарить определенную обойму далеко не лучших исполнителей, которым важна не боль, а желание срубить бабок. Они хотели еще сделать передачу, посвященную Геннадию Шпаликову, с той же обоймой коммерческих исполнителей, при этом использовать мои песни на его стихи. Пытались подкупить. Но я не отдал им Шпаликова.

– Понятно, что молодым талантам сегодня не пробиться. Но есть ли они?

– Есть. Талант, как прыщ, вскакивает в самом неожиданном месте. Вот поэт Борис Рыжий из Екатеринбурга. Казалось бы, из благополучной семьи горных инженеров, боксер, кандидат наук… При этом мощный русский поэт. Его признали классики. Александр Кушнер вел с ним переписку. Евгений Рейн возил его в Голландию, где появился клуб любителей поэзии Рыжего. Ему было всего 27, когда он покончил с собой. Остались жена, сын. И надо же было ему родиться поэтом в то время, когда поэзия так мало значит в жизни общества.

У меня сложилась блюз-опера на стихи Бориса Рыжего. Московский театр «Мастерская Петра Фоменко» выпустил спектакль с моими песнями на стихи Бориса Рыжего, который назвали просто «Рыжий». Там с упоением играют молодые актеры. Я бы назвал еще Андрея Крамаренко. Он – из физиков, сочиняет музыку. Человек, болеющий за судьбы российской словесности. Именно он наряду с Дмитрием Сухаревым открыл для меня Рыжего. Есть автор трагического свойства, музыкант Владимир Завгородний. Работал на Западной Украине, но уехал оттуда, поскольку русскоговорящему пропагандисту Пушкина жить там тяжело. Он контрабандой в школу приносил детям нашего Пушкина, в то время как их заставляли читать стихи великого русского поэта лишь в ужасных переводах.

– Кстати, а вы сами на стихи Пушкина не замахивались?

– Не покушался. С великими сложно. Их поэзия содержит столько загадок, там в каждой строчке такая плотность информации, что высветить все мелодией невозможно. А есть поэты, чьи стихи буквально просятся на музыку. Я писал песни на стихи Юнны Мориц, Юрия Левитанского, Дмитрия Сухарева… Кстати, на музыкальную ткань ложатся и сонеты Шекспира. Помню, в советское время я спел по радио 66-й сонет Шекспира: «Зову я смерть, мне видеть невтерпеж достоинство, что просит подаянья». И в редакцию пошли письма от пенсионеров с вопросами: «Почему по радио передают Галича?» Главного редактора чуть не уволили, но оказалось, что это Шекспир в переводе Маршака. Сегодня злободневность этого сонета возросла… Есть авторы, к которым возвращаешься во все времена. Для меня это Давид Самойлов. Первую песню на его стихи я написал еще в 1969-м. И сегодня есть на него планы.

– Коль о театре заговорили… Вы, кажется, сотрудничали с «Табакеркой» Олега Табакова…

– Я девять лет проработал там заведующим музыкальной частью. Сочинил музыку ко многим спектаклям. А сегодня свободный художник. Вот для театра «Школа современной пьесы» Иосифа Райхельгауза мы с Сухаревым написали музыку к постановке по Чехову «А чой-то ты во фраке?». А недавно там же была премьера спектакля «Русское горе» с моей музыкой по мотивам «Горя от ума» Грибоедова. А в данный момент мы с Юлием Кимом работаем над спектаклем «Приключения Буратино». Юлик сочинил пьесу, желая туда вмонтировать песни и стихи Булата Окуджавы. Всего Булат Шалвович написал 22 песни, некоторые из которых звучали в известном фильме «Приключения Буратино». Музыку к ним написал замечательный композитор Алексей Рыбников. Но нам ближе музыкальные решения самого Окуджавы. Там остается еще много номеров, на которые нужно написать музыку. Предстоит и мне что-то сочинить. В предвкушении потираю руки.

– Как вы относитесь к тому, что ваши песни поют другие исполнители?

– Если бережно относятся к первоисточнику и не нарушают музыкальную ткань, то ради бога. Ценю, что Елена Камбурова исполняет мои песни. А когда на Первом канале их доверили кому-то из «Фабрики звезд», это восторга не вызывало. Все сразу становилось пошлым и глупым.

– С чего для вас началась авторская песня?

– С Окуджавы. В 15 лет я услышал его голос из магнитофона – и «пропал». Но не прошло и 10 лет, как мы с Татьяной попали к нему за кулисы благодаря другу, тоже студенту физфака, Гене Иванову и его знакомой француженке Вивьен. Она собиралась вручить Окуджаве его пластинку, вышедшую в Париже. И вот, уцепившись за Вивьен с пластинкой, мы оказались за кулисами у моего кумира. И вдруг он мне говорит: «А вот пони девочек катает…» – это вы сочинили?» Я обалдел. Откуда он это знает? После концерта он пригласил нас в гости. Метро не работало. Стали ловить такси. А поймали машину, которая улицы убирает. В нее набилось человек восемь. И Булат Шалвович пошутил: «Едем, заметая следы». И потом в его маленькой квартире чудный вечер продлился до утра.

Булат Шалвович иногда приглашал нас на свои вечера, чтобы мы пели некоторые его песни. Особенно, когда он ударился в написание романов. Вообще, в последние годы своей жизни он воспринимал историю России не очень оптимистично, чему мы сейчас имеем подтверждение. Да и Давид Самойлов в 1989 году такие строки написал: «Трудна России демократия. Не тем, что мнений разнобой, а тем, что возмечтала шатия вести Россию за собой. Ложь убедительнее истины. Для тех, кто ждет, разинув рот. О том, что те пути убийственны, узнаем после, в свой черед». Стихи пророческие. Но тем не менее. «Не оставляйте стараний, маэстро, не убирайте ладоней со лба».

– Сегодняшние музыканты пытаются исполнять Окуджаву. К примеру, Гребенщиков записал диск его песен. Как вы к этому относитесь?

– Положительно. Он сделал это очень деликатно, но со своей интонацией.

– Какими вы видите своих слушателей сегодня?

– Это люди, сознающие свое несовершенство, что и заставляет их двигаться вперед. Люди с развитой душой, способные чувствовать и сочувствовать.