Владимир Машков: «То, что сделала наша команда, – просто чудеса»

В российский прокат вышел фильм Алексея Учителя «Край». Картина зрелищная, остросюжетная, масштабная, с 12-миллионным бюджетом. Фильм с успехом показали на престижном фестивале в Торонто, «Край» выдвинут на премию «Оскар» от России. В ста фильмах сыграл Владимир Машков, но роль машиниста Игната стала для народного артиста России настоящим испытанием…

– Владимир Львович, режиссер Алексей Учитель говорит, что главные герои «Края» не только люди, но еще и паровозы… Вы согласны?

– Паровозы действительно абсолютно живые существа – иногда они бывали добрыми, иногда злыми, пар выпускали, иногда сходили прямо в кадре с рельсов. Съемки «гонок» на паровозах (центральная сцена фильма) – отдельная история. С 10 утра до 6 вечера была перекрыта дорога Луга – Псков. Местные жители пытались протестовать, поначалу даже кидали какие-то предметы, но потом они увидели эту странную кавалькаду – паровозы, впереди платформа с краном, параллельно дорога автомобильная, где двигалась машина с камерой, и всё это гудело, гремело, иногда прерываясь голосом Учителя, орущим что-то в мегафон со всеми возможными ругательствами… То, что сделала в тот день вся наша команда, – просто чудеса.

А когда мы снимали последние кадры картины, огромный паровоз, несмотря на то что был на «башмаках», вдруг взял и поехал. Срубил кабель осветительных приборов, началась паника, Павел Некрасов – машинист, двухметрового роста мужчина, удивительный человек – рванул за паровозом и за какие-то тридцать секунд сумел остановить эту махину, спасти нас от серьезных неприятностей. Потом уже, обсуждая этот эпизод, мы с Учителем пришли к выводу, что не только мы устали, но и машины, и это паровозы намекнули нам: «Все, хватит снимать, пора отдохнуть».

– Чем вам дорог, чем близок ваш герой – машинист Игнат?

– Моя задача была одна – выжить чисто физически. Я понимал, что действительно были такие люди, которые проходили еще более чудовищные испытания и при этом все выдержали. Мне, как актеру, это самое интересное в нашей профессии: под руководством профессионала подобраться к другому человеку. Был проделан невероятный путь, и когда я сейчас смотрю картину, то понимаю: это не я – абсолютно другой человек. Меня иногда бросает в дрожь, и даже не от своей игры, а от того, что происходило рядом с кадром.

Для меня очень важна тема и то, что Игнат – победитель. Это тот генетический запас, который я хочу сохранить от своего отца, своего деда и который есть во всех нас – это то, что мне дорого, и то, что нас делает нацией. Мы – победители. Я говорю не только про войну, я говорю вообще про отношение к жизни: в этом огромном мире мы – очень большая, серьезная нация, которая столько сделала, делает и должна делать впредь для уменьшения зла.

Мне было приятно услышать, что моя партнерша, замечательная молодая немецкая актриса Аньорка Штрехель, сказала: очень важно, что в «Крае» показано зарождение дружбы и чувств между русским и немецким народами. Мы думаем, не только в России, но и в Германии многих зрителей взволнует наш фильм.

– Есть ли шансы у «Края» взять «Оскар»?

– Выдвижение нашей картины на «Оскар» от России – уже огромная честь, и это очень ответственно. Ну а если говорить простыми словами, как говорят герои «Края», то мы бы от «Оскара» не отказались (улыбается). Но, ребята, там нужны большие деньги для того, чтобы вашу картину хотя бы заметили…

– Съемки длились больше года, и вы научились прилично водить паровоз… Правда, что ваши предки были железнодорожниками?

– Как шутил Учитель: «Поэтому, Володя, мы тебя и взяли!» К поездам у меня особое отношение. Мой дедушка был машинистом, его страсть передалась мне. У меня много детских воспоминаний, связанных с поездами, паровозами, – они даже вошли в картину «Папа» (ее Машков снял как режиссер в начале 2000-х. – Прим. авт.). А тут мне вдвойне повезло: я пошел сниматься в этот фильм из-за Алексея Учителя, так как давно хотел поработать с ним, а он еще и историю с паровозами придумал! Так паровозы никто еще не снимал, даже в Голливуде. Поэтому я получал максимальное удовольствие и наслаждение, да попросту – счастье. Будь моя воля, я бы отреставрировал паровозик и поехал по стране – детишек, девушек катать…

– Правда, что вы чуть не утонули на съемках?

– Тонул, и не раз. Однажды каскадер меня реально спас, вытащил, рискуя своей жизнью… Пришлось много преодолеть, зато теперь не стыдно смотреть в глаза железнодорожникам и строителям мостов. Они мне уже спокойно доверяют свою технику. Это самая высокая награда. На мне пятнадцать синяков и… дырка в голове. Так полагается по роли… Я прошел драку, огонь, воду и медные трубы.

Но это нормально! Как сказал наш великий учитель Константин Сергеевич Станиславский: «Понять – значит почувствовать», и никакого другого пути, я уверен, нет. Если ты близко не подойдешь к физическим действиям того персонажа, которого тебе выпало играть, ничего толкового не получится. Во всяком случае, я это говорю про себя. 

Знаете, это преимущество актерской профессии, когда ты имеешь возможность пожить жизнью другого. Я в детстве очень любил книгу «Человек-невидимка» и удивлялся, почему же он так переживал, почему так хочется быть видимым, грим же есть – можно загримироваться, стать другим человеком. Поэтому съемки «Края» стали для меня увлекательным, главным событием, я отказывался в этот период от всех других предложений. Да, было невероятно сложно, но, наверное, что-то и мне удалось достичь с помощью Павла Некрасова и других ребят, раз мне недавно вручили настоящее удостоверение машиниста паровоза. Так что, если что, могу сесть за рычаги и вновь отдаться любимому делу.

– Что вы расскажете своим внукам о работе над этим фильмом?

– Дай Бог, если будет внук. Пока у меня есть внучка (улыбается). Расскажу про мой паровоз 1905 года, он прошел мировую, финскую войны, снимался не только в «Анне Карениной», но и еще в добром десятке картин. Единственный в мире паровоз серии ОВ 1905 года, и у меня есть удостоверение на его вождение. Мне его вручил в Хабаровске на форуме железнодорожников президент РЖД Владимир Иванович Якунин.

Мы снимали «Край» больше года, после съемок прошел еще год, а эта история никак не отпускает. Для меня эта работа стала уникальным опытом. Я снялся почти в ста картинах в России и на Западе, но никогда так плотно не работал со сценаристом и режиссером, с актерами. Я жил как в монастыре, никуда не выезжал, отключил телефоны.

– Многим запомнится эпизод с яичницей, которая жарится на раскаленной лопате машиниста паровоза... Вкусная глазунья получилась?

– Я – один из лучших производителей яичницы на лопате (смеется). Если честно, у меня до сих пор вкус угля на зубах, тем не менее яичница в паровозе получается отменная, там правильная температура, лопату обмываешь водичкой, дезинфицируешь, а там 400 градусов, хлебушек, маслице, колбаска. Когда приехал посмотреть президент РЖД Якунин, чем же мы там все-таки занимаемся, что же делают с нашими паровозами, я быстренько – яичницу, хотел уже угостить, но кто-то из его помощников раз-раз и – лопатку убрал…

– Ваш Игнат встретил свою любовь, обрел семью… А что для вас семья, дом?

– Однажды я увидел сон, как будто отец крепко держит меня за руку. Я это физически ощутил! Когда проснулся, оказалось, что я сам сжимаю одной своей рукой другую. То ощущение, что моя рука была рукой отца, оказалось знаковым. И сейчас, когда я внимательно смотрю на свою ладонь, порой действительно узнаю ладонь отца

Все счастье и все трагедии, вообще вся жизнь, вертятся вокруг дома. Важно притормозить память, потому что мы живем слишком быстро, суетно, и память, даже о самых близких, отбрасывает, как катапульта. А мне бы совсем не хотелось, чтобы чувства любви, преданности близким «катапультировались». Семья и память о ней – огромная часть моей внутренней жизни. У каждого есть дом или воспоминания о нем, и именно они заставляют вас быть теми или иными людьми. Хорошо бы всем нам почаще вспоминать родителей!