«Плохие» долги – опасные долги

Увеличение массы проблемных кредитов угрожает не только банковской системе, но и всей российской экономике

На балансах российских банков «висят» 2 триллиона рублей (67 миллиардов долларов) так называемых проблемных кредитов. Это 9,9 процента от общего объема выданных банками займов. А к концу года стоимость неработающих кредитов может возрасти до 70 миллиардов долларов. Пользуясь прорехами в финансовой системе, недобросовестные бизнес-структуры выкачивают деньги из банков, что чревато повторением «американского сценария», с которого и начался мировой финансовый кризис.

Проблемные кредиты – это займы, которые должники оплачивать вроде как не отказываются, но и вернуть их в разумные сроки не могут. С одной стороны, эти долги нельзя назвать безнадежными – ведь должники не являются банкротами и даже обещают погасить недоимку. Но и получить свои деньги обратно банки не могут. Иными словами, для банков это пресловутый «чемодан без ручки», который и нести тяжело, и бросить жалко. Причем чемодан весьма тяжелый: 2 триллиона рублей – сумма гигантская. Для сравнения – это около четверти всех доходов федерального бюджета нынешнего года. Или шесть годовых бюджетов Петербурга.

В том, что банки выдали, но не могут вернуть такое огромное количество денег, виноват не только мировой кризис, но и авантюризм самих банков, которые дают кредиты на авось, и схемы, которые имеют возможность применять недобросовестные заемщики, и отсутствие полноценной единой базы данных по таким заемщикам.

Три года назад «плохие кредиты» – в основном ипотечные – обрушили экономику США, что послужило сигналом к началу мирового финансового кризиса. Как метко заметил один американский банкир, «мы давали кредит на покупку дома тем, кому не стоило бы давать деньги даже на покупку телевизора».

Чтобы наша страна не наступила на «американские грабли», а сумела разгрести долговые завалы, Международная финансовая корпорация (IFC) при участии агентства «Русь-Рейтинг» и долгового агентства «Пристав» подготовила объемный аналитический доклад и предоставила его материалы в «НВ». По мнению экспертов Международной финансовой корпорации и членов Российской национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств, лучшим выходом было бы передать эти долги коллекторам. Пусть даже по цене 15–20 копеек за рубль «плохого» кредита.

С точки зрения обычного человека, который, к примеру, одолжил знакомому 100 тысяч рублей, «продать» этот долг долговому агентству за какие-то жалкие 15 тысяч, а то и меньше – слишком большая роскошь. Видимо, именно так рассуждают и банкиры. Кроме того, службам безопасности банков просто недосуг заниматься сонмами мелких должников. Тем более что реально с них мало что можно получить, поэтому и затраты на взыскание одного рубля существенно возросли.

– Затраты на сбор одного рубля составляют 75–80 копеек, – говорит вице-президент долгового агентства «Пристав» Сергей Шпетер.

Словом, объем продаж проблемных кредитов коллекторам в России составляет всего 2 процента от общего объема «плохих» долгов. Причем речь идет в основном о мелочовке.

 А вот с миллионными кредитами банки предпочитают работать сами. И, по мнению экспертов, этот «бытовой подход» сулит российским банкам те же неприятности, в которые вляпались их американские коллеги.

Отметим, что, заморозив деньги в проблемных кредитах, банк сужает свои возможности по выдаче новых кредитов. А из-за страха потерь вынужден повышать ставки, что еще больше сужает круг его клиентов. Критическим объемом плохих долгов для банковской системы считается 18 процентов. В России эта величина, как уже сказано, пока почти вдвое меньше, но и 2 триллиона (каждый десятый рубль, выданный в кредит) – груз весомый.

При этом невозврат кредитов весьма часто бывает умышленным. Умышленное банкротство – не столь уж тяжкая статья, да и доказать умысел бывает очень трудно, а найти пропавшие деньги еще труднее.

В Ассоциации банков Северо-Запада подтверждают, что в Петербурге ситуация с проблемными кредитами не лучше, чем в целом по России. Например, девелоперская компания «Павловский посад» строила престижный жилой поселок у Павловского парка. Заложила земельный участок в качестве обеспечения кредита в банке «Санкт-Петербург» и, получив 126 миллионов рублей, потом взяла еще 82 миллиона в другом банке. Одновременно компания собирала деньги с будущих жильцов поселка. На полдороге строительство было заморожено, и банк «Санкт-Петербург» потребовал себе залог – земельный участок. Но оказалось, что на активы компании предъявляют претензии и обманутые дольщики – ведь деньги с них собрали, а жилье не предоставили. Ну а сама компания подала иск о признании ее банкротом…

А нередко заемщики просто скрывают информацию о кредитах, полученных в других банках. И о том, что имущество, которое они предлагают в залог, уже заложено, а то и неоднократно.

Некое ООО «Империал» c Новочеркасского, занимающееся производством и продажей кисломолочных продуктов, получило кредит в одном банке, потом – в другом, потом обратилась еще в несколько… И речь идет о десятках миллионов! В принципе кредитная история у фирмы нормальная. И залог какой-никакой имеется – недвижимость и оборудование где-то в поселке Приладожский…

Но почему бы, запрашивая новые кредиты, не «забыть» о старых? И о том, что залоговое имущество уже заложено? Штука в том, что эдакая «забывчивость» – не криминал. И такая фирма вполне может попробовать получить кредиты хоть в полусотне других банков – где-то, может, и повезет… Служба безопасности банка, конечно, в состоянии «пробить» своего клиента, но далеко не все банки подходят к этому вопросу с надлежащей серьезностью.

И таких вот вроде как «не криминалов», из-за которых в конечном счете и пухнет упомянутый «чемодан без ручки», в стране пруд пруди.

В Ассоциации коммерческих банков говорят, что в свое время банкиры пытались создать общую базу данных хотя бы по заложенному автотранспорту – и какое-то время она даже работала. Но потом развалилась. А полноценной единой базы по заложенной недвижимости как не было, так и нет – банки не хотят делиться информацией о своих заемщиках, опасаясь, что их переманят конкуренты.

А значит, истории с двойными и тройными залогами будут повторяться. Будет расти и масса проблемных кредитов, расплачиваться за которые в итоге приходится всем нам – неимоверно высокими ставками по кредитам (до 40 процентов) и мизерными ставками по депозитам (5–6 процентов – при инфляции в 7–8 процентов). Так что пока мы шаг за шагом повторяем ошибки американских банков.

Дмитрий Мирошниченко, ведущий эксперт института «Центр развития» Высшей школы экономики: – Анализируя ситуацию с «плохими» долгами и читая балансы банков «между строк», можно сделать вывод, что уровень реальной просрочки в банковской системе составляет 20 процентов. С конца 2008 года банки все чаще стали прибегать к операциям «перекредитования». Это когда вместо того, чтобы списывать долг в просрочку, должникам выдаются новые кредиты, которыми они гасят старые. Таким образом, вроде все в шоколаде – растет прибыль, капитал, кредитный портфель. Но в реальности деньги как не возвращались, так и не возвращаются. По данным Центра развития, не менее трети банковских доходов и трети роста кредитного портфеля – дутые. Мы называем такие операции «банковским героином», кратчайшим способом самоуничтожения. Владимир Чистюхин, заместитель директора департамента банковского регулирования и надзора Банка России: – Десятки российских банков накопили критический объем непрофильных активов – свыше 20 процентов от их общего размера. Центробанк пока ограничивается «надзорными беседами» с руководителями банков, но не исключает введения требования создания резервов по таким активам. Около 70 процентов непрофильных активов составляет недвижимость, попавшая на балансы банков в период кризиса в качестве отступного по кредитам. Риски заключаются в том, что недвижимость в период кризиса упала в цене, а на банковских балансах она отражена по докризисной стоимости.