Топ-топ-топ… Через сугроб!

Андрей Миронов,  заместитель главного редактора «НВ»

Мой путь – это три сотни метров до станции метро «Московская». Как-то на днях за пару минут этого пути я встретил десятка полтора дворников: человек десять – во дворе, еще пяток – на тротуарах вдоль Московского проспекта. Да и вдоль Московского универмага (это если идти не по двору) всегда чисто: здесь уборкой занимается торговля. Так что по части «мин» пожаловаться не на что. А вот с «воздухом» дела обстоят похуже – с кровли свисают сосульки: нет, лед то и дело скалывают, но он нарастает быстрее, чем его успевают сбивать.

Владимир Желтов, редактор отдела культуры

Живу в таком сумасшедшем ритме, что ходить неторопливо не получается. Бегом к метро, бегом от метро. Выскакиваю на днях из павильона станции метро «Горьковская» и – бегом – к подземному переходу через Каменноостровский: опаздываю! И пяти шагов не сделал, чувствую – лечу, да так стремительно, что единственное, что успел сделать, резко прижать подбородок к груди, чтобы уберечь голову от удара. Слава Богу, за моей спиной не оказалось поребрика или какого-нибудь камня, иначе не писать бы мне этих строк. По крайней мере сейчас. Имея серьезные проблемы с позвоночником, думал, не поднимусь. Бог хранил. А вот шейные позвонки дня три болели так, что глотать было больно.

Как тут в очередной раз (за последние две зимы) не вспомнить добрым словом питерскую дворничиху теню Нюру Ольхину, которая в далекие 1960-е во время снегопада выводила на уборку закрепленной за ней территории всех пятерых приемных детей. Конечно же, при ее ответственности наледи, подобной той, на которой я поскользнулся, не было бы и без «семейного подряда».

Иногда я задаюсь вопросом, который хотелось бы переадресовать гляциологам: сколько времени растет полуметровая, метровая сосулька. Неужели надо дожидаться, пока сосулька станет смертоносной? Это уже вопрос к коммунальным службам. А еще хотелось бы коммунальщикам напомнить, что в годы блокады наиболее опасной была только одна сторона улицы…

Владимир Новиков, редактор отдела экономики

Наземная часть моей дороги на работу – из «спального» квартала Красногвардейского района (Наставников – Энтузиастов – Косыгина) до ухода под землю на «Ладожском вокзале» – вызывает у меня не раздражение, а недоумение.

Как автомобилист и дачник, регулярно берущий в руки «снежную» лопату, я знаю, что интенсивно работать этим инструментом можно часа два в день. Если ежедневно тренироваться – максимум четыре часа. Поэтому сочувственно отношусь к работе дворников и понимаю, что требовать от них чудес – километров убранных вручную тротуаров – невозможно. Просьба к ним одна: не посыпайте снег на тротуарах солью, если в тот же день этот снег не будет убирать трактор. Куда комфортней ходить по утоптанному снежному насту (особенно если его чистым песочком присыпят), чем проваливаться до колен в соленую кашу. Хорошо хоть мне не нужно, в отличие от молодых мамаш, толкать перед собой коляску.

Дороги у нас в районе чистят. Каждый день снег – и каждую ночь вижу машины (но не крутую западную технику, а уборочные агрегаты на базе «КамАЗов» и «Беларусей»), которые драят проезжую часть. За улицы с них спрашивают. А вот на дороги и тротуары внутри квартала всем, видно, плевать. Кроме дворников с лопатами, которые, отмахав инструментом часа два-три, переходят к своей вредительской деятельности по засыпке сугробов солью. Лучше уж пили бы дома чай, как, видимо, и поступают дворники в центральных районах города.

Валерия Брагинская, ведущий корреспондент отдела информации

Конец улицы Савушкина. Район новостроек. В двух метрах от парадной заканчивается тротуар и начинается узкая тропка шириной сантиметров в 50. Шаг вправо, шаг влево – и ты по колено в сугробе. Чтобы отнести пакет с мусором к бакам, нужно идти по автомобильной колее в ширину колеса. Местами владельцы машин, откапывая своих железных коней, побросали снег на дорогу. Здесь приходится идти по щиколотку в грязном снегу.

На остановку ведет узенькая тропка, проложенная пешеходами. По ней проходят по одному, пропуская друг друга. Площадка остановки возвышается над почищенной проезжей частью сантиметров на 40. Людям, выходящим из транспорта, приходится преодолевать ледяную гряду. Бабушкам без посторонней помощи этого не сделать.

Пока я ждала маршрутку, пришлось трижды поднимать упавших людей. У станции метро «Черная речка» остановки маршруток тоже не почищены. Можешь – перепрыгивай сугроб. Не можешь – тащись через него, проваливаясь едва ли не по колено. Тяжелее всего пожилым людям. Бабушка с палочкой, вышедшая из трамвая, стоит перед кучей грязного снега, которую ей не преодолеть. Обойти ее мешает припаркованная машина. Пенсионерку, в отличие от остальных людей, с руганью проходящих мимо, эти сугробы не раздражают. Они ввергают ее в отчаяние.

Илья Свердлов, редактор отдела международной жизни

Дом, в котором я живу, находится в Невском районе и стоит в переулке, соединяющем окончание проспекта Большевиков с Октябрьской набережной. Похоже, в наш переулок этой зимой ни разу не ступала нога уборщика. Выйдя из ворот дома, сразу же попадаешь в тундру – ноги проваливаются в снег выше колена, из-за чего все прохожие своей походкой сильно напоминают пингвинов. Хуже всего приходится тем из них, кто ранним утром первым идет по снежной целине, а автомобилистов так просто жалко. На нашей улочке даже мощные джипы чувствуют себя как коровы на льду, постоянно скользя и заезжая в сугробы. Что уж говорить об обычных легковушках? Их «носит» по снежной каше, как опавшие листья на ветру.

Пройдя минут пять по целине, я выхожу на вроде бы расчищенный проспект. Увы, его чистили таким образом, что по обеим сторонам дороги высятся снежные валы, у подножья которых стоят коричневые лужи жидкой ледяной грязи. Любая проехавшая по ним машина становится для вас поводом бежать в химчистку. Затем туго набитая маршрутка, кряхтя, везет меня через мост – как правило, в двадцатиминутной пробке. А у метро «Ломоносовская» «газель»-развалюха высаживает меня в такие же лужи – только более разливные и глубокие. Из таких точно не выйдешь в сухих ботинках.

Сергей Ачильдиев, редактор отдела спецпроектов

Говорила ведь мне жена за завтраком:

– Держись проспектов! Лучше сделай крюк, даже опоздай, но вечером вернешься домой живой-здоровый.

А я, торопясь утром на 100 ТВ, ее не послушал – свернул с худо-бедно убираемого Каменноостровского проспекта на Малую Посадскую и сразу попал. С карнизов свисают такие ледяные сталактиты, что я тут же перебрался на проезжую часть. Из двух зол надо уметь выбирать меньшее, сказал я себе, лавируя между машинами.

На улице Чапаева стало полегче: вдоль тротуара довольно широкая тропа и далеко от домов. А когда свернул в Пинский переулок, на узкой тропке пришлось перейти на походку топ-модели: одна нога в шаг другой.

– Ну как добрался? – спросил меня приятель на телестудии.

– Чем насмешничать, лучше бы взял камеру да прошелся вокруг, – зло ответил я. – Когда еще снимешь документальные кадры о первой блокадной зиме?

Светлана Белоусова, редактор региональных выпусков

Трехметровые сосульки, дотянувшиеся с крыши до моего окна, наводили на грустные мысли о непролазных сугробах и дорожной грязи, однако на деле все оказалось много лучше. Промышленная улица, расчищенная от самой моей Баррикадной, радовала нескользким тротуаром и нормальной проезжей частью. Но недолго. Потому что на полпути к проспекту Стачек пешеходную дорожку закрыли, чтобы сбросить все, что накопилось на крышах за выходные, на заранее выскобленную пешеходную дорожку…

Все, кто спешил к метро, вынуждены были петлять аки зайцы лесные между движущимися в обе стороны машинами, которым по причине малой ширины улицы (еще более сузившейся из-за выстроившейся вереницы припаркованных автомобилей), было между собой и без нас, пешеходов, никак не разойтись.

Пробежав по самообразовавшейся слаломной трассе метров сто, люди с радостью вырывались на относительный простор возле Кировского универмага, откуда было уже совсем рукой подать до спасающего от ужасов бездорожья метро…

Глеб Чутко, редактор «НВ»-online

Мой пятиминутный путь от дома на Новосмоленской набережной до остановки маршрутки на улице Кораблестроителей растянулся почти в три раза. Все эти пятнадцать минут приходится идти по щиколотку в снегу, при этом пытаясь удержать равновесие, ведь под толстым слоем снега прячется лед. Чтобы дойти до светофора, нужно преодолеть сложное препятствие – огромную кучу снега, которую никто не убирал с начала зимы.

Подобную картину я наблюдаю из окна маршрутки почти на протяжении всего пути на работу, находящуюся

на Петроградской стороне. Весь Васильевский остров завален снегом, а дома в исторической части «украшены» угрожающе свисающими сосульками. Кое-где попадаются с человеческий рост, и людям приходится обходить такие участки по проезжей части.

Уборочную технику в нашем квартале этой зимой я так ни разу и не увидел. Только во двор иногда приезжает специальный трактор, водителю которого платят местные автовладельцы. Трактор расчищает снег для машин и сбрасывает его на тротуар.

Алина Циопа, корреспондент отдела культуры

Живу я в центре города, на Галерной улице. Может быть, поэтому мое государство меня и моих соседей бережет особо осторожно. Так как сверху прямо над входом в наш подъезд повисли грозди двух-трехметровых сосулек, понятно, что ходить по нашему двору стало опасно. Чтобы наверняка избавить нас от угрозы «ледового побоища», коммунальщики… перекрыли ленточкой вход в наш подъезд.

По-видимому, таким образом нам прямо пытаются сказать: «Живите до лета где-нибудь в другом месте. Тем более что квартиру вам все равно затопило из-за протечек…» Однако «другого места» у нас нет, и приходится «нарушать». Так что, направляясь каждое утро на работу, я украдкой вылезаю из-за полосатой ленточки. Ругаться на подобных мне «нарушителей» все равно некому: управдом к нам не заглядывает, так что никто не видит. Кроме сосулек, конечно.

Андрей Чепакин, заведующий фотослужбой

Мой дом находится на улице Декабристов на углу с Театральной площадью. Идти по тротуару невозможно. Да и нет его вовсе – ледяная гряда высотой до полуметра. На проезжей части плотные сугробы с вкраплениями «припарковавшихся» автомобилей. Оставшуюся (малую) часть проезжей части делят пешеходы и машины.

По Львиному переулку (здесь жители самостоятельно пытаются отвоевывать квадратные метры тротуара у льда и снега) пробираюсь на канал Грибоедова. Тут вообще «засада»: вместо тротуаров «вечные» горы-сугробы или ледяные торосы. Сосули-гиганты нацелены на тех, кто выходит из своих парадных-подворотен. Оставшейся 2,5-метровой ширины проезжей части не хватает ни машинам, ни пешеходам. Около зданий ОМОНа пробка – водители машин, поняв, что вперед не проехать, пятятся назад в сторону Фонарного переулка – Вознесенского проспекта, где их поджимают несведущие.

На углу канала и Казначейской улицы в сугробах застряла машина-эвакуатор. Машинам не проехать, пешеходам не пройти. Идущая навстречу мне девушка падает, пытаясь пройти по «тротуару». Помогаю ей подняться.

Мне на станцию «Сенная площадь», но ныряю на «Садовую». Под землей площадь преодолеть будет легче. И вот еще… Жена с маленьким ребенком должны были идти в собес на Садовую улицу. Специально заранее отпросились из детского садика на день. Я позвонил ей и сказал, что запрещаю им идти. Жизнь дороже.