Уроки Химкинского леса

Защитники зеленого массива в Подмосковье считают, что точку в этой истории ставить еще рано. Но определенные выводы можно сделать уже сейчасНапомним, 26 августа 2010 года Дмитрий Медведев остановил вырубку Химкинского леса, дал команду рассмотреть альтернативные варианты прокладки трассы и провести независимые общественные слушания. Однако правительственная комиссия, в которую входили представители Министерства транспорта и Министерства природных ресурсов РФ, отклонила все пять альтернативных вариантов трассы. Правда, чиновники и коммерсанты пошли на ряд важных уступок, например пообещали высадить деревья на площади 500 гектаровов, отказаться от строительства АЗС и других объектов придорожной инфраструктуры, что приведет к уменьшению зоны вырубки. Но в главном инициаторы проекта остались непреклонны: они настояли на трассировке именно через Химкинский лес. Это решение озвучил вице-премьер Сергей Иванов. Итак, дело закрыто?.. Корреспондент «НВ», который все это время следил за развитием событий, в очередной раз отправился в Москву и Подмосковье.

Трассу-дублер «Ленинградки» строить необходимо – с этим не спорят даже самые активные защитники природы. Два километра по Химкам до поворота с трассы М10 «Россия» на Международное шоссе наш автобус ехал полчаса, хотя это был не час пик, а обеденное время.

– Да и ладно с ним, с лесом, когда такие пробки, – махнул рукой шофер.

…На месте, где милиция и ее «дружинники» в ку-клукс-клановских масках разгромили летний лагерь защитников Химкинского леса, ничего с 26 августа не изменилось: те же штабеля березовых и сосновых стволов, выкорчеванные пни. Истребители леса даже не удосужились вывезти «деловую древесину», словно зная, что еще сюда вернутся. В глубоком снегу отчетливо просматриваются следы лис, лосей и других животных, которые еще пока водятся в этом заповеднике. Губернатор Московской области Борис Громов пообещал, что вырубка возобновится сразу после новогодних праздников. Ведь еще три года назад Громов подписал распоряжение, по которому 1200 гектаров лесного массива переводились «в земли транспорта и коммерческой инфраструктуры».

Из леса отправляемся на окраину Старых Химок. Здесь живет лидер движения в защиту Химкинского леса Евгения Чирикова. Ее не раз пытались шельмовать: она, мол, кормится от мировой закулисы, а в ее гараже красуется розовый «хаммер» за 500 тысяч долларов. В действительности же семья Чириковой (муж Михаил Матвеев и две маленькие дочери) живет в двухкомнатной хрущобе с совмещенным санузлом и 5-метровой кухней.

– Когда президент России остановил вырубку, я размечталась, что руководители страны учатся слышать общество, – говорит Евгения. – Но, к сожалению, Дмитрий Медведев лишь «стравил пар». Увы, президент проигнорировал тот факт, что участок трассы Москва – Питер через лес к аэропорту имеет мощную коррупционную составляющую на уровне министра транспорта РФ.

Речь идет об исследовании Transparency International Russia: эксперты подчеркнули, что министр транспорта Игорь Левитин «по совместительству» возглавляет совет директоров ОАО «Международный аэропорт Шереметьево», к терминалам которого и ведет 10-километровый крюк от действующей федеральной автодороги Москва – Петербург, проходящий через Химкинский лес. Директор российского отделения этой неправительственной международной организации Елена Панфилова подчеркивает:

– У одного и того же лица есть два интереса, а это потенциальная угроза коррупции.

– Вот власть на словах стремится к созданию гражданского общества, – продолжает Евгения Чирикова. – По данным опроса «Левада-центра», 76 процентов респондентов высказались против трассы через Химкинский лес, однако мнение этого самого гражданского общества услышано не было. Понимаю, что социологические опросы часто носят заказной характер, но денег в «Левада-центр» мы не заносили – у нас попросту нет ни денег, ни желания давать взятки. Да и сам опрос защитники леса не заказывали.

Однако сдаваться экологи не собираются.

– Для жителей Химок лес, где мы гуляем с детьми, это не Мелькисарово и другие места неподалеку от международного аэропорта, а дубрава и родник, откуда мы берем воду, в городской черте, – подчеркивает Чирикова. – Именно эти места местные жители считают Химкинским лесом, и самые ценные 30 гектаров еще не вырублены. Если же начнется истребление этого участка, то люди сразу увидят, что рушится их привычная среда обитания, и молчать не будут. Поэтому решение правительственной комиссии я не считаю окончательным.

При этом защитники леса не верят властям и оспаривают аргументацию правительственной комиссии:

– Сомневаюсь, что вдоль лесного участка не понастроят АЗС и объектов общепита, – говорит один из лидеров экологического движения, аспирант Института ядерных исследований Ярослав Никитенко. – Но даже если власть выполнит обещание не строить инфраструктуру, Химкинский лес все равно будет уничтожен. Ведь автострада, которая пройдет по центру массива, приведет к фрагментации и деградации леса, невозможности миграции крупных животных. Так что разговоры о том, что трасса истребит только 100 гектаров, – это от лукавого, по сути, автобан уничтожит 1200 гектаров.

В то же время специалистам дорожной отрасли кажется спорным следующее завяление Сергея Иванова: «При трассировке через Химкинский лес участок от 15-го до 58 километра платной автодороги Москва – Петербург можно построить за три года, а при альтернативных вариантах – только лет через семь».

– Я не оппозиционер, не собираюсь идти на баррикады, но искренне не понимаю, почему этот участок платной магистрали начали строить именно с леса, – признался «НВ» научный руководитель НИИ транспорта и дорожного хозяйства Михаил Блинкин. – Плоскостной 10-километровый участок будущего автобана – через лес либо в его обход – можно построить за один сезон дорожных работ. А вот широкий мост, без строительства которого трасса упрется в Т-образный перекресток с МКАД, придется возводить минимум три года. Зачем же начинать стройку с участка, который упрется в никуда и к тому же вызывает столько споров и протестов? Ведь за три года, которые потребуются на строительство моста через акваторию канала имени Москвы и сложнейшей транспортной развязки – Северной рокады – можно было бы рассмотреть не только 5, а все 25 вариантов обхода лесного массива.

Однако пресс-секретарь Дмитрия Медведева Наталья Тимакова отметила, что проект прокладки трассы именно через лес находится уже на той стадии, когда его нельзя остановить без нанесения убытков частному концессионеру – французской компании Vinci. При этом из-за скандальности проекта у инвестора уже возникли проблемы с привлечением заемных средств.

– Мы неоднократно встречались с представителями Европейского банка реконструкции и развития, которые собирались кредитовать эту дорожную стройку, – рассказал Ярослав Никитенко. – После событий лета 2010 года, когда люди в милицейской форме и масках громили экологический лагерь, избивали и доставляли в милицию защитников леса и журналистов, банкиры из ЕБРР заморозили финансирование проекта. А после последних выводов Transparency International и вовсе решили отложить этот проект куда подальше. Не знаю, о каких репутационных издержках в случае пересмотра трассировки говорил вице-премьер Иванов, но то, что происходит в Химкинском лесу, уже скандально гремит на всю Европу.

Так что ставить точку в этом конфликте, похоже, рано. А один из тезисов Дмитрия Медведева должен стать для защитников природы, чиновников и инвесторов не просто сигналом, а руководством к действию – президент России подчеркнул, что общественное мнение необходимо учитывать еще до (!) начала любого резонансного строительства через леса, парки и другие зеленые массивы.

Для Петербурга это, кстати, очень актуально. В 2012–2013 годах, например, инвесторы с молчаливого согласия Смольного собираются прокладывать дорогу, рассекающую надвое Удельный парк, разбитый еще в середине XIX века. Вырубка деревьев, к счастью, там еще не началась.

Сергей Тачаев, Химки – Москва – Петербург

Постановка вопроса: или экология, или развитие; или трасса уничтожит лес, или лес остановит трассу – в принципе неправильна.

Многие петербуржцы хорошо знают автотрассу от пограничной российской Торфяновки до Хельсинки. Она тоже проходит через ухоженные финские леса, и не сказать, что они чахнут. Просто финны не строят широких, с огромным запасом, обочин, не вырубают вдоль трассы деревья, а чтобы лесное зверье не попадало под колеса и могло свободно мигрировать с одной стороны автострады на другую, дорога на всем протяжении огорожена сеткой, для животных же сооружены специальные подземные переходы. Живут и полны рыбой финские озера, вдоль которых и дороги проложены, и поселки на берегах поставлены.

А как выглядит российский участок дороги от Петербурга до той же Торфяновки? Масса наезженных грибниками и любителями пикников съездов с трассы в лес, на каждом втором таком съезде – несанкционированная свалка, обочины засыпаны пустыми бутылками, окурками и стихийный туалет на каждом метре. Плюс к тому следы работы черных лесорубов, которым очень удобно выпиливать деревья прямо у шоссе. И ни одного перехода для животных, которые за минувшие годы большей частью уже погибли под колесами.

Так что вполне понятны опасения защитников Химкинского леса, которые предвидят, как под вековыми дубами будут жарить шашлыки, как родники будут завалены бутылками и пакетами. И, скорее всего, они правы – лет погибнет.

Но если бы этой стройкой занимались те же финны, они бы пропилили ровно такую полоску, которая нужна для проезжей части. И наглухо огородили бы на всем протяжении шумозащитными щитами (как на некоторых участках петербургской КАД). Предусмотрели бы проходы и для животных, и для людей. Все это обошлось бы в доли процента от сметы – и намного дешевле, чем вести трассу в обход через частный сектор, платя огромные выкупы.

Но вместо разумного компромисса, с которого начинаются все большие стройки в Европе, у нас дело начали с противостояния, кто кого пересилит: власть или общественное движение. Хотя мир все еще возможен.

Владимир Новиков, редактор отдела экономики «НВ»

Бедным странам экология не по карману. В Танзании убивают носорогов – аборигенам плевать, что это исчезающий вид, им бы пару сотен долларов за рог животного выручить. В Бразилии вырубали да с сейчас еще рубят «легкие Земли» – джунгли Амазонки. В СССР в годы индустриализации, когда страна поднималась из руин, затапливали водохранилищами целые долины, строили заводы без очистных сооружений, вырубали на бревна реликтовые леса.

Так что вопрос о Химкинском лесе – вопрос нынешней самоидентификации России. Если мы считаем себя бедной развивающейся страной с полуголодным и плохо одетым населением, то вопрос о сохранности какого-то там леса, действительно, не актуален. Если же мы воспринимаем себя как страну сытую, одетую и имеющую средства на мегапроекты вроде Олимпиады, то ссылаться на дороговизну природоохранных мероприятий как-то неприлично. Все равно как если бы господин в костюме от Версаче сморкался посредством пальцев, потому как на носовом платке он решил сэкономить.

Хотя есть и другая точка зрения: богатые страны потому и богаты, что вкладываются в экологию. Чем была бы Финляндия, если бы не ее экологически чистое молоко, продукты из которого охотно покупает вся Европа? Швейцария без своих альпийских лугов? Норвегия без своей знаменитой рыбы? Франция без своих пляжей? И во что в итоге превратится Подмосковье, если там исчезнут леса? В ту же Танзанию, откуда все мечтают сбежать. Процесс уже идет. Все больше состоятельных граждан, срубив денег на разных экологически грязных проектах, перебираются на ПМЖ в Великобританию, где можно ездить по отличным дорогам, но при этом иметь возможность охотиться на лис и ловить форель.

Словом, тот ажиотаж, который сопровождает «дело Химкинского леса» – признак роста нации. А суть конфликта – в том, что проект был утвержден и запущен еще «до того как»…

Владимир Владимиров, экономический обозреватель «НВ»