«Вам еще и хаты подожгут»

Деревня Килли под Кингисеппом в любой момент может оказаться отрезанной от цивилизацииХотя до асфальтированного шоссе на Усть-Лугу здесь всего полтора километра, но они регулярно становятся не то что непроезжими – даже труднопроходимыми. Но если рухнет самодельный мост через речку Солку, проложенный по плотине старой мельницы, то заречная половина деревни и вовсе окажется в недосягаемости. И произойти этот катаклизм может в любой момент, ведь по мосту регулярно ездит тяжелая техника.

Реклама со «своим домиком в деревне» здесь многих не умиляет, а раздражает. Потому что у них есть домик в деревне. Со всеми отягчающими обстоятельствами. Вот как у семьи Сергеевых. Татьяна Кирилловна ушла на пенсию с комбината «Фосфорит», ее муж – с Алексеевского известкового завода. Оба предприятия не самые экологически чистые. Поэтому хотелось жить не в Кингисеппе, отравленном разнообразными выхлопами, а хоть недалеко, но на природе. Деревня Килли, откуда до Кингисеппа по прямой рукой подать, казалась идеальной: тихо, спокойно, речка журчит, лес шумит и в то же время дорога рядом…

Выстроили Сергеевы дом у самого леса в конце улицы. Жить бы да радоваться на старости, ан нет. Выяснилось, что дорога-то рядом, но только для владельцев трактора. Полтора километра грунтовки с железнодорожным переездом через редко используемую ветку Веймарн – Котлы за последние годы превратились в трассу для чего-то подобного «Кэмел трофи». Над дорогой в разное время «потрудились» строители нефтепровода в Усть-Лужский порт и железнодорожники, делавшие новый переезд. Казалось бы, разве новый переезд – это плохо? Для Килли – однозначно плохо! Потому что старый всех устраивал. Деревня в тупике, сквозь нее дороги нет, дальше лес и болота. Но совершая как будто благое дело, железнодорожники фактически убили саму дорогу. То есть переезд – вот он, на славу. Вся остальная дорога угроблена тяжелой техникой.

Строители Балтийской трубопроводной системы (БТС-2) тоже внесли свою «лепту». Нефтепровод нужен, это понятно. Но почему в приличных странах строительство ведется без разрушения окружающей местности? У нас же строители ведут себя как захватчики на оккупированной территории или колонизаторы: они решают свои задачи, совершенно не считаясь с потребностями местного населения, не замечая туземцев. По трассе БТС-2 надо вырубить лес. Но для движения тяжелой техники при любом строительстве выделяются деньги на сооружение временных дорог, чтобы не уничтожать дороги общего пользования. Здесь же техника пошла по дороге в деревню, а лесовозы – и просто по улице.

В любом проекте на строительство подобных объектов предусмотрены средства на восстановление дорог. Но строители явно не хотят делиться своими заработками. Значит, их надо заставить. Для этого существует предусмотренная законом практика. Создаются комиссии в регионе, по которому прокладывают трубопровод, и она определяет объемы разрушения дорог, которые использовались тяжелой строительной техникой. Далее возможны два варианта. Либо строители сами восстанавливают дороги, либо они перечисляют деньги в регион в качестве компенсации. В первом случае в выигрыше оказываются местные жители – ведь дорогу реально делают. Во втором случае выигрывают чиновники: деньги получают, а сколько их до реального кусочка дороги дойдет – этого никто не узнает...

Одна из трех улиц Килли проходит по плотине старой эстонской мельницы, руины которой украшают деревню. Ветхую плотину регулярно подмывает речка Солка. Местные жители героически борются с размывами, в основном на свои деньги. По словам Татьяны Кирилловны, один только раз местная власть (Опольевское сельское поселение) прислала грузовик щебенки, чтобы залатать очередную дыру в плотине. Остальное деревенские люди добывают сами. Нелепость в том, что известняковые карьеры – рядом, сама деревня сидит на крепчайшем известняке, который строители нефтепровода взрывали, чтобы проложить трубы, а камня на дорогу не допросишься. Кстати, о взрывчатке. Супруги Сергеевы клянутся, что через деревню ходили грузовики со взрывчаткой: на них было написано про опасный груз.

Пенсионерка Сергеева регулярно фотографировала снующие машины, но показывать ей эти фотографии некому. Местная власть от нее отмахивается – мол, уйди, Кирилловна, у нас таких деревень, как твоя, десятки, и у всех дороги в плохом состоянии. Районная власть поднимает брови: о каких дорогах вы толкуете, когда у вас там и дороги-то нет, ведь она ни на чьем балансе не стоит! БТС-2 на контакт с местными жителями не идет, но пишет в своих отчетах, что природоохранная деятельность и приведение в порядок дорог у них на высоте.

Летом в деревне случился скандал. Пенсионеры Сергеевы и еще несколько инициативных граждан, чье хозяйство терпит урон от постоянного шныряния большегрузной техники, устроили сход населения и притащили представителей ГИБДД и местной власти. Деревенские требовали поставить перед въездом в деревню ограничитель габарита – металлическую трубу, которая мешала бы проезжать высоким грузовикам. Гаишник посмотрел по сторонам, поцокал языком и сказал буквально следующее:

– Люди! Мы можем поставить вам такой ограничитель. Но через день-другой его снесут, и у вас опять будут носиться грузовики, потому что им это надо. Мы тут у вас дежурить не можем. Так что, с одной стороны, это будет напрасная трата государственных денег, с другой – вам еще и хаты подожгут в отместку. Живите как жили и не гневите Господа.

Угроза поджога, кстати, не выдумка гаишника. Фермер Юра, что живет в начале деревни, уже слышал это в свой адрес – когда он попробовал возмущаться, что прямо по его покосам пошел трубопровод, без всякого предупреждения. Кто такой туземец Юра? Да никто. А вот трубопровод – государево дело.

Нынешней зимой опять снегу навалило. Старики Сергеевы боятся – выдержит ли плотина, по которой идет дорога к их улице. Всего 600 метров будет не доехать до дома. Но эти метры станут фатальными. Ведь вкладывать свои деньги раз за разом в латание дороги и плотины, которые разбиваются чужими грузовиками не самых бедных компаний на свете, им скоро будет не по карману…

Сергей Рябов, специалист дорожного комитета правительства Ленинградской области, отвечающий за Кингисеппский район:– Я уже сто раз слышал про эту дорогу. Знаете, сколько таких дорог по району? Вон в деревню Кленно уже давно не попасть, а там живут люди. В поселок Кингисеппский добираются в объезд по плохой дороге, потому что съезда на объездной нет с 1980 года. Мимо деревень Гарколово, Стремление, многих других просто не проехать. Ответ простой: нам не выделяют денег! Кстати, всеми улицами в населенных пунктах в границах поселения должны заниматься сами поселения – выделять деньги на ремонт, нанимать специалистов и технику.

Деревни Федосьино и Гуммолово (Тосненский район) – дороги нет, по полю летом может пробраться УАЗ-буханка, зимой – лыжник.

Деревня Дубно (Волховский район) – зимой добираются по льду Новоладожского канала, летом – по воде, а дорога в 20 с лишним километров пригодна только для трактора.

Деревня Ахмузи (Гатчинский район) – 400-метровая грунтовка от шоссе Кипень – Гатчина часто непроходима даже для трактора.

Поселок Морье (Всеволожский район) – от станции Ладожское Озеро зимой дорога совершенно не расчищается.

Деревня Ложголово (Сланцевский район) – шоссе идет мимо, в саму деревню въехать можно с большим трудом.

Деревня Щупоголово (Лужский район) – от асфальта 6 километров ужасной грунтовки, которую зимой не разметают.

В декабре затонул понтонный мост в карельском городе Сортавала. Он ведет на остров Риеккасансаари, где в семи деревнях живут люди. С трудом его починили – а тут новая беда. Сейчас на неизвестное время закрывается Карельский мост в центре города на федеральной трассе Санкт-Петербург – Вяртсиля. Когда-то это был самый длинный мост Финляндии – он поставлен через пролив Ладоги. После войны его восстановили и вторично ремонтировали в 1970-е годы. Но сейчас Карельский мост просто ходуном ходит, особенно в морозы, когда смещаются металлические конструкции. Поэтому на период холодов движение по нему закрывали... Сейчас в городской администрации срочно готовят знаки объездов, но, когда начнется сам ремонт, никто не знает. Учитывая, что улицы в Сортавале узкие, кривые и неприспособленные к большому потоку машин, можно предположить, что водителей и пассажиров ждут большие проблемы.