«СССР погубили цензоры, а не политики»
Футуролог Сергей Переслегин предлагает свою версию распада Советского Союза и размышляет о достижениях России в последние 20 лет
Футуролог Сергей Переслегин предлагает свою версию распада Советского Союза и размышляет о достижениях России в последние 20 лет
Имя Сергея Переслегина хорошо известно в российском экспертном сообществе, хотя с ходу определить его специализацию непросто. Сфера его интересов простирается от социологии до психологии, от соционики до политологии, от экономики до альтернативной истории и от литературоведения до научной фантастики. Выпускник физического факультета ЛГУ (по специальности «физика ядра и элементарных частиц»), он принадлежит к тем немногим интеллектуалам, которым с успехом удается наводить мосты между естественными и гуманитарными науками. Автор ряда монографий по военной истории, а также остроумных комментариев к «Мирам братьев Стругацких», Переслегин профессионально занимается «сценированием будущего» – направлением, которое иногда не совсем корректно называют футурологией. Сегодня Сергей ПЕРЕСЛЕГИН размышляет о причинах распада СССР в рамках спецпроекта «НВ».
«Пора научиться восхищаться Америкой»Лично я считаю крах СССР самым страшным событием в истории России со времен татаро-монгольского нашествия, но полностью оправдываю Михаила Горбачева. Нельзя продолжать проигранную шахматную партию – ее нужно заканчивать и начинать следующую. Этого требует элементарное уважение к себе и партнеру.
Понятно, что и после 1985 года у руководства СССР вполне хватало ресурсов десятилетиями подавлять любые народные выступления. И при нашем ядерном потенциале американцы по этому поводу тихо молчали бы в тряпочку. Однако советскому руководству хватило ума вовремя осознать, что играть еще двадцать лет при отсутствии реальных шансов на победу – бессмысленно. Зачем губить два поколения, заставляя их решать задачи, которые невозможно решить по определению? Именно поэтому я полагаю, что перестройка была пусть и трагическим, но все же выходом. Да, она завершила мировую холодную войну и привела к распаду СССР, но она же и дала нам шанс начать новую партию.
Но почему СССР проиграл в холодной войне Соединенным Штатам? Каким оружием сокрушил нас противник? Еще в ходе Второй мировой две сверхдержавы вступили в стадию глобализма, распространив свое влияние на весь земной шар. В советское время бытовал такой анекдот: «Вопрос: какая нация самая агрессивная? Ответ: американцы – они вмешиваются в наши внутренние дела в любой точке земного шара». Действительно, на протяжении 1940–1980-х годов они вмешивались в нашу, а мы – в их политику, причем противостояние с первых дней получило приставку «гео».
Американцы не без оснований полагали, что ключ к победе находится в их руках. Как ни крути, а на заре холодной войны у них уже было атомное оружие, самая мощная армия в мире, великолепные военные базы, раскиданные по всему миру, и отличный флот. Однако в геополитической схватке у Штатов ничего не получилось. Союз вскоре создал свою атомную, а потом еще и термоядерную бомбу.
Тогда-то и начался второй этап войны – конфликт перешел в плоскость геоэкономики. США пытались нам объяснить: их экономика настолько эффективнее, что они могут включить нас в свою орбиту. Но как бы американцы ни демонстрировали нам преимущества своей экономической модели, к их несчастью, советские люди об этом не знали. Они сравнивали ситуацию не с Америкой, а с тем, что было вчера. И народ видел, что жизнь действительно улучшается – появляется бытовая техника, машины, санатории, цветное телевидение. Поэтому мысль: «Мы превосходим вас в экономике», которую американцы пытались до нас донести, никакого отклика в СССР не находила. Прав оказался наш экономист Николай Кондратьев: если экономики не соприкасаются, то экономическая экспансия по определению невозможна. Именно так было в случае с Америкой и Россией – обе державы развивались по своим законам, живя в параллельных хозяйственных реальностях.
Поскольку сокрушить СССР в геополитике и геоэкономике у американцев не получилось, им пришлось искать абсолютно новую стратегию. И, как люди умные, они ее нашли! Я не устаю повторять: недооценивать противника – значит обрекать себя на поражение. Поэтому всем нашим патриотам я посоветовал бы регулярно восхищаться Америкой, поверьте, она того заслуживает.
«Мы все играли на чужую стратегию»Что такого гениального сделали американцы? Они собрали фантастов, психологов, экстрасенсов, людей самых разных профессий и предложили им подумать над созданием чудо-оружия. Тогда американский фантаст Айзек Азимов предложил концепцию «геокультурной войны» – как уроженец России, он знал нашу страну на уровне генетики и неплохо владел русским языком. Суть новой стратегии состояла в том, чтобы сделать американский образ жизни притягательным в глазах противника на всех уровнях – от социальных низов до правящей верхушки. В качестве элементов трансляции подходят музыка (она занимает совершенно особое место), мода и литература. Колоссальную роль в духовном противоборстве сыграло и американское кино. Несмотря на то что в Союзе снимали неплохие фильмы, американцы смогли быстро раскусить «геокультурный» потенциал кинематографа. Голливуд снимал в год сотни картин, у нас из них показывали одну-две, но это была продукция высочайшего уровня. В них не было никакой политики, но они демонстрировали культуру США во всей красе. А сопоставлять американский и советский кинематограф – все равно что сравнивать двух девушек, живущих в разных условиях. Одна пленяет мужчин превосходным макияжем, одеждой от кутюр, великолепными драгоценностями, а другая, несмотря на потрясающие внешние данные, каждый вечер приходит усталой с завода. Тут хоть бейся головой об стену, но девушке-простушке трудно бороться с гламурной красоткой!
Таким образом, мы вслед за американским кинематографом, музыкой и модой приучились любить Америку и все ее «запретные плоды». Потом пошла разрядка, мы начали слушать выступления американских политиков, и они оказались молодыми, умными, симпатичными! У нас же в тот период как раз наблюдался застой – ситуация 1960-х годов, когда почти каждый день приносил нам или победу в космосе, или достижения в технике, или улучшение бытовых условий, внезапно подошла к концу. Не стоит забывать, что пропаганду тоже никто не отменял. Не секрет, что идеи свободы и демократии были вшиты и в наш культурный код. СССР в известной мере был демократическим государством, однако «Голос Америки» пытался убедить нас в том, что наша демократия ненастоящая, в то время как их демократия – подлинная. Замечу, что тезис о фальшивости советской демократии действительно справедлив, однако разговоры о подлинности американской демократии – вранье. Но ведь русские люди, пока не пожили при «настоящей свободе», истинность этих утверждений проверить не могли. В те годы мы искренне верили в то, что американский образ жизни – лучше и прогрессивнее нашего. Мы все – осознанно или неосознанно – играли на чужую стратегию, в результате чего СССР и проиграл войну в культурном пространстве. А если у вас проиграно «геокультурное противоборство», то поражение в других сферах – в геополитике и геоэкономике – вопрос времени.
«Сергей Прокофьев был нашим оружием»В среде патриотов распространено мнение, что СССР мог сохранить статус сверхдержавы, если бы пошел в 1980-е годы по «китайскому пути». Это мнение в корне неверно, и вот почему. Перестройка как раз и замышлялась для того, чтобы по образцу КНР создать рыночную экономику при сохранении компартии у руля страны.
Однако сторонники «китайского пути» не принимают во внимание то обстоятельство, что между Россией и Китаем – огромная разница в уровне образованности народа и в плане культурного кода. Мы с Америкой принадлежим к одной европейской цивилизации, и наши культурные стереотипы очень похожи. Китай же – цивилизация более древняя и развивающаяся по своим, особым законам. Поэтому-то мы получили прививку геокультурного кода противника, который у нас и породил мощный взрыва, а Китай ввиду информационной несовместимости с США не мог получить ее по определению.
Есть и другое важное отличие между Россией и КНР. В нашей стране перестройка произошла, когда индустриальная фаза развития миновала свою вершину и мы уже столкнулись с «постиндустриальным барьером». А Китай, отставая от нас на многие десятилетия, до сих пор находится в расцвете индустриальной фазы и перенимает наш же опыт 1950-х годов. В эти периоды для государства характерны сложные имперские конструкции, и ни о каком распаде не может идти речь. КНР еще столкнется со своим постиндустриальным барьером, и тогда мы посмотрим, как она справится с этим испытанием.
Но могли же мы что-то противопоставить американцам на «геокультурном фронте»? Да, могли. Безусловно, американская фантастика была первой в мире, но мы прочно удерживали вторую позицию. То есть определенный паритет по этому направлению, как и в военной сфере, у нас сохранялся. Вот только для американцев фантастика являлась государственной программой по трансляции своих смыслов в окружающий мир, а наши цензоры и политики воспринимали нашу фантастику как антисоветскую пропаганду. Мы резко отставали в области музыки, но это отставание тоже не было предопределено. Да, в 1950-е годы США опережали нас в джазе, зато мы превосходили их в оригинальной симфонической музыке. Сергей Прокофьев, между прочим, был нашим сильнейшим геокультурным оружием, это мы начинаем понимать лишь сегодня. Иными словами, в музыке у нас существовал определенный баланс до появления Элвиса Пресли и других легендарных рокеров. Но, когда рок начал свое победоносное шествие по миру, американцы вместе с англичанами стали его целенаправленно развивать, а мы – всячески душить и запрещать.
Я полагаю, что Советский Союз погубили не политики вроде Михаила Горбачева, а цензоры, чиновники и идеологические аппаратчики. К сожалению, наше гениальное Политбюро просто не понимало, что против нас ведется «геокультурная война», и поэтому не успело вовремя надавать по шапке всем этим бездарным культработникам. О «гениальном Политбюро» я говорю безо всякой иронии – это была единственная в СССР структура, которая занималась проектированием будущего. И в какой бы глубокий маразм оно ни впало во времена брежневского застоя, наличие такой «фабрики мысли» все равно лучше, чем ее отсутствие. Кстати, американцы это прекрасно понимали: «рыцари круглого стола» при Джоне Кеннеди или «президентская тысяча» Ричарда Никсона – из той же оперы.
«Мы ведем себя как бандит»В это мало кто верит, но наряду с очевидными потерями Россия за двадцать лет перестройки и реформ добилась и внушительных результатов. Проблема наша – в том, что мы, как и в советское время, не ценим собственные успехи.
Что мы потеряли в последние два десятилетия? Увы, мы лишились образования, когда-то лучшего в мире. Впрочем, это не только вина нашего руководства – образовательный кризис сейчас наблюдается повсеместно, за исключением Индии и Китая, которые все еще находятся в индустриальной фазе. Но если в начале 1990-х годов наш народ был самым образованным в мире, то сейчас мы уступаем жителям очень многих стран, включая США.
Мы не смогли превратить СНГ в дееспособную организацию. Вся наша политика на пространстве бывшего СССР не выдерживает никакой критики – это не имперская, не демократическая и даже не торговая политика. Мы ведем себя как какой-то бандит, которому важно уважение, а в остальном – хоть трава не расти. Еще одна крупная ошибка – наш стабилизационный фонд, созданный в середине 2000-х на волне высоких цен на нефть. Не спорю, изначально идея была не такой уж плохой, но скажите мне, какого лешего мы поместили накопленные деньги в чужую экономику, да еще накануне экономического кризиса? Такие вещи вполне можно прогнозировать. Михаил Хазин и ваш покорный слуга еще задолго до 2008 года публично предупреждали, какой шорох начнется в мире в связи с кризисными явлениями в экономике США. И ладно бы только мы! О надвигающемся кризисе в один голос говорили представители бизнес-кругов, находящиеся гораздо ближе к центрам принятия решений, но даже к их мнению наверху не пожелали прислушаться.
Самым же досадным поражением последних двадцати лет я считаю то, что мы упустили великолепный шанс построить вменяемые социальные науки. В свое время у нас были советские социальные науки, обладавшие пусть и устаревшей, но все-таки своей онтологией. То есть она давала ответы на основополагающие мировоззренческие вопросы: «Кто мы? Откуда мы? Куда мы идем? В чем смысл жизни? Как устроен мир и как его следует познавать?» Сейчас у нас нет не то что своей, но даже американской или европейской социальной модели. После гибели СССР мы оказались в положении Японии 1945 года. Потеряв всю промышленность, Страна восходящего солнца смогла быстро создать на ее месте новую, более совершенную индустрию. Вот и мы в «лихие девяностые» вполне могли сформировать на обломках советских социальных наук новую социальную модель, вплоть до самой современной. Однако этого не произошло – сегодня в стране начисто отсутствует картина социальной реальности, из-за чего у политиков и населения регулярно случаются истерики.
«Появилось новое поколение красных директоров»В 1990-е годы уровень жизни в России стремился к нулю. Однако сегодня крупные российские города по этому показателю не сильно уступают средним странам ЕС. Согласитесь, что даже при наличии сырьевой экономики и при высоких ценах на нефть поднять уровень жизни в России примерно в восемь раз только за 2000-е годы – дорогого стоит! Иное дело, что мы сильно отстаем от той же Европе по качеству жизни. Впрочем, поправимо и это. В последние пять-семь лет я посмотрел немало городов и могу сказать, что улучшения происходят и здесь. Можете скептически морщить лбы, но в Перми есть реальное инновационное развитие в управлении и инженерии, и пермские моторы не зря стали вновь котироваться на рынках. Екатеринбург за последние пять лет с пятидесятого места по стране по уровню и качеству жизни поднялся примерно на пятую позицию. Даже в нефтяном Сургуте жизнь становится качественнее и интереснее. В местной гостинице бизнесмены откровенно признались мне: «Нам нужно, чтобы люди банально качали нефть, а мы построили им университет, театр и музей. И ведь мы понимаем, что иначе-то нельзя!» Могу сказать, что археологическую выставку они организовали на высочайшем мировом уровне – попробуйте увлекательно рассказать о мезолите! Из примерно 80 субъектов Федерации в пятнадцати регионах идет нормальное инновационное развитие с изменением уровня и качества жизни.
О положительных переменах свидетельствуют и новейшие тенденции в демографии. В России уже третий год идет настоящий демографический бум. В Минздравсоцразвития мне прямо говорили: «Мы предполагали, что материнский капитал должен вызвать резонансный всплеск рождаемости. Но уже четко видно, что это не резонанс, а непрерывный рост населения». Это означает то, что в России происходит отклик социальной системы на последние события, которые она воспринимает со знаком «плюс».
Еще одно важное достижение – появление прослойки людей, которых я условно называю «новыми красными директорами». «Красные директора» времен СССР были людьми из рабочих семей, которые получили своими стараниями высшее образование, поработали на предприятиях, подверглись репрессиям, просидели в лагерях, вернулись обратно, вновь получили руководящую должность и к 45 годам дошли до такой установки: «Я никого и ничего не боюсь, ведь хуже все равно не будет. Я могу решить любую задачу». По сути, все научно-технические достижения СССР 1960-х годов строились именно на этих людях. И когда они стали уходить, в Союзе резко упало качество управления – на уровне заводов, предприятий, колхозов.
Как мы вырастили новое поколение «красных директоров»? Сначала мы вдребезги поломали этим людям существующую картину мира, потом прогнали через самый страшный экономический кризис в истории человечества (американцы в ужасе из-за того, что за Великую депрессию потеряли 20 процентов экономики, а мы лишились 65 процентов только за один год!). В довершение же ко всему мы устроили им дефолт. Но эти люди выдержали все испытания! Таким образом, в России сформировалось целое поколение бизнесменов, управленцев и инженеров, очень похожих на советских «красных директоров». Они ни во что не верят, ничего не боятся и считают, что в состоянии решить любую задачу. Стоит ли говорить, что это колоссальный стратегический ресурс? И если в наступившем десятилетии мы сумеем им грамотно воспользоваться, то можно рассчитывать на очень серьезный взлет – в науке, технике, экономике и культуре.
С другой стороны, здесь нас подстерегают определенные трудности. Ведь исторические возможности сегодня сконцентрированы в очень небольшой зоне поколений – это те, кому сейчас от 40 до 70 лет. Ребята, которые идут за ними, не могут похвастаться ни их знаниями, ни жизненными опытом. И пока никто из них не придумал, как передать молодежи свои достижения. Но если люди старшего поколения найдут способы протянуть такой мост, то Россия получит уникальный шанс на следующий этап развития.