Вера Глаголева: «От критики опускаются руки»

Актриса и режиссер рассказала, почему она не снимается в своих картинах

Женщин-режиссеров в России немного. Из них знаменитых, признанных – перечесть по пальцам. При этом каждая из создательниц современного кино в принципе предсказуема. Так, от Валерии Гай Германики трудно ожидать чего-либо, кроме откровенного эпатажа. Светлана Дружинина тяготеет к воспроизведению на экране исторических событий. Алла Сурикова естественным образом переходит от «Капуцинов» к «Капуцинкам». Из ряда выбивается, пожалуй, только Вера Глаголева, так как никто не возьмется заранее сказать, какой сюрприз она преподнесет в следующий раз, а сама она предпочитает на этот счет особенно не распространяться. Единственное, что не вызывает сомнений, – как и прежде, простой или пустой картина, за которую она возьмется, не будет точно…

– Вера Витальевна, сегодня много говорят о том, что вы собираетесь в ближайшее время снимать на ТВ комедию. Даже ее название – «Отомщу и забуду» – уже есть в интернете. Расскажите, как идет работа?

– Господи, что за глупости! Это вымысел! Все совсем не так. Безусловно, мне интересно попробовать все, я действительно читала этот сценарий, и он мне даже понравился. Но мне хочется снять не телекино, а фильм для большого экрана.

– По Тургеневу?

– Кто вам это сказал?

– Ну, слухами земля полнится…

– Да? Ха-ха… Дело в том, что какая-то правда в этом есть: я вынашиваю идею фильма по Тургеневу, это моя давняя мечта, хотя и не могу утверждать, будто бы уже изо всех сил делаю что-то в этом направлении.

– По какому произведению – скажете?

– Нет. Пока не буду.

– Ладно, подождем. Вот только Тургенев… Вы на самом деле считаете, что сегодня можно привлечь зрителей в кинотеатры афишей с названием произведения классики?

– Я не знаю, как и чем можно привлечь публику. Честно, не знаю! Но не все ведь смотрят только развлекательные истории, где каждые пять минут что-то взрывают.

– Да я, собственно, ничего подобного и не имел в виду. Время кинострелялок уже, слава Богу, на исходе. И один из примеров того, что людям сегодня необходимы умные, тонкие психологические фильмы, – ваша лента «Одна война».

– Я о том и говорю. Эта картина о людях, которые практически не жили счастливо. Им всегда приходилось что-то преодолевать. Сценарий написан очень хорошо, эмоционально, в нем важны все детали, нюансы. Да и сама эта история непростая, настоящая.

– Для меня она оказалась еще и неожиданной. Я, честно говоря, не помню, чтобы кто-то заводил публичный разговор о женщинах, которые во время войны родили детей от оккупантов.

– Это важная тема, об этом надо много говорить. Потому-то мне и хотелось дать зрителям возможность познакомиться с судьбами этих женщин. Но при этом нельзя сказать, что в фильме показаны типичные обстоятельства.

– Надо думать, таких искалеченных женских судеб оказалось немало. И кому, как не вам, было снимать такое кино…

– Подождите, что это значит? Вы имеете в виду женское кино?

– В общем, да…

– Ой, я вообще этого не люблю. Кино не имеет жесткой привязки к полу его создателей. «Женское» и «мужское» – совсем не то же самое, что «мягкое» и «твердое». Это не более чем условные обозначения. Вы же не будете возражать, что «Восхождение» Ларисы Шепитько жесткое, даже жестокое кино, а «Баллада о солдате» Григория Чухрая насквозь пронизана мягким желанием поделиться своими чувствами? Конечно, Элем Климов снял бы «Одну войну» совсем иначе. Но, представьте себе, это совсем не потому, что он – мужчина.

– Вы меня убедили. Но я остаюсь при своем мнении: любая режиссура требует твердости характера, которой большинству женщин – слава Богу! – не хватает. Признайтесь, вам, такой хрупкой и ранимой, наверняка очень непросто работать на съемочной площадке?

– Ох уж эти штампы и ярлыки! Я не сказала бы, что я такая – белая и пушистая. У меня на площадке всегда железная дисциплина. Если что-то не готово, к примеру, вовремя не принесли реквизит или кто-то не знает текст, выхожу из себя, могу и наорать. Запросто!

– Вы в работе деспот?!

– Деспот? Слово-то какое противное… Давайте вообще не будем этого касаться, потому что вы не понимаете главного: быть на площадке вовремя доброй или злой – моя профессиональная обязанность. И если мне в качестве режиссера приходится манипулировать людьми, я обязана делать это так, чтобы их не обижать.

– В этом-то, видимо, и заключается истинная женская мудрость… Но я, в принципе, хотел спросить о другом. Трудовая дисциплина – дело полезное, но артистам, которые у вас снимаются, вы даете возможность участвовать в творческом процессе или они воплощают ваше видение их персонажей?

– Актер волен творить, и, если он меня убеждает, что продумал образ лучше, пожалуйста, я легко отказываюсь от собственных задумок и предоставляю ему свободу! В «Одной войне» так было и с Натальей Сурковой, и с Александром Балуевым…

– Если не ошибаюсь, все, кто снимался в этом фильме, получили призы на самых престижных кинофестивалях?

– Да. И сама картина получила более 30 наград и в России, и международных.

– Это огромный успех. Но работа, что называется, за кадром особой популярности, увы, не приносит. Почему вы не снимаетесь в своих фильмах?

– Я делала это один раз, давно, в 1991 году, в фильме «Сломанный свет» и с тех пор зареклась. Зачем? Для меня это был тяжелейший труд, а у нас наберется много замечательных актрис, которые могут и должны сниматься.

– Насколько я знаю, «Сломанный свет» так и не вышел в прокат, потому что студия, где он был снят, распалась до того, как он был продан, а сегодня владельцев ленты уже не сыщешь днем с огнем?

– Без комментариев.

– Жаль… Но о чем он вообще был снят?

– Об актерах, которые не сумели себя найти. По разным причинам. Эта история мне очень близка.

– Вам? Мне казалось, у вас в этом плане все в порядке!

– Что до работы, я никогда не была невостребованной. Но многие мои кинороли пришлись на прокатную яму – на 1990-е годы. Снятые тогда фильмы очень мало кто знает. Вот вы видели «Без солнца» Юлия Карасика? Нет? Я другого ответа и не ожидала. А это одна из любимых моих картин, сложная и интересная экранизация «На дне» Горького. Карасик разглядел во мне, при всем моем современном типаже, Настю, и я ему за это благодарна.

– Да почему же? Многие ваши героини – женщины с изломанной судьбой.

– Где вы у меня видели изломанную девушку? Все они были до такой степени душевно здоровы, что разрушить их внутренний мир не удалось бы никому.

– А ваша Лена из «Выйти замуж за капитана»? Она же явно женщина с прошлым, которой еще долго придется залечивать раны. Разве не так?

– Обычная взбалмошная девчонка, богемная, дурноватая и легко сходящаяся с людьми! Просто фильм очень точно скроен по взаимоотношениям людей, которые совершенно не подходят друг другу.

– Мне запомнилась фраза из вашего фильма «Чертово колесо». Там герой Ильи Шакунова говорит: «Где любовь, там и правда»… Это ведь третья из ваших картин? Многие считают, что она – самая удачная.

– Да? А кинокритикам «Колесо» не нравится, они говорят: «Это гламурное кино».

– И пусть говорят! Или вы сильно переживаете из-за критики в ваш адрес?

– Все в разумных пределах. Я уже сказала, что не считаю себя такой уж хрупкой и нежной, но от критики у меня опускаются руки, поэтому, чтобы я могла работать, меня лучше все-таки хвалить. Знаете, Анатолий Эфрос, который мне очень много в жизни дал, часто повторял: «Больше говорите друг другу хорошего, больше цените, любите и хвалите друг друга». Остальное можно оставить за скобками...