Две стороны одного Ильменя

Жители северного и южного Приильменья совершенно по-разному относятся к угрозе паводка, который в этом году должен быть большим

Новгородское озеро Ильмень готово вспухнуть от перелива впадающих в него рек – ведь нынешняя зима была рекордной по количеству выпавшего снега. Поскольку областной центр стоит в огромной низине, его жителей беспокоит, будет ли рекордным весенний паводок. На этот счет МЧС осторожно сообщает примерно то же, что в свое время Лукашенко сказал своему народу: «Жить вы будете плохо, но недолго», то есть паводок обещает быть бурным и стремительным. А хорошо это или плохо – ближайшее будущее покажет.

Даже последний новгородский двоечник знает, что в Ильмень впадают полсотни рек, причем несколько из них весьма крупные, а вытекает только одна – Волхов. На ней стоит Волховская ГЭС, которая с 1926 года регулирует уровень воды в озере. В последние десятилетия новгородцы, и так недолюбливавшие ГЭС, лишившую их ладожского сига (он теперь не может прийти в озеро), имеют к ней совсем не гастрономические претензии. Якобы на ГЭС злостно держат высокий уровень воды, чтобы у них энергии вырабатывалось побольше. А Новгород в это время почти захлебывается – на улицы, конечно, не течет, но дачные участки на берегу реки и озера полностью затапливаются, не говоря уже об опасности подтопления городских коммуникаций. В этом году, кстати, подъем уровня ожидается метра на два. Поэтому новгородская администрация каждый год просит Волховскую ГЭС сбросить уровень воды.

Но энергетики стоически держат оборону – руководство отвечает, что сбрасывают воду ровно столько, сколько положено для нормальной работы станции. А самое главное – нельзя обнажить водозабор города Волхова, ведь тогда почти 46-тысячное население города и его предприятия останутся без воды. Даже если просто быстро сбросить уровень и опять закрыть затворы, все равно это не делается мгновенно, и за это время насосное оборудование «Водоканала» может «обсохнуть», тогда потребуется время, чтобы восстановить его работу. Теоретически можно реконструировать водозабор, но волховский «Водоканал» в этом остро не нуждается, поэтому непонятно, кто будет оплачивать работы по проектированию и реконструкции.

Что же касается затапливаемых садовых участков, то здесь энергетики и представители МЧС единодушны: а не надо было строиться в затапливаемой зоне. В администрации сельского поселения, на чьей земле расположились садоводы, должен быть специальный план, где указаны затапливаемые территории. Если такого плана нет – это вина администрации. Но и свою голову надо тоже включать: если год из года заливает, зачем же гробить свои деньги и усилия, а потом еще и сетовать на мать-природу и проклятую ГЭС? В доиндустриальное время крестьяне пользовались заливными лугами именно как лугами – они там высокую сочную траву косили, но никогда ничего не сеяли и тем более не строили. А чтобы не подтапливало город, по словам директора ТГК-1 (которой принадлежит Волховская ГЭС) Бориса Вайнзихера, новгородцы должны были давно уже построить противопаводковые плотины для своей же безопасности.

Ни для кого не секрет, что к югу от Новгорода давно уже разлились колоссальные болота, которые даже до середины июня радуют местных лягушек – система дамб и плотин, выстроенная в советское время, давно изношена, все заросло, заилилось. Достаточно посмотреть вокруг Юрьева монастыря или проехать мимо Ковалева к Спасу на Нередице.

Впрочем, не все жители Приильменья настроены так панически, как обитатели областного центра. На юго-восточном берегу Ильменя, в огромной дельте большой реки Ловать, стоит рыбацкая деревня Взвад. Ее жители из года в год остаются на острове – когда паводок перерезает единственную дорогу, ведущую в Старую Руссу. Никто из них не стонет и не плачет, все знают, что делать в случае опасности наводнения. Во Взваде своя школа (правда, неполная средняя), свой медпункт, свой магазин, при этом в каждом доме по лодке и у каждого жителя – по паре огромных резиновых сапог.

Глава Взвадского сельского поселения Зинаида Шитова родилась в этой деревне и уж шестой десяток разменяла, поэтому ситуацию знает прекрасно:

– Гидрометцентр говорит нам, что сейчас у нас ситуация на уровне 1999 года – тогда затопило 60 домов, но это не вся деревня. Серьезно было в 1966 году, когда залило все улицы, по ним только на лодке можно было передвигаться. А сейчас – как обычно. Мы уже закупили все товары в магазин, чтобы был запас – крупы, например, консервы, колбаса, макароны, – а хлеб из Старой Руссы нам будут на лодке возить, хотя бы раз в два дня. Медики у нас свои, подстанция на холме, ее не затапливает, так что без света не сидим, телефон тоже работает. Такая ситуация у нас складывается не ежегодно, но довольно часто, так что мы хорошо к этому подготовлены, у нас лодочный перевоз работает исправно. Старшеклассникам вот только в Старую Руссу придется ехать, это больше 20 километров, ближе средней школы у нас нет, но дети у нас рыбацкие – боевые. У нас же тут династии ильменских рыбаков, мы люди крепкие.

В Старой Руссе уже были замечены делегации взвадских мужиков, закупавших спиртное на две недели – примерно столько длится среднестатистический потоп. Продавщицы винных отделов говорят, что такое происходит каждую весну:

– У нас перед потопом – как перед государственным праздником: всю выпивку сметут, что подешевле.

Действительно, что еще делать на острове холодным весенним вечером, кроме как пить у телевизора? Впрочем, это отговорки пьяниц, потому что дел-то невпроворот: надо всю провизию и утварь из подвалов поднять на чердаки, проверить мостки во дворе, а если заливать начнет – отвести корову на горушку, там есть большой сарай, куда все свой скот приводят в случае опасности. Куры, поросята и собаки остаются с хозяевами на полатях, а кошки сами убегают от воды куда подальше.

Нэлли Бобровицкая, заведующая отделом гидрологической сети и мониторинга Государственного гидрологического института:

– Этой зимой в бассейне реки Волхова выпало три годовые нормы снега. Запасы воды в снежном покрове на 50–70 процентов больше многолетних максимальных значений. Так что вполне возможно серьезное повышение уровня реки и, как следствие, подпор озера Ильмень, куда, в свою очередь, вливается огромное количество талой воды из всех впадающих в него рек.