История с демографией

Первые итоги Всероссийской переписи свидетельствуют, что миграционный прирост почти полностью компенсирует естественную убыль населения. Иными словами, люди в Россию едут, но все-таки нам самим рожать надо больше, а жить – дольшеПодведены первые итоги Всероссийской переписи населения, которая состоялась в прошлом году. Перепись подтвердила тенденции, которые наблюдаются в нашей стране уже не первое десятилетие: народ перебирается из деревень и сел в города, мужчин по сравнению с женщинами с каждым годом становится все меньше, а численность населения в целом продолжает сокращаться. Впрочем, темпы этого сокращения снижаются. И главным образом благодаря миграционному приросту. То есть рожаем мы по-прежнему мало, а умираем по-прежнему рано (хотя и здесь намечаются позитивные сдвиги), но эту так называемую естественную убыль населения компенсируют приезжие.Это если говорить по стране в целом. Но еще более любопытны данные по отдельным федеральным округам и особенно по регионам…

В общем-то мы не уникальны – демографические процессы в России развиваются по тем же законам, что и в любой другой стране и мире в целом. А именно: из бедных регионов люди переезжают в более благополучные, из неустроенных стран – в более зажиточные. И картина естественного прироста/убыли населения Россия отнюдь не уникальна. По мере роста благосостояния и стандартов жизни рождаемость падает – если малоимущая семья в какой-нибудь теплой азиатской стране может спокойно заводить четверых ребятишек (хлеба и рубашонок хватит, а дети при этом уже лет с десяти будут помогать в поле), то в развитой стране качественные одежда, питание и особенно образование даже одного ребенка обходятся родителям дорого.

При этом демографическая карта России – зеркало карты экономической. Например, Северо-Западный федеральный округ несет людские потери. Сказываются проблемы Архангельской области, потерявшей традиционный лесной бизнес, и Псковской, которая была и остается аграрной, но которой не по силам конкурировать с благодатными областями Юга и Черноземья, проблемы Заполярья, Коми… И эти проблемы пока не в силах компенсировать даже мигранты, которые приезжают в Петербург. Кстати, миграционный прирост в Петербурге в пересчете на одного человека даже выше, чем в Москве. Вот только естественная убыль населения в стареющей северной столице намного опережает показатели Москвы и Подмосковья. Отсюда и в целом незначительный общий рост численности населения.

При этом Центральный федеральный округ в целом демографически благополучен, но только за счет тех же Москвы и ее окрестностей. В тройке лидеров среди округов также Южный (в первую очередь за счет высокой рождаемости на Кавказе) и Уральский, людские потери которого за последние восемь лет (со времени предыдущей переписи) можно назвать минимальными. Более того, в прошлом году Урал стал единственным регионом России, где наблюдается как миграционный, так и естественный прирост населения.

Ну а самый проблемный – конечно, Дальневосточный округ. Здесь, напротив, и естественный и миграционный показатель – в минусе. И беда Дальнего Востока не в бедности (заработки там вполне сопоставимы с общероссийскими), а скорее в удаленности от центра. Каждому россиянину хочется побывать в Москве, в Петербурге, отдохнуть на черноморских курортах, поездить по Европе – но для дальневосточников все это раза в два-три дороже, чем для жителей европейской части России.

Рекордные же показатели прироста населения, как уже было сказано, на Северном Кавказе. И это тоже соответствует общим закономерностям. Это регион с самой высокой безработицей, с самыми низкими доходами и – с традиционным укладом. Поэтому здесь нет завышенных стандартов жизни и семьи заводят по несколько детей.

Но рассмотрим подробнее два округа – Северо-Западный и Центральный. Бросается в глаза рост населения Белгородской области, единственного региона, за исключением столичных, который по итогам восьми лет оказался в плюсе. В Москве и Питере заработки традиционно выше средних по стране, но в последние годы стали хорошо зарабатывать и аграрные регионы, особенно те, где выращивают зерно, которое, по сути, является конвертируемой валютой. И это относится не только к Белгородчине, но и почти ко всему Южному федеральному округу. В последнее время здесь с рождаемостью/смертностью не все гладко, а вот миграционный прирост – налицо.

Сравнительно неплохая ситуация и в тех областях, где есть экономические «локомотивы». Так, в Ненецком округе стали добывать нефть, Калужская область стала новой столицей российско-зарубежного автопрома (да и вообще зарубежные инвесторы ее очень любят, там масса самых разных СП). Липецкая – вотчина НЛМК, самой богатой российской металлургической компании, Воронежская – это авиапром и опять-таки сельское хозяйство, ну а Калининградская область неплохо выглядит за счет своего уникального географического положения.

Так можно пройтись и по всем аутсайдерам – закономерности везде будут одни и те же. Например, очевидно, что из Тверской и Тульской областей молодежь бежит в Москву, а остающиеся старики демографию, понятное дело, не улучшают.

И все-таки, если говорить о демографии в целом, то ключевой показатель – миграционный прирост. Так, Южный округ принимает потоки внутренних мигрантов – с Северного Кавказа, Москва и Петербург – как мигрантов с того же Кавказа, так и внешних – из Средней Азии, Азербайджана. Крупным городам сегодня не обойтись без рабочих рук таджиков и узбеков. Вот только последствия этого сложного процесса предсказать невозможно – слишком разнородные тенденции. Часть приезжих пытается укорениться на новых местах, но что будет с теми, которые, приехав, не стремятся ассимилироваться, но при этом привозят за собой своих жен, рожают детей? То есть некоторые сольются с местным населением, но немалая часть предпочтет жить в рамках своих общин и по своим законам. Что из этого может получиться – пожалуй, один из ключевых демографических, и не только, вопросов современной России. И не только России – та же ситуация и в США, Франции и других развитых странах, которые уже не в состоянии быть «плавильным котлом».

…Какой будет демографическая карта России через 20–30 лет? Здесь многое зависит от политики. Если мы хотим быть благополучной растущей страной, то очевидно, что надо отказаться от централизации финансовых ресурсов в Москве. В тех же Штатах с десяток национальных деловых центров: Нью-Йорк, Чикаго, Лос-Анджелес, Бостон… Причем Вашингтона в этом списке нет. В крупных городах Европы и США заработки повыше, чем в провинции, но жители глубинки ценят неспешный ритм жизни, комфорт. Такой может стать и Россия. Вот только пока людей у нас не хватает, а демографического взрыва не предвидится, и поэтому возможно, что часть регионов еще больше обезлюдится – население переедет в более благополучные места.

Ну а что касается рождаемости, то поднимать ее нужно не только материальной поддержкой матерей и строительством детских садов (что, безусловно, необходимо), но и пропагандой иных, отличных от нынешних, культурных стандартов. Сейчас каждая мамаша считает, что ее ребенок должен быть лучше всех одет и ходить на самые дорогие кружки и секции – поэтому и денег в лучшем случае на одного хватает. А ведь на самом деле ребенку плевать на тряпки, да и на многие кружки – он хотел бы иметь брата или сестру, чтобы были в жизни у него родные люди. В общем, новая мораль и новая политика могут превратить Россию в страну, в которой растет не только ВВП, но и численность населения.

Игорь Белобородов, сотрудник Института демографических исследований, кандидат социологических наук

Средняя продолжительность жизни в России в настоящее время постепенно увеличивается. К концу 2010 года она составляла 58,7 года у мужчин и 71,8 года у женщин. Предполагается, что в первой половине нынешнего века она будет расти у мужчин примерно на два года каждые пять лет, а у женщин – на несколько месяцев. Таким образом, к 2025 году российские мужчины будут в среднем жить более 64 лет, а женщины – почти 74 года. А к 2050 году разрыв между этими показателями сократится еще сильнее: у мужчин продолжительность жизни составит 69 лет, у женщин – 76.

Такой прогноз многим кажется излишне оптимистичным, и это можно понять. Основная часть наших людей живет в тяжелых условиях: кому-то элементарно нечего есть, а кто-то много зарабатывает, но при этом «сгорает» на работе от постоянных стрессов. Да еще все вокруг говорят о том, как у нас все плохо, как мало осталось здоровых людей и как рано большинство из нас умирает...

...Неудивительно, что многие сейчас уверены: Россия вымирает, продолжительность жизни сокращается. К счастью, на самом деле все далеко не так страшно. С одной стороны, конечно, есть и стрессы, и еще много других негативных факторов, но с другой – мы все-таки живем в XXI веке, когда медицина достигла очень высокого уровня ра звития и продолжает развиваться дальше. А не менее хорошо развитая психология помогает успешно бороться со стрессами.

Кроме того, стресс стрессу рознь. Положительные психологические встряски – бурная большая радость – человеку только полезны. И даже отрицательный стресс в малых дозах необходим: жизнь не должна состоять только из приятных моментов, от этого люди начинают тосковать, выдумывать себе несуществующие проблемы, «беситься с жиру». Сильные же стрессы помогают снять любящие родственники – именно поэтому женатые и замужние люди живут в среднем на 5–6 лет дольше одиноких. Так что сделать нашу жизнь более долгой можно, если создавать семейно-ориентированное общество.

Пока же напомню, что еще каких-то сто лет назад средняя продолжительность жизни и в России, и в большинстве европейских стран составляла… 32 года! Так что сейчас, как бы все ни ругали наше время, ситуация гораздо лучше. Хотя теперешняя продолжительность жизни – тоже не предел. Биологи предполагают, что средняя видовая продолжительность жизни человека, то есть то, сколько люди в принципе могли бы жить, равна 87–105 годам. И думаю, в будущем мы этих показателей достигнем.

А ведь есть и еще более оптимистичные прогнозы: человеку пророчат жизнь длиной в 150 лет. Но… Может, это и достижимо, но ведь жизнь должна быть не только долгой, но еще и качественной. А сможет ли такой быть растянувшаяся на неопределенное время старость? Кроме того, увеличение числа пожилых людей влечет за собой снижение рождаемости. Так, например, сейчас происходит в Японии, где самая длительная средняя продолжительность жизни и… сверхнизкая рождаемость. Это неестественный вариант. А естественно – это когда общество ориентировано на рождение детей, в идеале, трех-четырех в семье.

Дамир Хамзин, начальник отдела по связям с общественностью комитета миграционного контроля Санкт-Петербурга:

 – Если в какой-либо регион едет народ, то основная причина тому всегда одна – в этом регионе лучше условия жизни, больше возможностей найти подходящую работу и шансов жить нормальной жизнью. И точно так же массовый отъезд из той или иной области объясняется плохими жизненными условиями. Человек ищет, где лучше, и уходит оттуда, где ему плохо. Москва и Санкт-Петербург, как и вообще все мегаполисы, всегда были центрами, куда стремились попасть люди. Это судьба всех столиц – они манят, в них рвутся «молодые и горячие», деятельные люди, которым сложно по-настоящему проявить себя дома, в деревне или маленьком городке. Питер и Москва – не исключение. Но, уверен, беспокоиться, что к нам едет слишком много иногородних, совершенно не нужно. Именно потому, что едут сюда в первую очередь люди энергичные, желающие чего-то добиться в жизни, желающие работать. Переживать надо тем регионам, откуда такие люди уезжают. И еще: не надо думать, что все приезжие – это коренные жители бывших союзных республик. В Москву, Петербург и другие крупные города из ближнего зарубежья едет и много русских, которые там родились. А если и говорить о поводах для беспокойства, то такой повод скорее заключается в том, что у нас по-прежнему распространено мнение: мол, в других странах легче найти достойную работу – и целеустремленные специалисты продолжают уезжать из России. Хотя в последние годы часть из них возвращается – когда обнаруживается, что в других странах тоже все вовсе не так гладко, что чужие работники нужны далеко не всем и не везде, да еще и жить в чужой языковой среде тяжелее, чем среди «своих».

Но где у нас действительно проблема – так это на Дальнем Востоке. Жизнь там всегда была не сахар, и люди стремились оттуда уехать, а вот ехали туда очень неохотно. Не случайно в советское время и на Дальний Восток, и в Сибирь насильно переселяли целые народы – чтобы там было кому работать. Но после перестройки потомки переселенных начали возвращаться на родину своих родителей. В некоторых регионах в первые же годы после распада СССР население сократилось на 70 процентов. И этот процесс продолжается и сейчас. Правда, сейчас нефтяники и другие промышленники пытаются заманивать работников и на Дальний Восток, и в Сибирь. В Сибири им это удается лучше – потому что в крупных сибирских городах хорошие условия для жизни. На Дальнем Востоке – хуже. И чтобы этот огромный регион выжил, надо не загонять туда людей, а повышать там рождаемость. Как, впрочем, и во всех остальных областях, где она снижается. Ну а что нужно для этого делать, давно всем известно: нужна и материальная поддержка родителей, и хорошее, уважительное отношение к тем, у кого двое и больше детей.