Стойкие солдатики забытого прошлого

Обществу необходимы не только герои, но также и идеалы, иначе оно загнивает и рассыпается.

Помните, каким он парнем был?!. Нет, забыли и вспоминать уже не хотим. Полувековой юбилей первого космического полета отметили помпезно, но очень формально. Крутились фильмы на телеэкране, говорились речи на торжественных заседаниях. А общество осталось удивительно равнодушным. Сограждане внимали, но только пожимали плечами и сетовали… Кого обвиняли? Конечно, правительство. Уж так повелось на Руси, что одно правительство виновато во всех наших невзгодах. А, между прочим, помнится мне, что никакие секретари не сгоняли народ на демонстрации 12 апреля 1961 года. Разрешили чувствам выплеснуться – да. Но шли, шли и кричали охотно сами сограждане Юрия Алексеевича Гагарина... Да, виноград, поглощенный отцами в неимоверном количестве, набивает оскомину у детей, может быть, даже у внуков. Вчерашняя gloria mundi бледнеет в присутствии новых имен. Однако и персонажи минувших десятилетий тоже иногда подсвечивают наше социальное существование.

Два британца – Джеми Доран и Пирс Бизони – написали биографию первого космонавта: «Гагарин: человек и легенда». Книгу перевели в России и выпустили точнехонько к юбилею. Хорошая работа – аккуратная, добросовестная и очень доброжелательная. Последнее качество весьма неожиданно для жизне-

описания, приготовленного в дне сегодняшнем. Ни тебе жареного, ни перченого, ни даже остро-остро заточенного. Необычно также пристальное внимание к человеческим качествам главного персонажа.

«Позвольте! – воскликнет иной читатель. – Послушайте! Почитайте! Да все сегодняшние авторы только и говорят о человеке. Описывают его совсем натурально, вплоть до физиологических отправлений…» Никак не соглашусь, господа, с таким возражением. Человек не сводится к сумме его поглощений и выделений, а личность всегда больше тела, в котором она присутствует. Говорят, что первые космонавты мало чем отличались от Лайки, Белки и Стрелки. Мол, вся их задача сводилась к трем незатейливым императивам: ждать, терпеть и надеяться. Но такому примитивному нигилизму противостоит история с переходом на ручное управление. Код этого действия космонавт должен был уяснить сложным образом, лишь очутившись в ситуации нештатной. Однако заветное слово тайком шепнули Юрию Алексеевичу на ухо все, кто был причастен к его составлению. Они, начиная от Сергея Павловича Королева, верили в человека. Даже генерал Николай Каманин, которого авторы рекомендуют «отъявленным сталинистом».

И совершенно иначе я воспринял сегодня рассказ о глухом соперничестве Юрия Гагарина и Германа Титова. Что каждый отчаянно боролся за право быть первым, сейчас кажется только естественным. Кому же не хочется быть героем номер один?! Но в 1960 году никакая баба Ванга не предсказала б наверняка – будешь ты печатать шаг по ковровой дорожке и чаевничать с королевой Елизаветой или же вспыхнешь, подобно метеориту, едва опустившись ниже линии Кармана. «От дела не отказывайся, на дело не напрашивайся», – рекомендует старая армейская присказка. А этих людей не только посылали в смертельно опасное предприятие, они туда рвались сами!

…Студентка недавно попросила меня помочь ей с дипломной работой – рекомендовать список героев, бытующих в сегодняшних СМИ. Я смог предложить одного лишь Федора Конюхова. Антигероев – полным-полно, а людей, с которых стоило бы делать жизнь, явно недостает. Общество внимательно к одним шоуменам: от литературы, науки, искусства, музыки, спорта. И виноваты здесь не президент, не премьер-министр, не губернатор, не продюсеры телеканалов и редакторы газет и радиостанций.

Космическая программа сворачивается прежде всего потому, что общество потеряло вкус к исследованиям. Мы уже не желаем странного, непонятного и непознанного. Мы жаждем благополучной сытости и если соревнуемся с соседом, коллегой или приятелем, то лишь в уровне потребления. Мы не хотели быть винтиками в государственной машине, мы запрещали ковать гвозди из человеческих тел. Нас смешила унылая стойкость солдатика, отлитого из олова, и забавлял самозабвенный энтузиазм его коллеги, вырезанного из картона. Мы отринули все слишком горячее, отвернулись от чрезмерно холодного и к чему же пришли? «Одно гигантское ням-ням», – как оценил подобный социум персонаж Станислава Лема.

Может быть, это еще не конец. Возможно, это лишь затишье перед новым рывком, прорывом. Каждая цивилизация, указывал Арнольд Тойнби, периодически впадает в спячку. И здесь мы только следуем общеевропейской тенденции. Недавно в романе испанца Аугусто Перес-Реверте я наткнулся на любопытный пассаж. Герой, наш современник, сообщает читателю свой круг чтения: Роберт Стивенсон, Герман Мелвилл, Джозеф Конрад. Все трое – философы от романтики. Что же, может быть, еще и образумится Старый Свет, встряхнется, расправит плечи. А вместе с ним, возможно, и мы.