«Я бунтарем родился»

Актер Владимир Епифанцев признался «НВ», что его не интересует мнение зрителей

Снявшись в фильме Genеration P по роману Виктора Пелевина, который недавно вышел на широкий экран, исполнитель главной роли Вавилена Татарского актер Владимир Епифанцев в одночасье стал персоной модной, востребованной и популярной среди продвинутой публики. Епифанцев и до этой картины был известен: кому-то по театральным работам (в заглавной роли в «Калигуле», Треплева в «Чайке» в Театре имени Вахтангова), кому-то по снятым им музыкальным клипам («Ляпис Трубецкой», «Тараканы»), кому-то как сын известного актера Георгия Епифанцева («Угрюм-река», «Фома Гордеев»), кому-то по сериалам. Но выход фильма Genеration P оказался рубежным моментом и явно повысил его актерский рейтинг. Впрочем, сам актер предпочитает говорить о том, что в этой картине не получилось.

– Владимир, признаюсь, фильм мне понравился, но вы, знаю, недовольны. Чем?

– Тем, что фильм не удалось снять за четыре месяца, как планировалось. Снимался он четыре года! И это сказалось на образе Вавилена Татарского. Мой персонаж растерял очень многое, мне приходилось собирать образ по кусочкам и делить эту работу с другими проектами. Вначале у меня был правильный вес, я похудел ради съемок на 13 килограммов, был на сто процентов в материале. Потом все это терялось. То, что создание фильма так затянулось, объяснялось нехваткой денег, поиском спонсоров. И потом, я всегда недоволен, когда снимаюсь у других режиссеров.

– То есть вы себя позиционируете как режиссер?

– Да, конечно. Всегда чувствовал к этому большее призвание, чем к актерскому делу. Я снимаю всю жизнь: любительские фильмы, рекламные ролики, музыкальные клипы. Есть очень серьезные вещи, которые я никому не показываю. Занимаю в проектах свою жену – талантливую актрису Анастасию Введенскую. Осенью хочу запустить проект, сценарий к которому мы написали с Анастасией вдвоем.

– Каких не вошедших в картину сцен вам жалко?

– Тех, которые снимались вначале, когда я только готовился к роли. Тема галлюцинаций Вавилена была намного шире. Было больше сцен, связанных с Серуфом, с Гиреевым, которого играет Сергей Шнуров, было больше передано моих ощущений и оценок мира. В поведении Вавилена Татарского было гораздо больше страха, ужаса. Надеюсь, что будет и другая, более расширенная версия…

– Но мне кажется, что при этом режиссер-дебютант заткнул за пояс некоторых опытных мэтров отечественного кино. Вы сами разве не расцениваете картину как новое явление?

– Да, этот фильм очень важен для нашего кинематографа. Потому что это совершенно другой подход к созданию кино. Не то, к чему привыкли российские кинематографисты, – не те мотивы, не те способы. Существует идеологический принцип бизнеса. И он-то, бизнес, по большей части и правит. А здесь принцип был другой – сделать независимое, свободное кино о поколении, которое полюбовалось на небо за окном, на звезды и… выбрало Pepsi. Но при этом Виктор Гинзбург как режиссер-дебютант, не очень знакомый с законами кино, тем более российского, потому как жил он и живет по сей день в Штатах, очень нагло ворвался в этот процесс. Он страшно бесил съемочную группу: люди не привыкли к такому свободному плаванию в производстве. Ломал, коверкал, переснимал, слишком долго думал над каждой сценой, то и дело переделывал. Техника в это время стояла, люди ждали. Было больше 300 съемочных дней – это совершенная дикость сегодня для обычного полнометражного фильма. Я могу понять Гинзбурга – в России снимать независимое, свободное кино неимоверно трудно. В Европе такое кино давно обычное дело. Там совершенно другие критерии. Нет никакой паники, а есть больше доверия в партнерских отношениях. А у нас всем кажется, что их фирмы разорятся, вложенные деньги уплывут безвозвратно… Да в общем так и получается: все врут, обманывают, хитрят, проворачивают всяческого рода финансовые махинации и аферы.

– В вас назрел бунт!

– Я всегда в этом состоянии. Я бунтарем родился. Просто для меня неприемлемы некоторые критерии нашего общества, и в частности кинопроизводства. Порой я говорю: «Мне не надо идти сниматься в этот пошлейший бездарный сериал». Но ведь иду! Увы, чаще всего я должен покоряться. Потому что актер – это зависимая профессия. Я в ловушке – вынужден сниматься в сериалах ради денег, чтобы содержать семью, у меня много трат.

– Находите в себе параллели с главным героем?

– Да. Татарский придумывал сюжеты для рекламных роликов, а я в реальности снимал пародии на всякие раскрученные бренды. Мне знакома эта кухня. Но прежде всего я, так же как и Вавилен, люблю разгадывать тайны, изучать каждый квадратик своего мозга. Важно разыскать подсказки и выигрышно использовать даже ту яму, в которую можешь провалиться, – осмыслить ситуацию и не бежать. Я принимаю мир таким, какой он есть. Мне нравится преодолевать себя в тот момент, когда у меня нет желания принять этот мир. Различие в том, что Вавилен Татарский это делает с помощью наркотиков, мне же наркотики не нужны – достаточно моих фантастических снов и моего воображения. В каком-то смысле Татарский – герой, он бросился на смерть фактически во имя познаний, во имя открытий. Но если быть до конца честным, то я точно так же занимаюсь духовной проституцией, как и Татарский.

– Много вы услышали лестных отзывов об этом фильме, о созданном образе?

– Меня не интересует мнение зрителей. Я полагаюсь прежде всего на самого себя, собственная оценка для меня важнее. Я по-прежнему испытываю неловкость, когда слышу похвалы. Для этого нет причин. Когда я давным-давно делал свой театр, тогда я мог заслуженно принимать комплименты.

– Гинзбург уже выкупил права на пелевинский роман «Ампир V». Если бы он снова предложил вам сняться, согласились бы?

– Ни за что! Мне столько нервов больше тратить не хочется. Я лучше сам что-то сделаю. Я готов только в мегакоммерческих проектах участвовать – меня не интересует индепендент. Да, могу сняться бесплатно в независимом кино, по дружбе. Но меня сейчас больше занимает реализация собственных замыслов. Надеюсь, очень скоро разочарую многочисленных своих поклонников, покончив с тем безобразием, которое затянулось на целых семь лет, – с сериалами. Вот сейчас моя жена Анастасия Введенская начнет сниматься – ей очень нужно внимание, необходима реализация себя как актрисы. А я уйду в лабораторную деятельность.

– Кто же у вас будет воспитывать детей?

– Они сами воспитают себя. Воспитание – это родительский пример. Надо их лишить дурного примера – и все будет отлично. Дети нуждаются в свободе, они сами находят для себя важные ориентиры, сами легко могут отличить дурное от правильного.

– Но ведь они еще малы, и вы же не посвящаете их в свою профессиональную деятельность…

– Я посвящаю их лишь в те вещи, о которых они меня спрашивают. Недавно мой сын Орфей сказал: «Я пойду искать папу на улицу и, возможно, там и умру». Чему его мама удивилась: «Почему так, сынок?» Тот ответил: «Такова жизнь, мама». После этого мы поняли, что наш двухлетний сын вышел на новый этап понимания жизни.

– А старший чем озабочен?

– Шестилетний Гордей более осторожный – он меньше говорит, а больше делает. Не стесняется играть с куклами. У него фантастическая коллекция кукол, он ими бредит. Но это не девчачьи наклонности. У него образ куклы – это образ манекена. Его завораживают искусственные тела. Он одержим дизайнерской художественно-оформительской деятельностью – конструировать одежду, придумывать свой кукольный театр.

– Вы чему-то учитесь у своих детей?

– Я всегда учусь у всех. Да, я учусь понимать своих детей, быть для них примером, отцом, любить их, уважать. Это очень сложно, трудно – уважать своих детей как личностей, не впадая в назидательность.

– Участие в детективе «Забытый» чем вас привлекает?

– Подобные фильмы всегда темная лошадка. Ты можешь играть очень здорово, и будет весело и прикольно, а потом что-то вырежут, подложат дурную музыку, и все пропало. Но режиссер Евгений Звездаков – очень интересный, продвинутый. Мы легко нашли общий язык, общие ориентиры. Мне нравится, как он строит кадр, как работает в этом проекте оператор. На это не все решаются сегодня. Думаю, этот проект, где, как водится, и погоня, и стрельба, и бандитские разборки, все же нельзя отнести к рядовому сериалу. Рядом со мной прекрасные артисты Игорь Скляр, Сергей Маховиков, и говорят они неизбитые тексты, и характеры там неоднозначные. Я играю отрицательного героя. При всей криминальной сущности мой герой способен на поступки, способен изменить свои взгляды, он наивен, открыт. Если к герою у зрителя меняется отношение на протяжении фильма – тогда это уже настоящее кино.

– Если бы у вас была возможность уехать на Запад...

– А что, здесь, что ли, плохо? Мало ли что там лучше умеют снимать кино. Это не значит, что надо бросить свою страну и уехать к этим абсолютно больным людям, законченным лицемерам капиталистического мира. Зачем мне быть с ними? Мне смотреть их фильмы нравится, а жить среди них – нет. Мне гораздо ближе наш народ, я чувствую среди наших людей себя комфортно, я их понимаю, мне импонируют их проявления, я воспринимаю и уродства, и хорошие вещи. Они мне со всех сторон нравятся – и лежащие в канаве, и бодро гуляющие по Красной площади, и в лохмотьях, и нарядные. Я их люблю всякими.