«Я намерен воевать за ребенка!»

Уполномоченный по правам ребенка пытается вернуть мурманчанке ее малыша, отнятого властями Норвегии

Вот уже несколько месяцев мурманчанка Ирина Нюлунд живет без своего сына – маленького Адама у женщины отобрали норвежские власти. Сейчас Ирина приехала в Россию, чтобы на родине ей помогли вернуть малыша. Но даже чиновники высокого уровня не могут гарантировать несчастной матери, что она сможет вновь получить право заботиться о собственном ребенке.

Судьба Ирины похожа и одновременно не похожа на судьбы многих жительниц Мурманской области, которые ищут счастья в Стране фьордов. И, как и большинству, ей не слишком повезло. Сначала женщина ездила в Норвегию за вещами – подруга, имевшая магазин, наняла ее в качестве скупщицы одежды. Ирина моталась в Норвегию регулярно и познакомилась с одним из жителей Вадсё. Мужчина показался ей надежным, и она вышла за него замуж.

О ребенке Ирина мечтала давно. Но с мужем-норвежцем не получилось, как, впрочем, и семейная жизнь в целом. Они прожили вместе шесть лет и разошлись. Ирина осталась в Норвегии. Потом женщина встретила будущего отца своего малыша.

– Я долго не могла забеременеть, – признается Ирина. – Лечилась как могла. Богу молилась. В стольких церквях на коленях часами стояла. Его рождение было настоящим чудом, поэтому я назвала его, как первого мужчину, – Адам.

Отец Адама – Риад Адиль – беженец из Ливии. Сначала их история любви напоминала красивую сказку. Одинокий араб, у которого никогда не было семьи, – Риад вырос и воспитывался в детском доме. До встречи с Ириной никогда не был женат. Когда он узнал, что Ирина беременна, мужчина буквально плакал от счастья. Вот только с рождением ребенка розовый дым развеялся. Оказалось, что быть отцом – трудное дело. Тем более что маленький Адам был беспокойным ребенком. Часто и громко плакал, не давая никому спать ночами. В конце концов вмешались органы опеки. Они переселили Риада на другую квартиру, а потом запретили ему видеться с ребенком.

– Мне инспектора заявили, что Риад неадекватен, и не хочет никого видеть, – продолжает Ирина.

Женщина очень тяжело переживала разлуку с гражданским мужем. Она заболела, у нее стали отказывать ноги. Ирина обратилась к органам опеки. Она надеялась, что ей помогут. Но надежды не оправдались…

– Я пыталась справиться сама, но тщетно, – признается мурманчанка. – Хотела найти дневную няню, но Вадсё – городок небольшой. Желающих заниматься чужими детьми немного, а до детского сада нужно было ехать минимум час.

По словам женщины, она столкнулась с каким-то государственным киднепингом. Причем в Финнмарке никто разбираться в ситуации не стал. Сначала Ирину заставили переехать в специальный центр для проблемных семей, иначе угрожали забрать малыша. В таких центрах в Норвегии живут мамаши-алкоголички и наркоманки.

Жить в центре Ирина не смогла. Во-первых, потому, что норвежское и российское воспитание отличается. Во-вторых, она столкнулась с элементарным непониманием, которое можно объяснить разницей в менталитете. Мешало и чисто лингвистическое непонимание. К примеру, на вопрос психолога: «Как вы считаете, насколько важно грудное молоко для ребенка?», Ирина ответила, что очень многое значит и дорогого стоит. Из чего норвежка сделала вывод, что россиянка беспокоится за форму груди и собирается в дальнейшем делать операцию по ее подтяжке.

По распоряжению органов опеки Ирина должна была пробыть в центре три месяца, но она не выдержала и решила с сыном лететь в Россию. В аэропорту их задержали. Маленького Адама отняли, и все это было сделано на основании заключения того самого психолога, с которым женщина конфликтовала.

У норвежской стороны своя версия события. Там утверждают, что Ирину внесли в черный список после того, как из-за расставания с гражданским мужем она наглоталась снотворного. Потом, правда, одумалась и вызвала «скорую», но органы опеки сочли это проявлением безответственности по отношению к маленькому Адаму.

Сына Ирины сейчас передали приемной матери. Женщина даже не знает, где живет ее малыш. С Адамом родная мать может встречаться каждые две недели в гостиничном номере по три часа под присмотром соцработников.

А губернская комиссия вынесла и вообще жесткий вердикт. Ребенка оставили с приемной матерью. Ирине лишь разрешили ему звонить один раз в неделю, видеть его четыре раза в год по три часа до достижения Адамом 18-летнего возраста.

– Есть ощущение, что норвежцы подобным образом решают свои проблемы с демографией, – считает Ирина. – Почему-то детей отбирают лишь у иностранцев. В крошечном городке Вадсё на улице, где я жила, живут 30 таких семей, у 12 из них забрали детей, обвинив в психической неадекватности. А еще инспектора органов опеки получают премию за каждого выявленного «неблагополучного» ребенка, да и у приемных матерей немаленькие пособия.

Сейчас женщина обратилась за помощью в российское консульство, ведь ее сын и она граждане России, но дипломаты лишь развели руками. По норвежским законам все дети, находящиеся на территории этого государства, подчиняются местному законодательству. А двустороннего соглашения между нашими государствами нет.

В судьбу маленького Адама вмешался уполномоченный по правам ребенка в Мурманской области Борис Коган.

– Это вопиющее нарушение прав мальчика, – считает он. – Мы уже направили информацию о случившемся Павлу Астахову. Решение губернской комиссии можно оспорить в суде. Суд назначен на сентябрь. Но, не дожидаясь его, мы обратились с просьбой разобраться в этой ситуации в российское консульство в Киркенесе и к генеральному консулу Норвегии в Мурманске. Я намерен воевать за ребенка!

Сама Ирина собирается обратиться за помощью к норвежской принцессе Метте-Марит, у которой есть маленькие дети.