«Он был последним рассказчиком»

Фо­то из архива тамары зибуновой

Принято считать, что Сергей Донатович прожил достаточно интересную и полную эмоций жизнь, что читается между строк в его произведениях. Сам же он так говорил о себе: «Я родился в не очень-то дружной семье. Посредственно учился в школе. Был отчислен из университета. Служил три года в лагерной охране. Писал рассказы, которые не мог опубликовать. Был вынужден покинуть родину. В Америке я так и не стал богатым или преуспевающим человеком. Мои дети неохотно говорят по-русски. Я неохотно говорю по-английски. В моем родном Ленинграде построили дамбу. В моем любимом Таллине происходит непонятно что. Жизнь коротка. Человек одинок. Надеюсь, все это достаточно грустно, чтобы я мог продолжать заниматься литературой...»

Как бы то ни было, он давно уже стал неким литературным «брендом», и не только нашего города – Петербурга: «Три города прошли через мою жизнь. Первым был Ленинград… Следующим был Таллин…» Остановимся на этих двух городах, прибавим к ним еще небольшую деревеньку на Псковщине – пройдемся по довлатовским местам, послушаем людей, которые знали (или не знали) Сергея Донатовича, которым он дорог…

На проходящих в эти дни в Петербурге вторых Довлатовских чтениях известный литературовед Игорь Сухих сказал: «Согласно моей концепции в нашей стране был последний поэт – Иосиф Бродский – и был последний писатель – Александр Солженицын, а Сергей Довлатов был последним рассказчиком».

А в последние дни августа в Таллине прошел фестиваль «Дни Довлатова». В этом городе он жил три года, с 1972 по 1975-й, здесь родилась его дочь Александра. Здесь он работал в редакциях газет «Моряк Эстонии» и «Советская Эстония», о чем им самим много написано (подборки рассказов «Ремесло» и «Компромисс»). Здесь в его судьбу властно вмешался и фактически направил ее вектор через Атлантический океан – в эмиграцию – всесильный КГБ…

Инициатором и продюсером Дней Довлатова стал молодой эстонский бизнесмен Оливер Лооде, а художественным руководителем – известная поэтесса, драматург и телеведущая Елена Скульская, которая работала в «Советской Эстонии» одновременно с Довлатовым, а после его отъезда из Таллина много лет состояла с ним в переписке.

В день открытия фестиваля конфе-ренц-зал эстонской Национальной библиотеки, рассчитанный максимум на 500 мест (с приставными стульями), с трудом вместил всех желающих приобщиться к Довлатову. Из официальных лиц присутствовали министр культуры Рейн Ланг и депутат Европарламента Индрек Таранд. Из менее официальных и совсем неофициальных – друзья, коллеги, родственники и просто почитатели таланта одного из самых знаменитых современных русских писателей. В их числе и некоторые «персонажи» его произведений: Александр Генис из Нью-Йорка, Андрей Арьев и Валерий Попов из Петербурга, Юрий Орлицкий из Москвы…

До позднего вечера не расходилась публика: слушали выступления, сидели в библиотечном кафе, останавливались возле стендов выставки «Сергей Довлатов: от автора» и – вспоминали, делились впечатлениями, общались… Ведь многие не виделись годами, и Довлатов дал им возможность встретиться снова.

Оливер Лооде, бизнесмен:

– Это случилось в конце 2008-го – середине 2009 года. Моя основная специальность – развитие туризма и территориальный маркетинг. Я тогда участвовал в реализации одновременно нескольких совместных с петербургскими партнерами проектов, ориентированных на развитие туризма в приграничной зоне – городах Нарве и Ивангороде. Мне приходилось часто ездить в Петербург для встреч и поэтому много времени проводить в автобусе. На самом деле автобус – отличное место, где можно думать: о жизни, о политике, о литературе. И еще – читать.

И вот до чего я додумался, проводя по многу часов в автобусе. За предшествовавшие примерно два года в отношениях между нашими двумя странами и нациями накопилось очень много негативной энергии. Появилось очень много символов, которые разделяют. Мне это казалось бессмысленным, деструктивным. И я стал думать: а что могло бы символизировать то единое культурное пространство, в котором мы все, по существу, живем? Как раз в это время я стал по совету моего бывшего одноклассника читать Довлатова (только по-русски!) и обратил внимание на даты его рождения и смерти.

«Ага! – подумал я. – В 2011 году будет 70-летие Довлатова! А что еще будет в 2011 году? Таллин, который он назвал одним из трех главных городов в своей жизни, будет культурной столицей Европы!»

Тогда же целевое учреждение «Таллин-2011» объявило конкурс идей для программы культурной столицы. Вот я и оформил свою идею. Остальное, как говорится, было делом техники, и вот – результат…

Мы познакомились с Сергеем осенью 1974-го. Я тогда работал собкором «Советской Эстонии» в Нарве, в столице бывал наездами. И в один из таких приездов, выходя из кабинета замредактора Константина Владимировича Малышева, я почти столкнулся в длинном и низком, как подземная штольня (и не намного лучше ее освещенном), редакционном коридоре с человеком-башней. Видимо, на лице моем ярко проступил непроизвольный испуг, потому что откуда-то из-под потолка мягко прогудел иронично-извиняющийся баритон: «Не бойтесь, я не падаю!» И после короткой паузы слегка удивленно: «Во всяком случае – пока…» Затем ко мне протянулась широкая ладонь: «Сергей!» Я в свой черед робко представился…

Этот коридор, кстати, был – правда, опосредованно – «воспет» Довлатовым в едкой эпиграмме на тогдашнего заведующего отделом партийной жизни Игоря Александровича Гаспля, которого, мягко говоря, в редакции недолюбливали.

Близился юбилей Гаспля – 50-летие. Сочинить стихотворное поздравление поручили общепризнанному мастеру этого жанра Довлатову. Тот заперся в кабинете, минут через сорок вышел и, ни к кому персонально не обращаясь, произнес: «Извините, но, кроме вот этого, ничего на ум не приходит:

Увидишь в коридоре Гаспля –

Тотчас надень противогаз, б…я!»

Эти строки не преминул процитировать давний друг Довлатова по питерскому и таллинскому периодам Михаил Рогинский (в книге «Компромисс» – Шаблинский), знакомя участников довлатовского фестиваля с бывшим Домом печати на Пярнуском шоссе, 67-а, который был включен в программу тематической экскурсии «По следам Довлатова». Туда же попали таллинский ипподром, дом, в котором Довлатов жил у Тамары Зибуновой, и Старый Город.

Писатель Юло Туулик, руководитель литературного симпозиума по творчеству Сергея Довлатова:

– Для меня Сергей Довлатов – один из самых известных русских писателей конца ХХ века. В Эстонию в разное время и по разным обстоятельствам приезжали и жили здесь Игорь Северянин, Юрий Михайлович Лотман, Давид Самойлов; потом, в середине 60-х годов, Александр Солженицын; а в 70-х – Довлатов… Им нравилось здесь жить, им хорошо здесь работалось. И они сохранили хорошую память о нашей земле, об эстонцах и об эстонской культуре. Довлатов, будучи уже в Америке, сказал, что в его жизни было только три города: Ленинград, Нью-Йорк и – Таллин! А если такое звучит из уст великого писателя, это очень важно для такой маленькой культуры, как наша.

У него изумительный русский язык, который невозможно забыть. У нас есть ставшие уже нашей классикой переводы с русского: эстонская поэтесса Бетти Альвер переводила произведения Пушкина, в том числе и «Евгения Онегина». Олев Йыги – «Одесские рассказы» Исаака Бабеля. Август Санг – Сергея Есенина. Тээт Каллас перевел на эстонский язык книги Довлатова. Знатоки утверждают, что все это прекрасные переводы, и я им верю. Но и Пушкина, и Бабеля, и Есенина, и Довлатова я читал только на русском языке, который я знаю достаточно хорошо, чтобы пользоваться оригиналом. Потому что перевод – это уже другие эмоции…

Писать или рассказывать про Довлатова – «это все равно что стакан кому-нибудь описывать или, не дай Бог, рюмку: только пальцами шевелишь и чертыхаешься от полного бессилия». Цитата из «Пикника на обочине» братьев Стругацких представляется мне здесь вполне уместной, поскольку одновременно с Днями Довлатова в Таллине проходил фестиваль «Сталкер», посвященный Тарковскому. А в основу сценария одноименного фильма, как известно, лег именно «Пикник…». Да и снимался «Сталкер» под Таллином. Так что флюиды, исходящие от трех великих имен русской культуры и витавшие в эти дни над эстонской столицей, вполне могли переплестись… Наверное, именно это имела в виду дочь Довлатова и Тамары Зибуновой Александра, которая сказала мне: «В Москве сейчас как в большой деревне – тишина… А у вас здесь культурная жизнь бьет ключом!»

Тамара была настроена более иронично. Мы долго беседовали с ней, но все больше на отвлеченные темы. И вдруг мне ни с того ни с сего подумалось: а ведь сам Довлатов оценивал подобные мероприятия, мягко говоря, скептически. И я спросил у Тамары: «Слушай, а как бы, по-твоему, Сергей отнесся к такому серьезному мероприятию в свою честь?» – «Конечно же, с юмором бы отнесся», – был ответ. И, немного подумав, она добавила: «Может быть, написал бы потом новый «Филиал»…

Александр Флоренский, художник, автор эскиза мемориальной доски на доме в Таллине, где жил Довлатов:

– Когда Довлатов уехал из СССР, мне было 18 лет. Мы с ним, к сожалению, не встречались, хотя жили в одном районе Питера, у знаменитых Пяти углов, и он, как это задним числом выяснилось, часто бывал в нашем доме, где жила – и сейчас живет – Эра Борисовна Коробова, тогдашняя жена Анатолия Наймана, и вообще у нас с ним куча общих знакомых…

Впервые о том, кто такой Довлатов и что вообще есть такой человек, я узнал в 1989 году, когда он был еще жив, – оказавшись с друзьями-художниками в Париже в гостях у Марии Васильевны Розановой и Андрея Донатовича Синявского. У них, как известно, было издательство «Синтаксис», и они тогда издали – и подарили нам с женой – книжечку под названием «Демарш энтузиастов», в которой были собраны рисунки Вагрича Бахчаняна, стихи Наума Сагаловского и рассказы Сергея Довлатова. Причем рассказы ранние и не такие ослепительные, как остальное его творчество, так что я просто запомнил имя. И только позднее, уже после его смерти, в 1990–1991 годах, когда в России его стали активно публиковать, я понял, что это мой любимый писатель! В 1993 году издатель Константин Тублин («Лимбус-Пресс») предложил мне иллюстрировать готовящийся к выходу трехтомник Довлатова. И поскольку Довлатов мне безумно нравился, то я не придумал ничего умнее, как… отказаться. И отказывался старательно и основательно...

Но издатель оказался упертым и, как выяснилось, очень умным. Он твердо поставил себе цель и своего добился. Тут еще сыграла свою роль моя встреча с одним приятелем, которому я рассказал о поступившем предложении и о своем отказе. На что приятель спокойно сказал: «Ну и дурак! Ты в жизни не встретился с Довлатовым, так хоть таким вот образом можешь с ним встретиться». Тут я как-то задумался – и нарисовал! Даже, как сейчас понимаю, хорошо нарисовал…

Вячеслав Иванов, Таллин, специально для «НВ»

В доме № 23 по улице Рубинштейна Сергей Довлатов прожил 30 лет…  Квартира 34, 3-й этаж – так мне сказали в редакции. А еще сказали, что работы-то всего на пять минут, поскольку для публикации потребуется не более двух снимков. По указанному адресу я невольно провела более двух часов…

Сфотографировала мемориальную доску на свежеотремонтированном фасаде дома с красивой лепниной, поднялась на 3-й этаж, одна из квартир (дверь в жутком состоянии!) оказалась «безномерной», другая – № 24. Ну, думаю, перепутала этажи. Поднялась выше. Там – квартира № 36. Спускавшийся по лестнице молодой человек сказал, что он живет на пятом, а Довлатов жил на четвертом, номера, квартиры он не знает. Долгие поиски завершились тем, что квартирой № 34 оказалась та самая «безномерная» на третьем этаже. Звонок не работал…

Во дворе мужичок лет так за 40 поинтересовался, что это я фотографирую его окна, и, назвавшись Димой, предложил за бутылку водки провести экскурсию по бывшей довлатовской квартире. Квартира большая и запущенная. Комнату, где когда-то обитал Сергей Донатович, нынешние жильцы приспособили под склад всевозможного хлама и устроили в ней сушилку для белья. Завалили и изразцовую печь, и окно, у которого когда-то стоял письменный стол Довлатова. Посреди всего этого безобразия, как некое инородное тело, присутствовал подросток с ноутбуком…

Да, «экскурсия» обошлась мне в полторы сотни. Димон назвал точную цифру – 149, но сдачи я у него не попросила. Сказал, что выпьет за помин души Сергея Донатовича…

Елена Мулина,  фотограф