Волы молотящие

Патриарх работает без выходных. Святейший признался в этом в интервью, которое дал в Кишиневе. То, что для светских людей может стать сенсацией, для людей церковных – банальность. А как иначе, он же патриарх… Помимо работы с документами, встреч и поездок он ведь еще служит больше, чем рядовой священник. Когда умер патриарх Алексий, никто в Церкви не сомневался, что тот сам загнал себя – непрерывными службами и пасторскими поездками. Что делать, такова работа священников, среди которых патриарх – первый.

Я понимаю, что нынешнее интервью Святейшего не разубедит тех, кто считает попов жирными и жадными бездельниками, увешанными золотом и разъезжающими на дорогущих иномарках. При этом те же люди словно и не замечают тысячи других иномарок, принадлежащих отнюдь не священнослужителям, костюмов и часов бизнесменов и политиков. Даже чиновнику средней руки они могут простить «Брегет» за 30 тысяч евро – но только не патриарху.

Все эти люди уверены, что священники валяют в храмах дурака, предаются блаженному ничегонеделанию и вся их работа заключается в сборе рекою текущих пожертвований. Спорить и приводить аргументы тут бесполезно. Хотя, если таких обличителей спросишь, выстаивали ли они хоть один раз полностью службу, обычно выясняется, что никто из них больше десяти минут не выдерживал – потому что тяжело. Им в голову не может прийти очевидная вещь: что батюшки не просто выстаивают службу – они служат. И не один раз в день.

Утренняя литургия начинается в шесть утра, поздняя – в 10, в шесть вечера – всенощная. Между ними требы: венчания, отпевания, крещения, молебны. Очень хочется спать. Болят ноги. Срывается голос. Профессиональные заболевания батюшек – варикоз и артрит, а также болезни горла. Мой знакомый, восторженно верующий молодой человек, отлично отучившийся в семинарии, поработал немного в храме чтецом и стал терять сознание. Врачи постановили, что священником ему не быть – из-за болезни сосудов он может умереть во время громкого возглашения молитв. Другой знакомый, однокурсник, ушел в Церковь еще в СССР, был известным батюшкой в нашем родном городе. Однажды на улице увидел женщину, на которую мчался автомобиль, оттолкнул ее в сторону, но сам упал и повредил руку. Вскоре рука стала сохнуть и он потерял возможность ей пользоваться. Был выведен за штат. Жестоко? Но иначе нельзя – он не может больше служить. Дело в том, что чашу со Святыми Дарами надо держать двумя руками: если ее уронишь, придется заново освящать храм (такой страшный случай недавно произошел в одной подмосковной церкви). И в этом труд священника мало чем отличается от труда грузчика.

Одно время я ходил в маленький деревянный храм-часовню в спальном районе Питера. Поскольку это была единственная церковь на огромный микрорайон, она всегда была забита до предела. Особенно в праздники, особенно в Пасху. В пасхальную ночь совсем молодой настоятель служил часов до трех ночи, тут же исповедуя тех, кто не успел до Страстного четверга. После службы народ шел домой – разговляться за праздничным столом. А у батюшки в 11 утра была еще «детская» пасхальная литургия – не тащить же маленьких в храм на ночь глядя. Понимаете, что это значит? Священники на литургии приобщаются Святым Дарам. То есть должны поститься накануне, не есть и не пить часов за шесть до литургии. Самое большее, что настоятель сможет себе позволить между ночной и «детской» пасхальными службами, – прикорнуть на пару часов. И это после всех трудов Страстной седмицы. Тяжких трудов, смею заверить.

Прибавьте к этому обычные административные хлопоты настоятеля храма – ведь дом Божий в этом мире никто не освобождал от обычных коммунальных и прочих социальных проблем. Так что бумаг ему надо подписывать едва ли меньше, чем патриарху. Я уж не буду рассказывать о жизни сельских батюшек – слишком печальная тема… А дома у них редко когда меньше троих детей.

И вот теперь давайте уличать попов в многостяжании. Да, есть там стяжатели – не больше, чем среди людей светских. Но никто в Церкви не поставит деньги выше спасения души. А когда их упрекают в стремлении к мирским благам, они отвечают словами Библии: «Не заграждай уста волу молотящему». По древнееврейскому закону нельзя было препятствовать работающему волу срывать колосья и есть зерно. Апостол Павел применил эти слова к трудам священнослужителей.