«Играть то, что умеешь, неинтересно»

Актер Константин Хабенский рассказал, почему вернулся к Калигуле и по какой причине его не хотят пускать в Белоруссию

Исполнитель ролей Александра Васильевича Колчака в «Адмирале», Хранителя равновесия между добром и злом в «Дозорах», влюбленного снайпера в военной драме «Свои», заслуженный артист России Константин Хабенский предстанет перед петербургской публикой в необычном амплуа – 29 ноября в Большом зале Санкт-Петербургской филармонии он прочтет отрывки из романа Альбера Камю «Калигула». Текст будут сопровождать произведения Франца Шуберта и Густава Малера, которые исполнит камерный ансамбль «Солисты Москвы» под управлением художественного руководителя и дирижера Юрия Башмета. Предваряя литературно-музыкальный вечер, Юрий Башмет отметил: «Идея этого концерта не связана с тем, чтобы публике было легко слушать музыку. И это не один Костя приедет читать. Это не авторский вечер. И не мы приехали играть Шуберта. Мы хотим поделиться этим необычным сочетанием».

– Константин, как возникла идея – читать «Калигулу» под музыку? 

– Проект родился несколько лет назад во время благотворительного концерта. Юрий Абрамович Башмет предложил мне прослушать фрагмент из квартета Шуберта «Смерть и Девушка», а я в свою очередь выразил желание совместить его с отрывком из пьесы «Калигула». Первая проба длилась около десяти минут, и нам обоим показалось, что получится интересный проект. Весной этого года у нас состоялась премьера в Перми. Вот-вот поедем с этой программой в Хельсинки, и уже потом нас оценит публика в моем родном городе – Петербурге.

– Многие театралы помнят очень яркий спектакль «Калигула» режиссера Юрия Бутусова в Театре имени Ленсовета. Есть ли перекличка? По-новому ли вы понимаете, ощущаете столь неоднозначную историческую личность, как Калигула? Все-таки прошло 13 лет между этими работами…

– Дело в том, что осмысление и понимание многих выражений и слов императора Калигулы в пьесе пришло к нам лишь на девятый-десятый год после того, как «Калигула» был поставлен. Но, когда мы закрыли спектакль, мысли все равно будоражили меня. Вот эта неуспокоенность каких-то прошедших мимо меня смыслов и стала основной причиной того, что я продолжаю заниматься этим произведением. 

– Насколько современной вам кажется история о римском императоре, жившем две тысячи лет назад? 

– Это мегаактуальный материал. Несколько лет назад мы были на гастролях в Минске с этим спектаклем, и по сегодняшний день белорусские власти не очень хотят видеть нас у себя.

– Когда вы создавали образ Калигулы, работая с Бутусовым, отталкивались в чем-то от того характера, который создал в кино знаменитый Малкольм Макдауэлл? 

– Нет, никаким образом мы не отталкивались от работы Макдауэлла. У нас была совершенно другая идея и взгляд. Мы придумывали образ человека – идеалиста, наделенного безграничной властью, соответственно, имеющего все возможности внедрить свои идеи в нашу жизнь. Вся музыкальная история, связанная с Шубертом и Камю, длится около 40 минут, и мы постарались сделать так, чтобы все было понятно – от самого начала до самого конца.

– Были ли подобные проекты у вас раньше – выступления с оркестрами, музыкальными группами?

– Был подобный проект с Владимиром Юровским. Мы пытались совместить Чайковского с Шекспиром. Это был спектакль «Гамлет», где я впервые выходил на сцену в этой роли. Было очень интересно – Юровский извлек из небытия увертюру-фантазию «Гамлет» Петра Чайковского, а я читал не только за принца датского, но и за Офелию, Полония и Клавдия. Мне кажется, от сочетания драматической игры и музыки возникал неожиданный эффект – будто на сцене появлялся сам Шекспир, в голове которого проносятся отрывки из его сочинений. Но я недолго участвовал в этом проекте, потом меня сменил английский актер.

– Всегда ли вы готовы к экспериментам? Трудно ли вас раскачать? Что нужно для того, чтобы вы прониклись чьей-то идеей, замыслом, темой?

– Я всегда готов к новому и интересному для меня. Для этого, как вы говорите, раскачивать меня абсолютно не нужно. Главное, чтобы было просто интересно.

– Недавно в интервью режиссер Павел Чухрай сказал о том, что наше неоднозначное время подталкивает режиссеров к более интересным высказываниям, чем в 1990-е, когда наступила «полная свобода во всем». Вы чувствуете, что наступили какие-то положительные изменения в театральной жизни?

– Изменения в театральной жизни происходят, скорее всего, на фоне твоих внутренних изменений. На фоне того, что ты сам открываешь для себя нового в своей профессии. Не думаю, что это связано с политическими воззрениями элиты и народа, состоянием гражданского общества.

– С кем из театральных режиссеров вам нравится работать? Назовете ли роль, которая давалась вам на сопротивлении?

– Я еще не встречал в своей театральной жизни ни одного режиссера, с которым мне было бы скучно. Я имею в виду тех, с кем мы выпускали спектакли. В противном случае я сразу же отказывался. Думаю, все роли были на сопротивлении, потому что играть то, что уже умеешь и знаешь, просто неинтересно.

– Если бы вам предложили копеечный гонорар в очень интересной постановке, пошли бы на это? 

– Это бывало неоднократно в моей жизни, но, к сожалению, такие проекты не имеют счастливого завершения, и дело здесь не в гонорарах, а просто в невозможности дальнейшей реализации проекта.

– Что то главное, чему вас научил ваш педагог в Театральной академии Вениамин Фильштинский? 

– Главное, чему научил меня мой мастер Вениамин Михайлович Фильштинский, – это детальному психологическому подходу к роли, а еще – самостоятельному, независимому мышлению в профессии.

– Мешает ли вам порой академическая школа или, наоборот, без нее актеру никуда?

– Нет так называемой академической школы, есть либо хорошая, либо, к сожалению, никакой. Думаю, те знания, которые я получил в Петербурге в Театральной академии, ни в коей мере не могут мне мешать.

– В вас присутствует природа смешного – это чувствуется в сиквеле «Ирония судьбы». Вам нравится играть или сниматься в комедиях? Или ближе драмы, трагедии?

– Все жанры интересны, но выше всех стоит клоунада, то есть способность заставить человека смеяться. Поэтому я считаю, что комедия – не пошлая, а высокого полета – на сегодняшний день в большом дефиците.

– Какого кино не хватает в России? Или, может быть, кино не хватает зрителя?

– Хорошего. Будет хорошее кино – будет и зритель.

– «Дневной дозор» и «Ночной дозор» Тимура Бекмамбетова, в которых вы сыграли главную роль, на ваш взгляд, это качественное кино?

– Да, на мой взгляд, это очень качественное кино. Это кино, которое знают, увидели и в Америке, и в Европе. Это кино, с которого начался приток зрителей в наши кинотеатры.

– Вы сыграли Колчака в «Адмирале». Это была совершенно новая для вас страница с точки зрения истории? И что нового постигли как актер?

– С точки зрения исторической – конечно, были открытия. Хотя правды до сих пор ведь никто не знает. Есть только записи и воспоминания современников, которые дают совершенно противоречивые ответы. При этом я прочитал о Колчаке столько, что уверился абсолютно в том, что это был очень цельный человек, с огромным внутренним стержнем. У него был мужской характер, он мог взять на себя ответственность, исполнить долг, он был верен данному слову. Нас не столько интересовал образ исторического персонажа, сколько важен был живой человек. И с актерской позиции это была для меня самая тяжелая работа. 

Приходилось с режиссером Андреем Кравчуком и сценаристами, основываясь на исторических фактах, придумывать образ Колчака. Вот Александр Васильевич управляет людьми, понимает, что потери неминуемы, но он должен принять решение и в конце концов заплатить за него своей жизнью. Было интересно поработать с такой историей, я еще не играл подобных ролей… Будь сценарий более банальным, попсовым, наш альянс с Кравчуком и моими партнерами по площадке не состоялся бы.

– В недавно снятом сериале «Распутин» вы сыграли Арона Симановича. Что это за персонаж? И хотя фильм еще не вышел, можете ли вы предположить, насколько это будет значительным явлением в кинематографе?

– Арон Симанович был личным секретарем Распутина, о его жизни существуют самые разные истории и легенды, но, насколько они соответствуют истине, трудно сказать. Во всяком случае, с подачи Арона на Западе стало многое известно о такой загадочной личности, как Григорий Распутин. Помимо Жерара Депардье и Фанни Ардан в этом фильме режиссера-француженки Жозе Дайан снималась достаточно сильная актерская команда. В конце года премьера картины состоится на французском телевидении, а потом уже в России. Я очень надеюсь, что наши общие силы были потрачены не зря.