Милиция – полиция. Не просто смена вывески?

Что изменилось за год, который прошел с тех пор, как в России началась полицейская реформа

«Безусловно, положительно, что сотрудники правоохранительных органов будут получать существенно большую зарплату. Это должно привести к тому, что на службу будут привлекаться достойные люди», – заявил не так давно Владимир Путин. Тем временем минул без считаных дней год, как 1 марта 2011-го в России вступил в силу закон «О полиции». В конце прошлой недели предварительные итоги реформы подводили в Москве, на расширенной коллегии МВД. На заседании звучали слова о том, что «движение в сторону преобразований очевидно», но вместе с тем «обрести доверие можно только профессиональной работой, четким исполнением своих обязанностей, а главное – внимательным и доброжелательным отношением к людям». Президент Дмитрий Медведев оценил реформу «в целом позитивно». Однако очевидно: затеянная реформа настолько масштабна, что полиция еще только в начале своего пути к истинному обновлению. И все-таки первые шаги на этом пути сделаны.

А путь этот – не просто реформа одного из государственных институтов. Речь идет о взаимоотношениях государства и общества в целом. То есть об одной из базовых проблем нашей страны, в которой, так уж сложилось, человек государству – волк. И наоборот. Тут своего рода замкнутый круг. Как из него выходить? Власти ждут чего-то от народа, народ – от власти. И с какого конца надо начинать распутывать этот клубок – непонятно.

Между тем именно полиция даже не стоит на линии этого бессмысленного, опустошающего фронта, а сама является этой линией. И потому начинать столь необходимое сближение надо именно со сложной, кропотливой, многогранной полицейской реформы. 

Сергей Ачильдиев, редактор отдела спецпроектов «НВ»

По данным трех крупнейших социологических центров нашей страны, теперь народ относится к правоохранителям лучше, чем прежде. Так, например, согласно опросам «Левада-центра», в ноябре прошлого года «индекс доверия полиции» составлял «+12». По 100-балльной шкале это, конечно, немного. Но за год до этого было «-3».

Здесь я бы уточнил: это одобрение и доверие в известной мере – авансовое. Мы же пониманием: если еще год назад наши правоохранители, будучи одними из самых многочисленных в мире (примерно в три раза больше на 100 тысяч жителей, чем в европейских странах), оставались наименее эффективными, но при этом слыли в числе самых коррумпированных, жестоких и равнодушных, – то в такой короткий срок и в такой огромной стране трудно сделать их совершенно другими. Но всем нам очень хочется, чтобы стало именно так.

Мы искренне радуемся малейшим проявлениям ее перемен к лучшему. Вот выходим на митинг и приятное чувство испытываем, видя, что полицейские действительно следят за порядком, а не орудуют «демократизаторами». А когда в рядах полиции обнаруживаются нелюди, генералы уже не пытаются замять «неприятный инцидент».

Думаю, мы правильно делаем, что даем полиции авансы и отмечаем малейший штрих в ее гуманизации. Это, конечно, не отменяет необходимости острой критики. Но, согласитесь, если кому-нибудь все время талдычить: ты плохой, ты плохой, ты плохой, – он и сам поверит в то, что хуже его нет на свете, и никогда не станет ни на йоту лучше.

…Лично у меня со стражами порядка – еще когда они были милицией – конфликт случился только однажды. На пустой дороге два автоинспектора решили взять с меня мзду – ни за что. Ну, во мне, конечно, сразу все закипело. Но я, сам от себя этого не ожидая, вдруг улыбнулся и сказал:

– Ребята, давайте жить дружно! Мы же с вами один народ. У вас работа собачья, и у нас. У вас зарплата хорошая, но маленькая, и у нас такая же. А быть порядочным и уважаемым дороже любых денег.

И – хотите верьте, хотите нет: помогло. Они засмеялись, вернули мне документы и, козырнув, пожелали счастливого пути.

Рядовые полицейские отмечают, что отношение к ним со стороны граждан меняется, но медленнее, чем этого хотелось бы. И знают, почему так происходит.

– Определенные подвижки в отношении жителей заметны, – рассказал корреспонденту «НВ» начальник экипажа патрульно-постовой службы капитан Дмитрий К. (свою фамилию он на всякий случай попросил не указывать). – Люди стали меньше нас бояться, что ли… За помощью чаще обращаются. Во время дежурства приходится и дорогу подсказывать, и сумку бабушке поднести, если попросит… Но все-таки недоверие какое-то к нам со стороны большинства остается.

Слово «полицейский», как рассказал капитан, пока используется лишь в официальных документах. По сути, сегодня граждане сегодня никак не могут определиться, как им называть сотрудников правоохранительных органов.

– Господами полицейскими нас пока никто не зовет, – не без грусти отмечает Дмитрий. – Да и чего говорить, если мы и сами, обращаясь друг к другу, говорим, «товарищ капитан», «товарищ майор». А вообще-то хотелось бы почаще слышать: «Господин полицейский, нужна ваша помощь!» Поверьте, человек сразу с другим настроением работать будет. А мы что слышим от граждан? «Менты – козлы» – это еще самое безобидное…

Наш собеседник признает, что такое отношение родилось не на пустом месте. Проблемы есть, говорит. Но в петербургской полиции, уверяет Дмитрий, служат честные, добросовестные полицейские, и таких – подавляющее большинство.

– Про всяких оборотней в погонах и прочих уродов в форме так много говорят еще и потому, что журналисты эти жареные факты разносят по всему городу, – считает полицейский. – Почему-то газеты и телеканалы не слишком интересуют случаи, когда ребята бандитов задерживают, под пули подставляются. Да, конечно, это наша работа, это нормально. Но вот я, например, нигде не читал про участкового, который на свои деньги организовал клуб для трудных подростков и уделяет им все свое свободное время. А ведь это только один пример – подобных случаев множество. Но их почему-то предпочитают не замечать… А вообще, знаете… Сложно оставаться нормальным человеком, когда каждый день видишь кровь, грязь, бомжей, наркоманов. Ты сам опускаешься на самое дно. Каждый со всем этим по-своему справляется. У кого-то семья, дети – дома отдушина. А я еще, например, каждый раз, как с дежурства прихожу, со своей кошкой играю. А у кого такой возможности нет? Люди водку пьют, звереют потихоньку. Может, в каждом отделе в обязательном порядке живой уголок завести? Тогда меньше негатива будет.

Словом, для Дмитрия очевидно: для того чтобы изменилась и сама полиция, и отношение к ней граждан, мало пошить новую форму и поменять название.

– Людям нужны конкретные дела, конкретная забота со стороны полиции, – понимает офицер. – За такой короткий срок добиться результатов, конечно, тяжело. Да и если человек привык к своей работе спустя рукава относиться, его уже не переучишь. От таких в полиции, конечно, нужно избавляться – их никакое повышение зарплаты не исправит. Но и граждане должны сделать шаг нам навстречу – показать, что они нам доверяют. А если постоянно слышать, что ты бездельник, обуза для общества, что ты только и думаешь, как бы обобрать до нитки прохожего, то в итоге даже самый честный человек обозлится и станет «оборотнем в погонах».

Владимир Афанасьев

говорят депутаты

Полицейская реформа – это в первую очередь закон. Тот самый, который был принят год назад. А законы, как известно, принимают депутаты. Им и слово.

Ирина Яровая, председатель Комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции, член фракции «Единая Россия»:

– Новые требования, которые сегодня предъявляются к сотрудникам полиции, так или иначе, формируют совершенно новый кадровый состав, новый уровень ответственности. Поэтому я полностью поддерживаю позицию президента о том, что при всех сложностях проведения реформы системы МВД позитивный тренд изменений все же позволяет решать стратегическую задачу – формирование нового главного органа правопорядка, обладающего не только высокой компетенцией, но и высоким уровнем профессиональной личной репутации, высоким уровнем доверия в обществе.

Президент поставил задачу, чтобы именно общество оценивало деятельность полиции. Это должно стать главным критерием эффективности работы ведомства. И то, что сегодня на информационных ресурсах МВД введена система постоянной общественной оценки, система информирования о нарушениях, противоправных действиях, является, с одной стороны, признаком максимальной открытости. С другой – признаком критического осмысления и заинтересованности в качественных преобразованиях. 

Геннадий Гудков, заместитель председателя Комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции, член фракции «Справедливая Россия»:

– Считаю, что результаты реформы крайне скромные, если они вообще есть. Милиция так и не смогла стать полицией, осталось огромное количество нерешенных проблем. Мне кажется, что, к сожалению, по итогам минувшего года можно констатировать только одно: реформа не удалась. Она и не могла получиться – потому что носила четко выраженный бюрократический характер, характер расширения полномочий при отсутствии контроля, что закладывалось всеми нормами этого закона. Вы посмотрите текст закона внимательно: там же отсутствуют механизмы контроля. Ни парламентского контроля, ни общественного. Непонятная аттестация, которая непонятно кем и как проводилась… 

Закон «О полиции», на мой взгляд, нуждается в изменениях. По-хорошему, его вообще нужно переписывать. Сколько поправок было ко второму чтению! Но все мало-мальски приличные поправки были отклонены. 

Что нужно сделать, чтобы реформа состоялась? Первое и самое главное: нельзя поручать реформу самой полиции. Это – ключевой момент. Как только начинают поручать проведение реформы самой полиции, получается то, что мы имеем сегодня.