Таинство крещения возвращается к истокам

Скандал с крестинами суррогатной дочери Филиппа Киркорова совпал с дискуссией вокруг возвращения к старым, более строгим правилам крещения в РПЦ

Как многим известно, поп-идол крестил свою дочь, рожденную суррогатной матерью, в Вербное воскресенье в московском храме Ильи Пророка. После совершения таинства Киркоров взошел на амвон (куда мирянам вход воспрещен) и произнес несколько торжественных фраз. Все это вызвало взрыв возмущения среди православной и околоправославной общественности. 

– «Основы Социальной концепции РПЦ» осуждают суррогатное материнство, – высказался по поводу данного происшествия известный миссионер протодиакон Андрей Кураев. – А ребенок Киркорова появился на свет именно таким путем, и из этого не делалось семейной тайны. По-хорошему, таких родителей надо не поздравлять, а налагать епитимью и отлучать от Церкви на несколько лет…

Поясним, что Церковь считает суррогатное материнство грехом, сравнимым с проституцией, на том основании, что мать в данном случае выступает в роли эксплуатируемого объекта, отдающего свое тело для радостей других людей. При этом нарушается связь, устанавливающаяся между матерью (суррогатной) и ребенком во время вынашивания.

Но все эти скандалы с крещением суррогатных отпрысков звезд наложились на гораздо более широкую дискуссию о смысле и правилах крещения, которая ведется в Церкви уже давно, а в последнее время обострилась. В самом деле, чем отличаются от Киркорова или Апиной, скажем, родители, взявшие в крестные своему ребенку… мусульманина? А это реальный случай, и подобных много. Очень много проблем возникает и при крещении взрослых, которые на самом деле зачастую не понимают, зачем и куда они пришли.

В Церкви давно уже говорили, что пора вернуться к старой практике катехизации, или оглашения. Речь идет о том, что, прежде чем креститься или крестить, человек должен пройти «собеседование» со священником. И в прежние времена люди, захотевшие креститься во взрослом возрасте, не могли сделать это сразу, как только приняли такое решение. Сперва им следовало некоторое время общаться со священниками, изучать вместе с ними основы христианской веры и еще раз подумать над тем, действительно ли они хотят принять православие. И только после этого, если их желание креститься оставалось таким же сильным, их допускали к таинству. 

Но после революции 1917 года креститься самому или окрестить ребенка стало очень трудно. Чаще всего люди делали это не в ближайшем к дому храме и даже не в своем городе, а возили детей в какую-нибудь далекую церковь, где их никто не знал. И, конечно же, всех – и детей, и взрослых – крестили безо всяких бесед и обучения, ведь это считалось пропагандой религии и попросту могло привести священника к тюремному сроку.

Обычным делом было, когда бабушка сама крестила младенца, поскольку ни храма, ни священника поблизости не было. И это крещение до сих пор считается вполне каноническим. А для того, чтобы оно стало полным, нужно только, чтобы священник потом миропомазал человека. Кстати, в Католической церкви эти священнодействия так и разделены: крестят младенцев, а миропомазуют (конфирмируют) уже отроков.

В России же после провозглашения свободы совести и массового наплыва людей в РПЦ практика «облегченного» крещения продолжала по инерции оставаться. И если с родителями крещаемого младенца порой еще проводят какие-то беседы, пытаются выяснить их отношение к Церкви (да и верят ли они вообще в Бога), то при крещении взрослых это происходит крайне редко. Считается, что взрослый сам должен понимать, на какой шаг он идет. Но практика показывает, что понимают это далеко не все. В результате некоторые после крещения благополучно забывают о нем и продолжают жить той же жизнью, что и раньше, лишь изредка заходя в церковь, чтобы поставить свечку. А некоторые и вовсе относятся к таинству крещения как к какому-то магическому ритуалу, считая, что после него они перестанут болеть и им начнет везти во всех делах. Вроде того же Киркорова, назвавшего в своей «проповеди» крещение дочери «церемонией».

Кроме того, исчезновение из церковной практики традиции оглашения приводит к некоему богослужебному казусу, когда лишается смысла литургия оглашенных, которую служат перед основной литургией. Из-за этого некоторые батюшки вообще опускают литургию оглашенных, что есть нарушение порядка богослужения.

Уже несколько лет назад среди священнослужителей начались разговоры о том, что крестить людей «по первому требованию» неправильно и что ничего не знающему о христианстве человеку надо хотя бы немного объяснить, что значит быть православным. И надо сказать, находились отдельные священники, упорно претворяющие этот принцип в жизнь. Один из авторов этой статьи крестился в 1988 году именно у такого священника – тогдашнего настоятеля храма в городе Енисейске, известного протоиерея Геннадия Фаста. Этот батюшка отказывался крестить взрослых, если они не ходили на его катехизаторские беседы, после которых следовало крещение по всем канонам, с полным погружением одетых в белые рубашки крещаемых. Но таких священников было крайне мало.

И вот около двух лет назад эту традицию попробовали возродить в Екатеринбургской епархии. Со всеми желающими креститься, которым больше 12 лет, и с крестными родителями маленьких детей там стали проводить огласительные беседы о христианстве. Эксперимент оказался удачным, и с недавнего времени решением Синода практика таких бесед стала обязательной во всех остальных храмах России.

Но у многих это по-прежнему вызывает сомнения, а порой и опасения. Не оттолкнет ли «собеседование» от Церкви не разбирающихся в религиозных тонкостях новичков? Не слишком ли жестоко отказывать в крещении тем, кто плохо понимает, зачем оно нужно? Сторонники катехизации готовы обсуждать эти и другие связанные с ними вопросы и объяснять свою позицию.

– Любые важные события требуют подготовки, и чем они важнее, тем подготовка должна быть серьезнее, – считает настоятель Благовещенского собора в Шлиссельбурге протоиерей Евгений Горячев. – Представьте, например, что вы хотите отметить какой-нибудь праздник. Он будет радостным, если вы заранее уберетесь в квартире, приведете в порядок себя и красиво накроете стол. Или, допустим, вы записали своего ребенка в школу каких-нибудь единоборств. Он не станет настоящим спортсменом сразу, как только его туда зачислят, – это произойдет только после обучения. Но когда речь заходит о таком событии, как крещение, светские люди зачастую не понимают, что это за обряд и к чему он их обязывает. Просто в обществе все слишком привыкли, что мы крестим без всякой подготовки. 

Подготовка к крещению призвана отсечь тех, кто вообще не понимает сути христианства. Дело в том, что сейчас очень распространено так называемое магическое мышление, когда люди верят в абстрактные «высшие силы», «положительные и отрицательные энергии» и прочие эзотерические понятия. Многие и к крещению относятся как к магическому ритуалу, который придаст им некую «силу». Вот для таких и нужны огласительные беседы, во время которых священники объяснят им, в чем отличие христианской религии от эзотерики и различных сектантских верований. На детей же из православных семей, которых священник уже хорошо знает, эта практика распространяться не будет. Их и дальше будут крестить сразу, поскольку верующие и воцерковленные родители смогут растить ребенка в христианских традициях и подобрать ему таких же верующих крестных.

При этом сторонники катехизации согласны с тем, что современные светские люди, как правило, плохо представляют себе, что такое огласительные беседы, – даже если они хотели бы их пройти. Часто желающие креститься ждут, что в храме им устроят что-то вроде строгого экзамена. Между тем им нужно будет просто побывать на двух-трех встречах со священником, послушать его рассказ об основах православной веры и принципах христианской жизни. А потом – либо решить, что ему все это не нужно, либо вернуться в храм для первой исповеди перед крещением. 

– Человек, вышедший из купели, должен стать другим не только формально, – поддерживает возвращение к традициям и духовник Санкт-Петербургской духовной академии протоиерей Вячеслав Харин. – Он должен измениться нравственно, а также стать более образованным в духовных вопросах. Мне часто приходится вести беседы о сути православия с далекими от религии людьми. Часть из них потом принимает решение креститься и воцерковиться, часть только задумывается об этом. Помню, был такой случай: после беседы ко мне подошла одна девушка и спросила: «Это что же, если я стану христианкой, мне после этого нельзя будет больше грешить?» Я ответил, что, да, она должна будет стараться не допускать этого. Девушка ушла и больше на наши беседы не приходила. Но так ли это плохо, как может показаться на первый взгляд? Разве не было бы хуже, если бы она приняла крещение, но продолжила жить как раньше? А так – мои слова заронили в ту девушку зерно, она поняла, что пока не готова стать христианкой. И я уверен, что позже это зерно прорастет и она придет в Церковь уже сознательно, не боясь «запрета грешить». 

между тем…

Разумеется, обязательная катехизация и оглашение, как и раньше, не будет применяться при крещении тяжелобольных и умирающих. По этому поводу врач и писатель Екатерина Александрова рассказала потрясающую историю из своей практики. Она работала в реанимации, куда поступил мужчина без сознания. У него было кровоизлияние в мозг, и жить ему оставалось считаные минуты. Его жена убивалась, что не сможет молиться за упокой его души, потому что он некрещеный. Тогда православный доктор приняла решение: сама произнесла освящающие молитвы над водой из-под крана и трижды окропила ею умирающего «во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа». После этого приступила к своим прямым обязанностям – бесполезной в данном случае реанимации. Трудно сказать, скончался ли этот человек крещеным, но, скорее всего, да: по свидетельству жены, он неоднократно выражал желание окреститься, но так и не дошел до храма. А в исключительных обстоятельствах провести таинство может любой православный христианин.

есть вопрос

Скандал с крестинами дочери Филиппа Киркорова вновь вывел на повестку дня вопрос о должной подготовке к крещению младенца. Проблема эта более широка, чем вопрос о суррогатном материнстве. Как вообще следует поступить священнику, если родители младенца не только не живут церковной жизнью, но находятся в состоянии тяжкого греха, которого сами не осознают? Об этом мы спросили у нескольких клириков Русской православной церкви.

Иеромонах Димитрий (Першин), исполняющий обязанности председателя миссионерской комиссии при епархиальном совете Москвы, эксперт Синодального отдела по делам молодежи Московского патриархата:

– Если родители получили ребенка с помощью суррогатной матери, если один родитель получил ребенка с помощью суррогатной матери, если ребенок принадлежит гомосексуальной паре – ребенка крестить нельзя, пока родители не раскаются, потому что крещение возможно только в том случае, если родители ребенка сами являются членами Церкви, исповедуют православную веру и следуют заповедям. Если родители живут в явном грехе или совершают явный грех и считают его для себя допустимым, то тем самым они отлучают себя от Церкви. Их ребенок будет воспитан вне рамок христианской нравственности и традиции. Зачем же глумиться над ребенком, над Богом, над таинством? Таинство крещения – это не декларация о намерениях, не обряд и не галочка. Это Новая жизнь. Но если мы входим в Новую жизнь, то мы принимаем ее законы. Если же мы от них отказываемся, то и самой Новой жизни нам дано не будет.

Само же суррогатное материнство предполагает исключительно утилитарное отношение к женщине, вынашивающей ребенка, которая превращается, по сути дела, в инкубатор. Материнство низводится до уровня коммерческой услуги. Боль, причиняемая ребенку, которого отрывают от его матери, и матери, которую превращают в механизм по вынашиванию ребенка, не может оправдываться никакими благими целями. Поэтому Русская православная церковь очень четко и внятно объясняет в Социальной концепции, что подобное деяние является греховным.

Протоиерей Александр Авдюгин, настоятель храма-часовни Святых Богоотец Иоакима и Анны в честь погибших шахтеров, г. Ровеньки, Украина:

– Родителям ничего не скажу и воспитывать их не буду. Они изначально не православные. Вздохну так, что они задумаются, и посмотрю на них с большим сожалением и удивлением, как их еще Господь терпит… Ребенка окрещу. Дитя тут ни при чем. Вот только миропомазывать не буду. Поступлю «по-католически». Дойдет до возраста вразумительного, тогда и миропомазание (конфирмация) будет.

Протоиерей Алексий Уминский, настоятель храма Троицы Живоначальной в Хохлах:

– В любом случае, когда мне приносит крестить любого младенца любой человек и любая пара, они должны пройти катехизацию. Если суррогатный отец или гомосексуальная пара готовы пройти катехизацию, это значит, что они готовы покаяться в своих собственных грехах, в том числе и в том, что они решились на такой страшный опыт – суррогатное материнство, и готовы взять на себя крест ответственности за то, что будет дальше с ребенком в его неизвестном развитии, за то, что они нарушили все известные законы бытия Божия. А на ребенке могут отразиться совершенно небывалые вещи.

Если это гомосексуальная пара, то, соответственно, она должна распасться. Кто-то из этой пары должен взять на себя ответственность за воспитание ребенка как своего приемного дитяти, воспитывать его в традициях христианства и жить полноценной христианской жизнью.

Я не крещу детей даже в совершенно нормальных гетеросексуальных семьях, если они не готовы воспитывать ребенка в христианской традиции, говорю им: «Извините, до свидания». Мои принципы по отношению к крещению детей равны для всех. Никакой дискриминации по сексуальному признаку у меня нет, отношусь ко всем объективно. Главное, чтобы люди были христианами. Я держусь этого жесткого принципа в течение двадцати двух лет своего священства.

Протоиерей Димитрий Смирнов, настоятель храма Митрофана Воронежского:

– Я не буду крестить. Я скажу «родителям»: «Прочтите Символ веры». Они и под пистолетом не прочтут. Какое мы имеем право крестить, если человек не знает Символа веры? И потом, если человек столь безнравственен, как он может воспитать христианина? Я могу сказать, при каких условиях я соглашусь крестить такого ребенка: «Вы отдаете его мне, я его усыновляю и крещу. Потом подбираю ему семью».

Протоиерей Димитрий Карпенко, настоятель храма в честь Святого Равноапостольного Князя Владимира:

– В любых случаях в Православной церкви крещение детей возможно по вере родителей. И разумеется, что вера должна быть не какая-то «вообще», а православная, соответствующая нашему Преданию, не противоречащая Евангелию. Сейчас это требуется особенно, и вообще всегда предполагалась необходимость подготовки к крещению. Просто по требованию крестить нельзя. Вроде это все уже поняли. Вопрос, насколько поняли.

Крещение детей гомосексуальных пар, лично я думаю, исключено. У этих людей отсутствует православное понимание того, что есть семья, что такое Евангелие и чему учит Христос, – они это показывают своей жизнью. Относительно крещения детей наших топовых звезд, то здесь тоже много разных проблем. Насколько священник найдет в себе способность отказать? Не будет ли ему за это что-нибудь? У нас четко не прописан критерий, по которому мы можем и должны отказывать в крещении, не создано прецедентов, чтобы священник мог сказать твердое «нет» и не получил бы за это наказания.

А что касается конкретной ситуации с крещением дочери Киркорова, то, разумеется, нужно было объяснить и ему самому, и крестным (насколько я знаю, тоже известным людям), каково православное понимание того, что называется суррогатным материнством. На этот счет высказана недвусмысленная и четкая церковная позиция. Нужно выяснить, насколько родитель готов принять это мнение. Если они воспримут его с сожалением и раскаянием, признают, что они ничего не знали и считали, что это нормально, то можно совершить крещение с учетом вразумления и обещания людей, что они готовы в дальнейшем узнавать мнение Церкви и ему следовать. Если бы у меня лично, как у священника, было бы такое уверение, то я бы согласился крестить ребенка – ведь он не виноват в способе, которым рожден.

Если же у родителей заранее мнение, идущее вразрез с мнением Церкви, то какой смысл крестить?