Внимание – поиск!

Каждые полчаса в России пропадает ребенок. Кто и как ищет пропавших детей?

Безусловно, одна из самых страшных трагедий – это пропавший ребенок. Статистика шокирует: ежегодно в розыске по России находится 55 тысяч ребятишек. Чтобы лучше представить эти цифры, специалисты говорят и так: каждые 30 минут в стране пропадает один ребенок. При этом находят 90 процентов детей (в подавляющем большинстве случаев живыми). Каждый десятый малыш исчезает бесследно. Примерно так же обстоят дела и в северной столице. В Петербурге в прошлом году в списке пропавших значилось около 1000 детей. И лишь некоторые случаи широко обсуждались в СМИ. Кто занимается поисками детей и как это происходит, выяснила корреспондент «НВ».

По статистике правоохранителей, в Петербурге постоянно в розыске находится около 20 детей. В основном это те, кто сбежал из детских домов и других социальных учреждений. Ошибочно думать, что поисковыми работами занимаются лишь полицейские. В этом нелегком деле им помогают волонтеры. И не отдельные самоотверженные граждане, а некоммерческие организации. В Петербурге три таких объединения – «Питер – поиск пропавших детей», объединение добровольных спасателей «Экстремум» и поисковый отряд «Лиза Алерт». Самая крупная – «Питер-поиск». Ее представительства есть по всей России, на Украине, в Белоруссии, Казахстане. По словам руководителя петербургского объединения Натальи Данилевич, ее постоянный состав – 253 волонтера, а ежедневный актив команды составляет 30–35 человек. Волонтеры сумели создать серьезную информационную сеть с данными о пропавших детях. На сайте организации и в социальных сетях сведения обновляются быстрее, чем появляется информация в электронных СМИ. И полицейские не могут конкурировать с активистами-поисковиками.

Как правило, сначала информация о пропаже того или иного ребенка появляется в группах «Питер-поиска» в социальных сетях, затем многие участники публикуют ее на своих страницах. Через несколько часов печатаются листовки с заголовком «Пропал ребенок» и с фотографией разыскиваемого и расклеиваются волонтерами по территории поиска. Волонтеры помещают их на остановках транспорта, станциях метро, в магазинах и других людных местах.

Бывает, сами потеряшки видят свое изображение на объявлениях и принимают решение вернуться. Так недавно сделала одна девочка, покинувшая детдом. Потом она объяснила, что была немало удивлена таким вниманием к своей персоне.

В последнее время фотографии потеряшек начали чаще размещать в СМИ. По мнению Елены Меркуловой, начальника 15-го отдела ГУ МВД РФ по Петербургу и Ленобласти, этот шаг весьма эффективен. Сотрудник правоохранительных органов привела недавний пример, когда 15-летняя девушка из Невского района, желая скрыться от родных, кардинально изменила внешность. Однако бдительные местные жители вычислили ее по фото в журнале и сообщили в органы.

В полиции признают: сотрудники правоохранительных органов в последние годы активно сотрудничают с волонтерами.

– Участники «Питер-поиска» постоянно взаимодействуют с отделом петербургского Главка, занимающимся поисками детей, и по возможности помогают информацией, – рассказала Наталья Данилевич. – Есть контакт и с отдельными операми из районных управлений МВД. Каждый делает свою работу.

Пропавших детей принято делить на «потеряшек» (которые заблудились в городе или лесу) и «бегунков» (которые целенаправленно сбежали из дома). Из общего количества пропавших детей последних – 70–80 процентов.

Заботы правоохранителям и волонтерам доставляют в первую очередь подростки, которые в 15–16 лет желают почувствовать вкус «вольной» жизни. Яркий тому пример, вспомнила Наталья Данилевич, история 14-летней Даши Богдановой, которая за последний год несколько раз сбегала из Сиверского детдома в Гатчинском районе Ленобласти. Девочку находили через несколько недель, каждый раз доставляли в ненавистный детдом, но она убегала снова. Подобные ситуации происходили и в других детских учреждениях.

Обстоятельства пропажи стандартны: ребенок не пришел из школы домой или не вернулся с прогулки. Случаи же, когда малыш пропадает во время прогулки с родителями, достаточно редки. Хотя случается и такое. Например, в прошлом году в Московском районе 8-летний мальчик потерялся, когда его мама увлеклась покупками в гипермаркете. Ребенка быстро нашли благодаря особой примете – корсету на пояснице, поставленному после травмы.

Вопреки расхожему мнению, случаи, когда родители недосмотрели за ребенком, достаточно редки. Как это ни парадоксально, гораздо чаще дети сами хотят потеряться. Так произошло с Романом Поповым и Александрой Шилковой, которых добровольцы «Питер-поиска» своими силами нашли в прошлом году. 

Восьмилетний Рома Попов – мальчик из благополучной и обеспеченной семьи. Правда, в школе он не мог найти общего языка со сверстниками. А родители никак не хотели переводить его в другую школу. Тогда Роман в знак протеста не придумал ничего лучше, как сбежать из дома. 10 сентября 2011 года он не вернулся из школы домой. Уже на следующий день добровольцы начали его искать. И вскоре обнаружили мальчика на одном из вокзалов, где он укрывался от холодной ночи. Рому вернули домой. 

А вот 15-летнюю Сашу Шилкову поисковики обнаружили аж под Новороссийском. Она пропала 17 августа 2011 года. С помощью филиалов «Питер-поиска» в других регионах удалось выяснить, что девушка отправилась автостопом в Новороссийск. Через неделю после пропажи Сашу нашли на озере Лиманчик, где она отдыхала с друзьями.

Сбегать из дома, считает Наталья Данилевич, детей заставляют семейные обстоятельства.

– Зачастую родители зациклены на том, как одеть, накормить детей и дать им образование, – отмечает руководитель «Питер-поиска», – но они не в курсе, чем дышит их ребенок, с кем он дружит, чем озабочен. Доверительные отношения между детьми и родителями сегодня редкость. Наш недавний опрос подростков показал, что в случае неприятностей дети отправятся за советом и помощью сначала к друзьям, а затем уже к родителям.

а как у них?

Люди, занимающиеся поиском пропавших детей, равняются на американскую систему AMBER Alert. Эта система глобального поиска пропавших детей распространена на территории США, Канады и других стран. За рубежом существуют специальные государственные программы, гранты и поощрения волонтерам. Участие коммерческих структур в волонтерских программах дает определенные льготы, которые закреплены законодательными и нормативными актами. Таким образом, коммерческим структурам выгодно участвовать в различных программах общественного партнерства.

из первых уст

О том, как поисковики разыскивают без вести пропавших детей, мы попросили рассказать руководителя поискового отряда «Питер – поиск пропавших детей» Якова РУФОВА.

– Работа по поиску ребенка начинается с заявки о первичных поисках пропавшего ребенка, полученной от правоохранительных органов. На сбор поисковому отряду требуется 40 минут – все люди проверенные, обладающие специальными навыками. Сначала мы проводим первичный сбор информации – проверяем данные, предоставленные родителями. Зачастую родители ребенка, не желая выносить сор из избы, искажают информацию. После проверки информации мы начинаем действовать. Если ребенок заблудился в лесу, мы прочесываем территорию. Часто привлекаем отряды других добровольцев. Если это город, мы проверяем участки, на которых в последний раз видели потерявшегося.

– Что вы делаете, если ребенок не находится по горячим следам?

– Тогда группа добровольцев выезжает на место и ведет поиски самостоятельно – не только в городе, но и в лесопарках, зонах частной застройки. Люди приезжают на собственных машинах, со своими телефонами и другими необходимыми вещами, на месте руководители-поисковики выдают им рации. Любая обнаруженная деталь или предмет может дать представление о местонахождении и состоянии ребенка.

– Как ищете «бегунков», которые делают все, чтобы их не нашли? 

– Если это подросток и мотивом пропажи мог стать самовольный уход из дома, беседуем с окружением пропавшего. Часто используемый прием – доверительные разговоры со сверстниками. Через товарищей до потерявшегося подростка можно донести информацию: нужно вернуться домой, так как родители очень волнуются, никаких последствий и наказания не последует. Как правило, через некоторое время ребенок возвращается.

– Кроме сверстников пропавшего без вести, кто еще может помочь в поиске?

– Например, сотрудники метро, вокзалов, магазинов, кафе, торговых центров, куда сбежавший ребенок может прийти поесть или просто обогреться в холодное время года. Мы распечатываем ориентировки с портретом пропавшего и передаем им. Если ребенок заходит поесть или обогреться, его опознают и возвращают домой. Именно так произошло с 8-летним Романом Поповым. 

– Когда пропадает ребенок, родитель настолько растерян, что не знает, куда обращаться за помощью. Может ли он напрямую обратиться в вашу организацию?

– Как организация добровольцев, мы действуем в рамках правового поля. Конечно, родитель может о пропаже ребенка сообщить сразу нам, но так как мы работаем с подачи полиции, то ему все равно придется написать заявление в правоохранительные органы. Кроме того, чтобы нас привлечь к поиску, родитель должен дать согласие на работу добровольцев. Правда, тут есть одна проблема. Когда у родителей пропадает ребенок, они готовы на все, лишь бы их чадо вернули домой. А после возвращения ребенка в семью в наш адрес начинаются претензии: мол, пропажа их сына или дочери стала всеобщим достоянием. Люди не понимают, что распространение информации о ребенке – это необходимая составляющая поиска. Чтобы найти, нужно, чтобы о пропаже узнало наибольшее количество людей. Во избежание подобных претензий скоро в дежурных частях появятся новые бланки о приеме поступления заявления о пропаже. Там будет специальная графа, где заявитель будет давать письменное согласие на привлечение добровольцев.

– Сколько ребенок может находиться в поиске?

 – Таких временных рамок нет – должны найти каждого. Поиск не прекращается до тех пор, пока ребенка не обнаружат живым или погибшим. Так, шестилетнего Павла Костюнина, пропавшего прошлой зимой, ищут до сих пор, в том числе и наш отряд. Две недели назад поисковики прочесывали очередную территорию в Ленобласти. Мы отработали весь массив, но мальчика так и не нашли. Но думать, что он погиб, ошибочно! Надежда умирает последней. Очень часто ребятишки 3–8 лет становятся жертвами этнических группировок – попрошаек с детьми на руках. Малыши, которых попрошайки используют для сбора денег, находятся под действием наркотиков или алкоголя, поэтому они ведут себя тихо. Павел Костюнин мог стать жертвой таких попрошаек, его могли увезти в другой регион. Мы привлекли к разыскным работам наших коллег из других городов и не оставляем надежду найти мальчика.