На чаше весов – Петербург

Дискуссия вокруг возможного переезда Военно-медицинской академии касается далеко не только ВМА

Через три года Военно-медицинская академия отметит свое 300-летие (в 1715 году на месте, где нынче стоит академия, был построен первый госпиталь). Но с каким настроением она встретит юбилей – неизвестно. Потому что не известно, где она к тому времени будет – останется на старом месте в центре Петербурга или перебазируется в поселок Горская, за три десятка километров от города.

Решение о переезде ВМА было принято в 2010-м, но стало достоянием гласности лишь весной нынешнего года. И сразу раздались возмущенные отклики общественности северной столицы, прошли пикеты и митинги. А потом – лето тишины. Однако тишина эта обманчива… Война за академию продолжается. Правда, уже без шума и политической пыли...

Дело в том, что ветераны ВМА написали письмо Владимиру Путину «с целью информирования об иной, отличной от докладываемой президенту точки зрения». В послании содержится недвусмысленная оценка намерений Министерства обороны, которые свидетельствуют о «сращивании интересов новоявленных толстосумов и чиновников высокого ранга, что служит неиссякаемым источником коррупции и дестабилизирует общество».

В Государственной думе состоялись специальные слушания, касающиеся судьбы ВМА. Депутаты тоже обратились к президенту Владимиру Путину с письмом, выразив «серьезную обеспокоенность…»

Тем временем в Петербурге была создана группа «Защитим Военно-медицинскую академию», которая сразу заявила о себе как о серьезной общественной структуре (vk.com/vmedaru)...

Сегодня в группу входят две тысяч человек, из них 40 – активисты, являющиеся специалистами по правовым вопросам, связям с общественностью, строительству, охране памятников культуры и, конечно, медицине, включая подготовку военных медиков.

Со своей стороны, в Министерстве обороны, главном инициаторе перевода академии в Горскую, тоже не сидят сложа руки. Отстаивая правоту своего ведомства, глава министерского департамента военного образования Екатерина Приезжева выступила со статьями в ряде периодических изданий. Она заявляет, что старые здания академии несовместимы с уровнем высокотехнологичной современной медицины, санитарно-гигиенические условия в нынешних клиниках неудовлетворительные, пациентам невозможно предоставить комфортные условия, профессорско-преподавательскому составу, врачам и медсестрам не хватает помещений, из-за чего люди увольняются. Отсюда – вывод: «колыбель медицинской науки требует модернизации». То ли дело будущий многофункциональный медицинский центр! Там и экология прекрасная (район-то – Курортный!), и к услугам сотрудников расположенные по соседству железная дорога и КАД. Ну, а что касается исторических зданий академии в центре Петербурга, никто на них не покушается – они, мол, так и будут принадлежать ВМА.

Защитникам Военно медицинской академии есть, что на это ответить. В начале двухтысячных годов по президентской программе академии было выделено 10 миллиардов рублей на реконструкцию клинических кафедр, оснащение клиник современным диагностическим и лечебным оборудованием, на замену всех коммуникаций протяженностью более 100 километров и кровли на всех зданиях. Так что говорить о неприспособленности зданий и помещений ВМА для полноценной учебной, научной и клинической работы по меньшей мере неправомерно. К тому же в прошлом году в академии успешно прошло лицензирование на осуществление различных видов медицинской деятельности, в том числе самых современных, основанных на высоких технологиях. С количеством помещений тоже все в порядке: за последние два десятка лет их меньше не стало, тогда как число сотрудников заметно сократилось. Причем сокращения эти произошли не из-за плохих условий работы, а из-за плохой оплаты труда, в чем повинно именно министерство.

Ну а пассажи насчет прекрасного житья в Горской и вовсе смахивают на издевку. Экология там плохая: предполагаемое место строительства окружено несколькими свалками, парков, тем более лесов поблизости нет. КАД уже сегодня не всегда справляется с потоком машин, пробки на этом направлении – частое явление, и доставлять больного на «скорой» по такой дороге просто опасно. Для большинства самих сотрудников академии кольцевая тоже ни к чему – скромные доходы не позволяют им ездить на машине.

Силы противоборствующих сторон явно неравны. У защитников ВМА на вооружении только апелляция к Верховному главнокомандующему и к общественности. А у Министерства обороны – реальные рычаги власти. В последние годы финансирование академии было резко сокращено: многие статьи расходов не финансируются вообще, а вместо необходимых ей ежегодно на текущий ремонт 70 миллионов рублей она получала всего 17 миллионов, да и то – в лучшие годы. Остальное сотрудники были вынуждены зарабатывать сами – с помощью системы ОМС. Но в феврале этого года академию перевели на казенную форму финансирования, а это значит, что теперь средства, заработанные врачами, поступают не на счет ВМА, а на счет министерства, откуда ничего не возвращается. Вот в результате этого и возросла текучесть кадров. Только в нынешнем году сокращено около десятка кафедр. И все это не может не сказываться на учебном процессе.

Складывается ощущение, что идет системное, планомерное уничтожение Военно-медицинской академии. Финансово-кадровое удушение – первый шаг. Второй – лишение ее родной земли и старых зданий, на стенах которых, как ордена, красуется длинный ряд мемориальных досок с именами выдающихся сотрудников – Пирогова, Павлова, Сеченова, Склифосовского…

Итак, на одной чаше весов – возможность освоить 100 миллиардов государственных рублей (такова, по слухам, предварительная цена возведения будущего многофункционального медицинского центра), а потом, объявив, что прежние территории ни ВМА, ни министерству уже не нужны, продать лакомые академические земли в самом центре Петербурга и таким образом заработать еще раз. На другой чаше весов – старейшее, уникальное учебное, научное и лечебное учреждение европейской значимости, неотъемлемая принадлежность культурной столицы России.

Какая из двух чаш перевесит? Та, которая в руках федерального ведомства, пытающегося самостоятельно распоряжаться ценнейшими объектами Петербурга без учета интересов города, горожан, да и всей страны? Или та, на которой гласность, здравый смысл, сила общественного мнения и понимание того, что есть ценности куда более высокие, чем деньги?

Пока ответа на эти вопросы нет. Пока первая чаша весов перевешивает вторую. Хотя и незначительно, а значит, борьба еще далеко не закончена.

Сергей Ачильдиев, редактор отдела спецпроектов «НВ»

развивая тему

Что еще можно вывести из центра города?

Рекомендации чиновникам, считающим себя собственниками всего на свете

Первоочередным кандидатом на выселение является Всероссийский НИИ растениеводства им. Н.И. Вавилова на Исаакиевской площади – этот процесс был начат несколько лет назад, но потом остановлен под надуманным предлогом, что там хранится какая-то коллекция семян, якобы имеющая мировое значение. Между тем истинное назначение данного здания – стать отелем. Институт должен быть переведен в Капитолово, где уже доживает свой век бывший флагман химический науки – ГИПХ. Следующим переселенцем должен стать СПбГУ – бестолковые студенты просто не заслуживают того, чтобы обитать на лучшей набережной Васильевского острова. К тому же им давно выделено отличное место в Петергофе. Вслед за Университетом подлежат выселению вузы, занимающие менее элитные, но тоже красивые места и старинные здания, – Педагогический университет, Финэк и далее по списку. Тех, кто не захочет переезжать в Петергоф, – направлять в Колпино. Ликвидируется комплекс «Ленэкспо», потому что его площадку можно будет продать за хорошие деньги. В наш список данный объект включен на всякий случай, потому что вопрос о его сносе уже решен. Кто хочет посещать выставки – пожалуйте через несколько лет в Шушары. Судостроительные заводы как объекты, попусту занимающие набережные и приморские территории, подлежат ликвидации или переводу в дальние районы области. При условии щедрого госфинансировани возможен переезд в Кронштадт. Больницы выселяются на окраины по усмотрению инвесторов – если есть спрос на их участки. За медицинскими услугами следует обращаться в больницы Финляндии. Не подлежат переселению школы – но только при условии, что это не обычные школы, а элитные гимназии. Что касается прочих учебных заведений, то в качестве жеста доброй воли и платы за освободившие территории инвесторы передают городу школьные автобусы, потому что преодолевать по 20–30 километров в день до своих новых школ пешком дети не смогут. Не подлежат выведению из центра и вообще исторической части города храмы, дворцы, особняки, мосты, реки и каналы – потому что они украшают виды из элитных квартир и офисов. Допускается перепрофилирование части дворцов в отели, апартаменты и резиденции. Также не переносятся парки и скверы – они всего лишь становятся придомовыми территориями новых жилых комплексов. После завершения программы переезда инвесторы, девелоперы и продавцы земли срочно переезжают сами – за границу. Потому что жить в городе, где не будет работы, денег, школ, университетов и прочего, где все займет элитное жилье, станет невозможно. ракурс Минобороны что частная лавочка… Министр обороны РФ Анатолий Сердюков в силу понятных причин не имел никакого отношения ни к основанию, ни к развитию Военно-медицинской академии. Ее на месте основанных Петром I госпиталей учредил 200 с лишним лет назад государь император Павел I, а славу ей обеспечили выдающиеся ученые-медики – Боткин, Сеченов, Павлов, Бехтерев, сотни других знаменитостей и тысячи просто талантливых врачей. Между тем Анатолий Эдуардович ведет себя так, словно ВМА – это его личная (то ли трудовая, то ли доставшаяся по наследству) собственность, которой он волен распоряжаться по своему усмотрению. Вроде как принадлежащая барину деревенька. Захочет переселить ее на дальние земли вместе с крепостными – и переселит. Холопы роптать не смеют… Извините, автор оговорился: я хотел сказать, что в армии приказы не обсуждаются. Это вообще общая черта современных российских чиновников, которые считают себя не временными наемными менеджерами, а собственниками всего, чем им доверено управлять. Но, как правило, большинство довольствуется «управлением» финансовыми потоками. Потому как связываться с земельными вопросами или, к примеру, с историческими зданиями не то чтобы невыгодно (деньгами-то хлопоты окупятся), а скорее неэффективно. Общественность по каждой такой сомнительной сделке поднимает хай, приходится объясняться, оправдываться, отстирывать потом мундир… Практически единственный чиновник, которого это не беспокоит, – Министр обороны Сердюков. Это министр, которого подчиненные не имеют права критиковать, а критику «со стороны» – от гражданских лиц, в том числе ученых, депутатов – он спокойно может игнорировать. Что эти штатские понимают в вопросах военной стратегии? Заявление Союза ученых, обращение петербургского парламента, краткое, но все же негативное обсуждение вопроса на заседании профильных комитетов Госдумы, письма инициативных групп общественности, просивших объяснить смысл решения о ссылке Военно-медицинской академии на далекую и неудобную окраину Петербурга – все это Минобороны попросту игнорировало. А сотни газетных статей на эту же тему были вроде как стрельбой холостыми патронами по противнику, который сидит в укрепленном бункере: там, внутри, даже шума не слышно. В интернете, впрочем, есть два официальных разъяснения Минобороны по поводу ВМА – директора департамента образования МО Екатерины Приезжевой и так называемая «Концепция многофункционального центра Военно-медицинской академии имени С.М. Кирова», подготовленная ныне отбывающим срок за взяточничество бывшим начальником ВМА и по совместительству главным медиком министерства Белевитиным. Но это мелочь, поскольку концепция была утверждена лично Анатолием Сердюковым, а потому не подлежит сомнению. Обсуждать эти так называемые разъяснения бессмысленно: первое – лукавая отписка, второе – плохо написанное фэнтези. В общем, судя по данным документам, министр обороны не сомневается в своем праве решить судьбу ВМА так, как он считает нужным, и ни с кем по этому поводу не объясняться. А вот автор этих строк (как и сотни тысяч петербуржцев) в этом его праве сомневается. При всем уважении к министру – это всего лишь назначенный на время чиновник, один из тысяч тех, кто был в нашей истории на министерских постах. А академия существует больше двух веков. И никогда никому в голову не приходило ее реформировать, расформировывать, тем более – исподтишка душить, обрезая финансирование. Не будем вспоминать о российских императорах, которые оказывали ВМА личное покровительство, но даже такой не слишком ценивший науку и исторические наследие страны президент, как Борис Ельцин, подписал документ о придании академии статуса особо ценного и неприкосновенного объекта культурного наследия. Дело не в том, что императоры, президенты или военные министры боялись общественного мнения. Просто были рамки, в которых должны были действовать и самодержец, и министр. Есть оперативные вопросы, которые в их власти, есть стратегические, которые требуют согласия всех властей, и есть то, что выше любой стратегии, на что не вправе посягать никакая власть: музеи, университеты, театры, научные центры. Это ведь не новая форма для армии, в которую можно всех переодеть за год-два, а не понравится – придумать другую, – это то, что создается веками. А самое главное – зачем ломать нынешний комплекс ВМА? Коммерческий интерес группы лиц, часть которых, по слухам, связаны с Минобороны, понятен, но государственный интерес-то в чем? Соратники господина Сердюкова – Приезжаева и Белевитин – уверяют, что переезд пойдет на пользу самой академии и ее пациентов. На минуту примем эту фантастическую версию за правду: что на окраине, в новом медицинском городке с гостиницами и фитнес-залами всем будет лучше. Но в чем необходимость выкладывать за этот переезд 100 миллиардов рублей из государственного бюджета? Война на пороге и ожидается поток раненых, которых в нынешней ВМА не разместить? Или на новом месте будет создана вакцина от рака? Или Минобороны уже создало непобедимую армию, а сейчас просто не знает, куда лишние 100 миллиардов деть? Признаться, я не могу постичь этой военной тайны, если она и вправду военная, а не коммерческая. Владимир Владимиров, экономический обозреватель «НВ»