Андрей Мерзликин: «Между поколениями образовалась пропасть»

По первому образованию он радиотехник космического машиностроения, по второму – экономист. И только по третьему – актер

Мерзликин окончил актерский факультет ВГИКа. Еще будучи студентом, снялся в короткометражном фильме «Как я провела лето». И удостоился приза за лучшую мужскую роль. На сегодняшний день в его послужном списке около полусотни ролей. Сыграл Андрей одну из главных ролей и в фильме Михаила Сегала «Рассказы», премьера которого состоялась недавно в Петербурге.

– А сейчас я снимаюсь под Питером. Это будет восьмисерийный фильм по заказу Первого канала, рабочее название – «Особые полномочия», – начал Андрей разговор с корреспондентом «НВ» с творческих планов. – Режиссер замечательный – Олег Погодин. Для некоторых это человек, снявший фильм «Дом» (история о распаде большой казацкой семьи Шамановых, вышедшая в прокат в 2011 году, получила «Золотого орла» в трех номинациях). А для меня это человек, которого знаю уже десять лет. Человек энциклопедических знаний, кино, жизни, людей. Конечно, я был невероятно рад, когда Олег позвонил мне с предложением поработать. Тем более что история очень интересная – 1957 год, Псков, в свое время оккупированная территория. Два главных героя – милиционер и кагэбэшник, одного из них играю я, а другого – Сергей Пускепалис. Мы расследуем одно дело, но полярными методами. Оба влюбляемся в героиню Марии Мироновой.

– Опять Миронова! Вы с ней снимались и в сериале «Измена», и в фильме «Качели».

– Да, и я этому очень рад – я в восторге от Маши, мне очень приятно играть с ней. Но вот кого героиня Маши предпочитает – меня или Сережу Пускепалиса, – позвольте, я не буду рассказывать… 

– Сейчас все чаще появляются фильмы, обращенные к нашему прошлому, словно мы бежим от дня сегодняшнего. Вот и этот проект про конец 1950-х…

– Ну, это же естественно. Прошлое это та тема, которая может объединить очень многих у экрана телевизора. Как это ни печально, нас ничего и не объединяет, кроме прошлого, – Великой Отечественной войны и любви-нелюбви к Советскому Союзу. Какая современная история сможет собрать миллионы телезрителей? К тому же мы в любом случае всматриваемся в прошлое сквозь призму настоящего. И сегодняшние режиссеры рассказывают про Великую Отечественную не так, как это делали наши отцы и деды. Редко когда получается скрупулезная реставрация тех событий, чаще всего мы видим совершенно безвкусные поделки. Редкое исключение – Сергей Урсуляк, у которого в «Жизни и судьбе» (экранизация романа Василия Гроссмана. – Прим. ред.) война показана так, что у зрителя возникает ощущение присутствия в эпицентре событий.

– Коли вы заговорили про войну, не могу не спросить про фильм «4 дня в мае». Вас не удивила негативная реакция на него, из-за чего картину даже сняли с телеэфира 7 мая?

– Нет, более того, я предвидел эту реакцию. С одной стороны, история, рассказанная в фильме, – исторический факт. С другой стороны – а надо ли рассказывать обо всем? 

– И как вы сами считаете?

– Признаюсь, что я больше склоняюсь к тому, что лучше помнить о хорошем.

– Но не случайно нашим командованием был издан приказ «О поведении на территории Германии», главный тезис которого был: не допустить неизбежных актов мести.

– И все-таки, мне кажется, что глубокий анализ событий Великой Отечественной должен оставаться прерогативой историков. В сознании народа война должна восприниматься только как подвиг народа. 

– И несмотря ни на что, вы снялись в этой картине…

– Картина действительно спорная. И я прекрасно понимаю, что она может задевать чувства людей, которые относятся к Великой Отечественной войне как к святыне. И все же мне не хотелось оправдываться. Хотя бы потому, что сделана картина на очень высоком художественном уровне, а главное – честно. 

– Что бы вы сделали в подобной ситуации? 

– Не хочу дискутировать на эту тему. Нехорошо с высоты сегодняшнего дня, перемешивая ложечкой в чашке кофе, рассуждать: как надо или не надо было поступать. Я просто не имею на это морального права. Вы только представьте себе: акт капитуляции подписан. Очень хочется вернуться домой – к женам, детям, нормальной, мирной жизни. А ты вынужден еще воевать. Нервы не выдерживают – кому хочется погибнуть вот так глупо, бессмысленно, когда война уже закончена. И я рад, что сыграл солдата, которого война уже достала, и он сказал: «Все, я пошел домой!»

– А как приняли картину немцы?

– Вы знаете, удивительное дело – для них фильм стал каким-то откровением. Правда, могу судить лишь по реакции немецких журналистов на пресс-показе. Они так аплодировали в финале фильма! Конечно, радуясь тому, что русские объединились с немцами в последней схватке с пьяными мародерами и отдали свои жизни, защищая немецких детей… И еще на пресс-конференции я понял, почему в Германии развивается сильное националистическое крыло, – так проявляется реакция немцев на бесконечную контрибуцию, которую они до сих пор выплачивают Америке. Немцы устали от американцев, от их влияния. Признаюсь, я был поражен, когда услышал высказывания, мол, лучше бы мы с русскими объединились… Но это проект, который уже в прошлом. Сейчас меня больше занимают «Рассказы»… 

– Вот это, кстати, редкий случай, когда режиссер не просто рассказывает какую-то локальную историю, а пытается понять, что же за мир, в котором мы живем…

– Кино такого уровня, как «Полеты во сне и наяву», сегодня нет. Кино не про бандитов, не про милиционеров, кино, в котором никто ни в кого не стреляет. Кино про нас с вами. И что мне особенно импонирует, Миша Сегал не занимается обличением общества, он, к счастью, обладает прекрасным чувством иронии и самоиронии…

– Вот вы сказали, что, кроме советского прошлого, нас ничего не объединяет. Но четвертая новелла как раз рассказывает, что и эти общие коды утрачены. 

– Да, в этой новелле через замечательную метафору показано столкновение поколений, когда даже половой инстинкт не может соединить представителей разных поколений (герой новеллы, 40-летний холостяк, расстается с девушкой, уверенной, что во время войны «немецкие танки до ИКЕИ дошли». – Прим. ред.). Между взрослым поколением и молодым, которое живет по совершенно иным законам, образовалась гигантская пропасть. Никто из нас, кто снимался в этом фильме, не ставил задачу осуждать кого-то, просто мы «разрезали» предмет и показали его. Показали, что молодым ближе западные ценности, чем наши…

– А в чем разница?

– Яблони растут и во Франции, и в Америке, и в России. Только везде яблоки разные. Российская культура вырастила сорт яблок, который мне кажется оригинальным. Но если эту яблоню пересадить в любую другую точку планеты, она даст плод с другим вкусом. 

– Может быть, это отторжение нашего неприглядного прошлого и желание писать свою историю?

– В том-то и дело, что они даже не хотят писать новую историю. Они ничего не хотят, кроме того, чтобы стать топ-менеджером, ездить на такой-то машине и иметь женщину, такую же, как на обложке глянцевого журнала. Вот это их идеология. Все слишком примитивно. А главное, многие современные молодые люди уверены, что они будут счастливы только в том случае, когда в их жизни все будет под контролем, – об этом первая новелла фильма «Мир крепежа». Мой персонаж, организатор свадьбы молодой пары, предлагает клиентам распланировать не только торжественный день, но и всю совместную жизнь – вплоть до выбора любовников и расставания. Ситуация фантасмагоричная, конечно, но вполне узнаваемая.  

Мои покойные ныне дедушка и бабушка говорили о поколении своих детей: «Вы очень грустно живете. Хотя во много раз лучше нас. Вы просто не умеете жить интересно». Мы постоянно слышим, как все плохо, страна такая, власть сякая. А мне кажется, что людям надо говорить о позитивных, созидательных вещах. Ну не безнадежная у нас страна! Она уникальная, у нас талантливых людей, настоящих самородков очень много. Едешь где-нибудь по Сибири и встречаешь этих Левшей постоянно. Но нет, ведь куда проще сетовать: «Ах, весь лес зарос мухоморами и поганками!» Как недавно где-то прочел: «Один смотрит в лужу и видит грязь, а другой – отражение неба». Хотелось, чтобы все-таки мы наконец видели не только одну грязь…