Раймонд Паулс: «Я ещё не иссяк!»

Выдающийся композитор призывает не делать из него фетиш

Если перечислять все его титулы и награды, одной газетной страницы точно окажется недостаточно. Ограничимся основными: народный артист СССР, почётный доктор Латвийской академии наук, обладатель высшей государственной награды Латвии – ордена «Трёх звёзд», ордена гражданских заслуг Швеции – «Полярная звезда» и государственной награды Российской Федерации – ордена Почёта. Паулс – живой классик. Композитор, дирижёр, пианист, политический деятель, вкладывающий в работу столько энергии, что невольно начинаешь сомневаться: а не по ошибке ли в паспорте указан год рождения – 1936-й?..

– Вот уж сколько, господин Паулс, журналистов пытались вас, что называется, раскрутить, но ни у кого ничего не получается. Все говорят: «Его раскрыть невозможно!» Вы так хорошо закрываетесь или просто моим коллегам не удаётся подобрать правильные вопросы?

– Ну ладно вам, я вашему брату уже столько всего успел наговорить... Это просто игра такая у журналистов. И, если честно, она уже слегка поднадоела. Сколько можно, мне ведь уже 77 лет.

– Вот уж что-что, а эта цифра никак с вами не вяжется!

– Думаю, что тут всё нормально. Полезно бывает заглянуть в паспорт и вспомнить, сколько тебе исполнилось.

– И вы часто в него заглядываете?

– Как вам сказать… С одной стороны, может быть, да. А с другой – мне сейчас не до того.

Хлопоты сплошные. Я ведь, понимаете, восстанавливаю на радио классический биг-бенд.

– Здорово! Латвия всегда славилась хорошими джазовыми музыкантами.

– Да, многие так говорят. Но мы только даём оркестр, а солисты к нам приезжают. В основном американцы. Хотя, конечно, ищем кого-то и в Европе, и в России, в основном в Москве и у вас в Петербурге.

– Это, наверное, очень затратный проект?

– Почему же? То, что мы делаем, не коммерческий проект, не попса. Про остальное – не спрашивайте. Есть вещи, о которых я не хочу говорить.

– Да я, собственно, и не собирался выпытывать у вас конкретные суммы гонораров. Спросил скорее о латвийской музыке вообще…

– О, вот тут как раз есть о чём рассказать. Я же, к сожалению, смотрю на вещи реально и потому вижу, что наша латышская музыка теряет свою оригинальность.

– Вы имеете в виду народную музыку, праздники песни?

– Я латыш и очень уважаю традицию праздников песни, но меня больше беспокоит другое. Сегодня в стране почти нет концертных залов, в которых могут работать большие симфонические коллективы. У правительства не хватило денег, чтобы поддержать оркестр Латвийского радио. Оперные певцы один за другим бегут за границу. А заезжие дирижёры-иностранцы, когда их приглашают, первым делом спрашивают: «И сколько мне за это заплатят?»

– Увы, то, о чём вы говорите, характерно не только для Латвии. И это очень печально…

– Я уже давно решил: нужно беречь свои нервы, так что не буду переживать из-за того, что когда-то было, а теперь утрачено.

– Да уж, при СССР симфоническую музыку не держали в загоне, она была по-настоящему на высоте.

– Ничего тут не поделаешь. Мы сами всякого дерьма натворили.

– Признайтесь честно, господин Паулс, у вас есть хотя бы толика ностальгии по тем временам?

– Всё зависит от настроения. А вообще – это история, и никуда от неё не денешься. Я тогда получал очень большие авторские отчисления, мне платили очень хорошие гонорары. Впоследствии, правда, всего этого лишился, но что об этом сейчас вспоминать? Какая от этого польза?.. Как бы там ни было, а я занимаюсь любимым делом, и мои песенки кормят меня до сих пор. А это даёт независимость – мне не нужно трепетать, будет ли у меня очередной контракт или не будет.

– Раз уж об этом зашла речь, можно я спрошу вас о «Юрмале»?

– Конечно, конечно. То, что случилось, вполне закономерно. Я себя на «Новой волне» больше не вижу. Что мне там делать, если конкурс молодых исполнителей прилеплен к концертам старых эстрадных лиц? Сегодня «Юрмала» – самое обычное коммерческое мероприятие, на которое едут богачи. Я не против! Пусть они приезжают и впредь! Только мне-то всё это зачем, если моё участие уже не играет никакой роли? К тому же «Новая волна» в таком виде, как сегодня, идёт уже десять лет, в ней надо многое менять…

– У вас есть на этот счёт какие-то идеи?

– Не знаю. Но зато очень хорошо знаю, что в мире такие конкурсы своё уже отжили. И это заметно.

– Пусть так, но молодых всё же надо продвигать, верно? А если нет таких конкурсов, где это делать?

– «Юрмала» – это телевизионная история, а телевидение, к сожалению, с молодыми не хочет работать. Организаторам фестивалей нужны готовые звёзды. Хотя, с другой стороны, если появятся талантливые люди, обязательно появится и новый конкурс. В России много талантливых музыкантов. А я просто больше не хочу заниматься такими делами.

– Решать, безусловно, вам. Но, думаю, вас в Юрмале будет очень не хватать.

– Не надо из меня делать фетиш. Не будет меня – найдётся кто-нибудь другой. А я намерен заняться теми вещами, которые меня интересуют больше, чем «Новая волна».

– Про джаз-бенд я уже понял. О том, что вы выступаете с концертами, регулярно появляется информация в интернете. Чего можно ждать ещё? Поделитесь планами, расскажете, какую новую музыку сейчас пишете?

– Новую? Смешно…

– Простите, не понял? Почему смешно?

– А дело всё в том, что Иоганн Себастьян Бах обокрал всех композиторов на пятьсот лет вперёд!

– И с тех пор ничего нового, оригинального не написано?!

– Это вы сложный вопрос мне задали… Как бы помягче сказать?.. Дай бог, чтобы кому-то удалось. А если серьёзно – ну, бывают, конечно, удачи. И у меня тоже. Но, чтобы что-то получилось, надо много работать, надо стремиться. И – главное – знать свой уровень и создавать хорошие вещи. Потому что плохой товар будет всё равно не продать.

– Музыка – это товар?

– Так и есть.

– Тогда не понимаю – как на нашу эстраду попадают откровенно бездарные песенки?

– Да уж… Точно. Иногда мой шофёр включает какую-нибудь радиостанцию, и мне сразу хочется стукнуть кулаком по приёмнику. Но потом быстро успокаиваюсь, говорю себе: да ладно, это же всё тот же шоу-бизнес… Человек ведь ко всему привыкает, правда?

– Не знаю…

– Да? А я вот трезво отношусь к процессам, которые сегодня происходят на эстраде. Молодые есть молодые, они поют другие песни. Конечно, поучиться мне у них нечему, но позавидовать могу. Сказать вам – чему? Их свидетельствам о рождении! И не машите на меня рукой! Мой золотой период уже в прошлом, и я воспринимаю это спокойно – слава богу, что он у меня был. Да вообще-то мне грех жаловаться на судьбу. Несмотря ни на что, у меня всё ещё много концертов, бывает аж по восемь в месяц, а то и больше. Одним словом, музыка – моя страсть и отказываться от неё я не намерен. Пока.

– Что значит «пока»?

– Я не наивен и понимаю, что невозможно одинаково успешно фонтанировать всю свою жизнь. Для любого творческого человека важнее всего вовремя осознать ту границу, которую не следует переходить. Не довести до того, чтобы к тебе начали относиться как к старому дураку, который больше не понимает, что делает. Надо постараться завершить свою карьеру с уважением.

– Ну, в вашем случае, я уверен, до финиша ещё очень и очень далеко!

– Знаете, латыши говорят: «Чем дольше ждёшь – тем дольше будешь идти». Но, понимаете, меня вообще-то такие вещи не очень волнуют. Если постоянно думать о всяких несчастьях, которые могут случиться, то и вовсе жить не стоит! Лучше уж сесть за рояль, начать импровизировать и…

– И написать ещё один шлягер!

– Неплохо бы, конечно, но моя проблема как раз в том, что, какую бы мелодию я ни придумал, обязательно скажут: «Паулс исписался… Он уже совсем не тот, что в восьмидесятые». Но, честно говоря, меня и это не очень печалит. Потому что я лучше всех знаю: ещё не иссяк. Просто и в моей жизни, и в творчестве настал иной этап…

• Свою концертную деятельность маэстро Раймонд Паулс начал в 15 лет, когда его пригласили играть во взрослый джаз-бенд.

• Инструментальная композиция «Пасмурная погода» была написана Раймондом Паулсом специально для прогноза погоды программы «Время».

• В 1990-х на служебном «шевроле» композитора был проставлен загадочный номер RP-62. Это расшифровывалось просто: инициалы и год, когда он перестал употреблять алкогольные напитки.

• Жена Паулса, Светлана Епифанова, как и большинство некоренных жителей Латвии, получила латвийский паспорт на общих основаниях, сдав экзамены по истории и государственному языку.