Что и кого защитит закон

Публицисты «НВ» полемизируют по поводу «закона о защите веры» – «религиозных» поправок в Уголовный кодекс, которые вот-вот рассмотрит Госдума 

Павел Виноградов, редактор отдела социальных проблем «НВ»

Законопроект, готовый к рассмотрению в Госдуме, предусматривает тюремные сроки за оскорбление чувств верующих и осквернение святынь. Его авторы предлагают дополнить главу 25 УК РФ «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности» статьёй 243.1 – «Оскорбление религиозных убеждений и чувств граждан или осквернение объектов и предметов религиозного почитания (паломничества), мест, предназначенных для совершения религиозных обрядов и церемоний».

Парадокс в том, что этот закон выгоден прежде всего противникам закона. С теми, кто считает закон слишком мягким, кто призывает надолго сажать за выходки типа перформанса в храме Христа Спасителя, понятно. Но относительная мягкость наказания снимет с православия обвинения о фанатизме и нетерпимости.

Однако выгоден документ и художникам, творящим на религиозные темы, ибо теперь не фанатичная толпа, а комиссия учёных из разных конфессий будет решать, оскорбил или не оскорбил художник их веру. И если творцов признают виновными, то накажут по закону – оштрафуют или посадят на не очень большой срок, а не на кол или четвертуют, сожгут, побьют камнями, как предлагают особенно радикальные оскорблённые…

А может случиться так, что экспертный совет вообще не углядит в произведении желания оскорбить какую-либо группу по религиозному принципу. Как, например, в рок-опере «Иисус Христос – Суперзвезда», запрещения постановки которой в одном из городов требовала часть местной общественности. Эксперты же пришли к выводу, что никакого оскорбления для верующих это музыкальное произведение не несёт.

Или вот в эти дни часть православных работников Эрмитажа выражает протест против передачи Церкви серебряной раки для мощей святого Александра Невского, считая, что святыне место, конечно, в храме, но произведению искусства – в музее.

А вот пока такого закона нет, например, фильм «Невинность мусульман», вызвавший взрыв возмущения в исламском мире, действительно выглядит оскорблением, замаскированным под произведение искусства. Но чтобы установить это точно, необходимы экспертное заключение и соответствующая статья закона, по которой фильм можно было запретить к показу. А пока такого закона нет, запрещение выглядит юридической натяжкой.

Между прочим, художникам нечестным, работающим на самопиар при помощи скандальных выходок вроде «панк-молебна» в храме или публичного глумления над иконами, этот закон, как ни странно, тоже выгоден. Ведь только он сможет защитить их от гнева оскорблённых. Когда попирают святыни, реакция верующих может быть самой суровой, как у молодых людей, несколько лет назад разгромивших действительно кощунственную для православных выставку «Осторожно, религия!»…

Так что разбираемый закон должен урегулировать десятки вопросов, до сих пор нашим законодательством не прояснённых.

Михаил Логинов, обозреватель «НВ»

Возле станции метро стоит христианский активист. Проповедует. Раздаёт прохожим брошюры с основами вероучения, заводит разговоры. Собеседник дискутирует с ним минут пять, а потом спрашивает: «Скажите, а буддисты спасутся, если останутся в своей вере?» Проповедник отвечает, что если строго следовать заповедям святых отцов, то нет. «Не спасутся? В смысле – попадут в ад? Пожалуйста, громче, не слышу», – говорит собеседник. Проповедник громко повторяет мнение святых отцов о безрадостной участи тех, кто не прошёл обряд крещения.

Девушка хочет выйти замуж за мусульманина. Мать её отговаривает: «У них многожёнство, да и вообще вера очень уж воинственная, призывает к джихаду».

В спальном районе строят мечеть с минаретом. Или православный храм с колокольней. Инициативная группа граждан приходит в районную администрацию с петицией протеста. «Вы против того, чтобы кричал муэдзин или звонили колокола?» – спрашивают общественников в администрации. «Да, против!» – отвечает инициатор.

Сейчас все эти действия – активиста, обеспокоенной матери и лидера инициативной группы – не являются уголовно наказуемыми. Но вскоре станут ими, если Госдума сочтёт нужным внести в УК РФ новую статью 243.1.1 «Публичное оскорбление религиозных убеждений и чувств граждан». Она предусматривает наказание – штраф до 300 тысяч (!) рублей либо до 200 часов обязательных работ. Либо – до 3 лет тюрьмы. В зависимости от тяжести нарушения.

Многие скажут: нововведения направлены против бесчинств в храмах, против спиленных крестов и икон, облитых чернилами. И спорить тут вроде не с чем, всё именно так. Но…

Сама идея того, что чувства верующих нуждаются в защите, родилась после известной выходки арт-группы с поднадоевшим названием в храме Христа Спасителя. Но вот уверенности в том, что поправки в закон сработают исключительно против хулиганов, осквернителей и прочих провокаторов, – нет. Потому что нет доверия к судам. Уж слишком странные и сомнительные решения выносят суды не то чтобы за последние месяцы, но за последние дни. Например, чемпион по боевому самбо Мирзаев, убивший кулаком студента за неосторожную фразу, освобождён. А девушка, ранившая человека из травматического пистолета, наоборот, получила реальный срок…

Ещё один, уже «тематический», пример. В знак протеста против осуждения участниц панк-молебна некий петербуржец пришёл в храм Христа Спасителя и облил иконы чернилами. Четыре дня назад он получил за этот поступок год ограничения свободы – домашний арест в смягчённой форме. Напомним, девицы, которые плясали перед алтарём – но не в алтаре, без музыки, ничего не испортив, – получили два года колонии.

А за «метателя чернил» можно порадоваться, тем более что он раскаялся. Правда, сменив четырнадцать камер в тюрьме, – сокамерники не одобряли его поступок. Но где гарантия, что судьи всегда будут столь же снисходительны? Один судья оправдает автора неудачной реплики, оскорбившей религиозные чувства. Другой приговорит его к штрафу в триста тысяч рублей. Или к трём годам тюрьмы. Приговоры будут варьироваться в зависимости от региона – одно дело Вологда и совсем другое – Махачкала. А также в зависимости от национальности и вероисповедания судей. Да хоть от настроения, ведь чувства граждан – материя тонкая и субъективная.