Он же памятник…

Сергей Ачильдиев, редактор отдела спецпроектов «НВ»

Современники Карла Росси говорили, что он мыслит не отдельными зданиями, а сразу ансамблями. И называли его Карлом Великим. Однако так мыслили и другие выдающиеся зодчие Петербурга. Потому северная столица в самом её центре – Невский проспект, Исаакиевская, Сенатская, Дворцовая площади, Стрелка Васильевского острова – и представляет собой единый архитектурный мегаансамбль. Это цельная градостроительная ткань. Удалите из неё хотя бы один элемент или замените его другим, новодельным, и всё разрушится.

Ну какому нормальному человеку придёт в голову убрать из картины Александра Иванова «Явление Христа народу» хотя бы одного персонажа, пусть даже на заднем плане, вырезать из романа Фёдора Достоевского «Братья Карамазовы» главу, которая вроде никак не влияет на развитие сюжета, сократить – буквально чуть-чуть! – Седьмую симфонию Дмитрия Шостаковича или вместо выброшенного вставить что-то своё? Это же святотатство, кощунство, поругание святынь шедевров мирового искусства!

Тем не менее многие и в прошлом веке, и в нынешнем считают, будто исторический центр Петербурга, который является таким же шедевром мирового искусства, можно лишать его старых зданий и памятников и строить на том же месте сундуки из стекла и бетона или возводить обелиски наподобие того, который появился на площади Восстания в 1985 году, после чего мгновенно был награждён разными обидными кличками – от «Мечты импотента» до «Фаллоса в лифчике».

Вне всякого сомнения, памятник Александру III должен вернуться туда, где был открыт в 1909 году. Это его законное место, потому что создавался он исходя из особенностей ансамбля площади Восстания, в ту пору носившей имя Знаменской. Конечно, изначальный ансамбль площади был испорчен давным-давно, когда снесли Знаменскую церковь, чтобы соорудить там же здание станции метрополитена, напоминающее казённый торт. Но это вовсе не означает, что если есть хотя бы частичная возможность восстановить былой облик площади, то этого не надо делать.

Да, скульптурная работа Паоло Трубецкого сто с лишним лет назад вызывала у петербуржцев двойственные чувства. Одни были уверены, что это отличная карикатура на самодержца, и даже пустили по городу стишок, который быстро стал популярным:

Стоит на площади комод,

На комоде бегемот,

На бегемоте обормот,

На обормоте шапка.

На шапке крест.

Кто догадался,

Того под арест.

Другие, наоборот, считали, что мощная, тяжеловесная фигура императора и коня максимально полно передаёт характер его царствования и его собственный облик. Но те споры давно уже стали преданием старины глубокой…

Только не надо политизировать вероятность замены памятником гранитного обелиска в честь города-героя Ленинграда. Память о тех, кто защищал Ленинград и отдал за него жизнь, священна. Однако ещё тогда, почти три десятка лет назад, при установке обелиска говорили, что он не должен здесь стоять. Привокзальная суета одной из самых напряжённых городских магистралей плохо подходит для сооружения, которое призвано олицетворять собой память о павших героях. Место такому обелиску в другом месте города – более тихом, спокойном и гармонирующем с окружающими сооружениями.

Владимир Новиков, редактор отдела экономики «НВ»

Некоторые взрослые любят ставить маленьких детей в тупик вопросом: «Ты кого больше любишь – папу или маму?» Столь же «остроумная» дилемма стоит и сейчас: что вам дороже – обелиск в честь юбилея Победы или памятник Александру III?

Я искренне уважаю государя императора Александра III (именно императора – обыкновение называть всех российских самодержцев царями придумали малообразованные большевики), прозванного в народе Миротворцем. При нём Россия получила столь нужную ей после чреды войны и тяжёлых реформ 14-летнюю передышку, позволившую модернизировать промышленность, армию и флот, дороги. Мне очень нравится и памятник этому императору, в котором Паоло Трубецкой гениально выразил сверхидею правления Александра: конь, словно приросший всеми четырьмя ногами к земле, всадник, столь же непоколебимо и основательно сидящий в седле, символизируют основательность, спокойствие, силу и твёрдость державы.

О том, как мы, старшее поколение, относимся к Победе, говорить нет смысла. Не было бы той Победы – не было бы вообще ничего, в том числе Ленинграда – Петербурга со всеми его памятниками. Оценивать установленный на площади Восстания обелиск с эстетической точки зрения, сравнивая его с эстетикой памятника работы Трубецкого, было бы неграмотно и неэтично. Обелиски как послания потомству начали устанавливать ещё за несколько тысячелетий до нашей эры. Они не произведения искусства, а воплощённая память – как, например, надгробия на могилах.

Говорят ещё, что памятников Победе слишком много, все о ней и так помнят. Тогда откуда у нас взялись представители молодого поколения, которые считают, что, если бы Советский Союз проиграл войну Германии, они бы сейчас жрали немецкие сосиски и ездили на «мерседесах»? Почему они не в курсе, что у немцев на этот счёт были иные планы: если бы они выиграли войну, 90 процентов славян стали бы пеплом, которым бы удобряли поля Третьего рейха? Так что говорить о том, что с памятью и уважением к той 

войне всё в порядке, я бы не стал. Что доказывает и сама тема предложенной дискуссии: памятник императору или памятник Победе…

История давно уже ответила на этот вопрос: новое не ломают ради старого. Не выбрасывают из могил останки, чтобы почтить лежащие ниже более древние останки. Не сносят памятники, посвящённые войне, ради того, чтобы поставить на их месте памятник в честь мирного периода. В нормальном обществе, в культурных городах, где не пытаются каждые несколько лет переписывать историю, мирно сосуществуют памятники всем эпохам и их героям – они своё уже отвоевали. Поэтому пусть обелиск «Городу-герою Ленинграду» остаётся на центральной площади города – она такой уже давно сформировалась.

Но и памятник Александру III действительно заслуживает места лучшего, чем музейный дворик. Только не надо использовать его как погремушку, которой отвлекают внимание расшалившегося ребёнка, внося заведомо провокационные предложения. Мест, достойных принять одного из самых успешных российских императоров, в городе хватает. Но одно, на взгляд автора, подошло бы просто идеально: перед Смольным. Как напоминание о том, что для страны и города важнее всего практические, земные дела и защита стабильности. А манера затевать абсурдные общественные дискуссии всегда была свойственна политическим неудачникам.