Деревянная подлодка среднего класса

Самым важным для него в России является не «дело», а «дом»

Начну с иллюстрации: лесное озеро, берёзы, острые верхушки елей, на пригорке бревенчатая изба. Въезжают немецкие мотоциклисты... «Какая странная страна Россия! Такая красота – и такие убогие строения!» Далее в кадре появляется режиссёр фильма «Поп» Владимир Хотиненко (это фильм о российском кино) и говорит: «Для съёмок этого кадра мы искали в России «рай земной». Искали – и не нашли. Повсюду уже коттеджи стоят. Поэтому построили избу сами». 

Здесь имеет место быть «оговорочка по Юнгу», ибо налицо явление архетипа. Обратите внимание, немецкая мечта воплотилась: вместо деревянных изб везде, где красиво, – коттеджи, зачастую с башнями. Но для русской души это не «рай». Ей надо, чтобы на пригорке под елью изба стояла! Русская душа и русская телесность настолько связаны с деревом, что можно говорить о духовном симбиозе и телесной гомологичности. С первого мы начали разговор, а теперь немного о втором. 

О происхождении русского народа ходит много версий. Среди историков долго шло «перетягивание каната». Поляки убедительно доказали связь со славянами тшинецкой культуры в междуречье Вислы и Одера. Правда, потом выяснилось, что эта культура простиралась от Одера не до Вислы, а до Днепра, а центр её был не в Польше, а восточнее (Рыбаков Б.А. «Рождение Руси»). Уже на праславянском этапе выявилась ландшафтно-экологическая специфика, определявшая телесность. Это были насельники густых смешанных лесов. Впоследствии их образ жизни благодаря родству и сходству ландшафтов был воспроизведён жителями Ростово-Суздальского княжества, ставшего основой Великороссии. Это очень специфический образ жизни, формирующий особую телесность и духовность. 

В его основе, разумеется, лежит способ производства – подсечно-огневое земледелие. В отличие от степного это более трудоёмкое, но гарантированное земледелие с урожайностью, непревзойдённой до сих пор: сам-сто. Хорошее питание обеспечивало здоровье, а трудовая жизнь в лесу воспитывала силу и смелость. Необходимость каждый год вырубать участок леса создавала особый физический тип: в плечах косая сажень, широкий мощный таз, развитые спинные мышцы, могучие, столбообразные, но не приспособленные для бега ноги. Поэтому от врагов не бегали – всё равно догонят, стояли насмерть. Илья Муромец является обладателем мифологической телесности. У него ноги изначально не ходят. В нём преувеличенно, почти гротесково явлен тип древнерусского крестьянского богатыря огромной физической силы, крепкого, как дерево. 

Для каждого нового поколения рубили новые дома из свежего леса, это при подсечном земледелии, где бревно – продукт побочный, не проблема. Поэтому жилища всегда были свежими, в них не успевала заводиться нечисть. Обратим внимание на этическую составляющую мифологических спутников людей. Русские домовые всегда добрые, в отличие от призраков, обживавших европейские каменные дома. Я сам имел счастье срубить избу из свежего леса. Дом спустя даже десять лет был внутри светел, источал приятный запах, дышалось в нём легче, чем даже на улице. В голове не возникало мысли, что в доме может поселиться злой дух. А если я его не мыслю, то его нет. У живого дерева в отношении злых духов природный иммунитет. 

Когда с подачи Петра возобладало каменное строительство, казалось бы, в Россию должно было начаться массовое переселение призраков, обожающих каменные дома и замки. Но нашествия нечисти не случилось. В русские каменные дома переселились русские домовые из деревянных домов, а не готические призраки из каменных европейских. 

Возможно, это субъективный взгляд, но в англоязычной литературе очень мало сюжетов на тему «доброго дома». Там понятие «дом» имеет не столько этическое, сколько эстетически-утилитарное значение: внешняя красота, внутреннее удобство… 

Невзаимная привязанность домов и людей, которые не понимали и до сих пор не понимают героев «Прощания с Матёрой» Валентина Распутина: речь идёт всего лишь о переселении на несколько километров, в лучшие условия, – зачем сердце рвать? Для американского мировосприятия здесь вообще «нет темы». И писателей нет, способных делать великую литературу на таком материале. Или я ошибаюсь? Но даже у Юджина О’Нила, самого «домовитого» англоязычного писателя, герой уходит из дома спать в коровник. 

А ирония Тома Вулфа по адресу родного дома («Взгляни на дом свой, ангел»)? А хроническое бездомство героев Сэлинджера? А Фолкнер, всю жизнь описывавший маленький городок Джефферсон, но не давший ни одного образа дома в позитивном контексте, хотя герои великолепны? А «Сага о Форсайтах», где всё закручено вокруг дома, а в финале главная героиня говорит: «Это всего лишь собственность»? Подобные примеры можно множить, тогда как альтернативы мне неизвестны.

Феноменальным является факт, что в русском кинематографе и на ТВ не прижился распространённый голливудский сюжет, который я условно называю «злой дом». Стоит симпатичный дом, в нём поселяется ничего не подозревающая семья, а потом начинается такое, что лучше не смотреть... Ужас! Типовой сюжет – и как это мы его-то забыли перенять? Всех злодеев, бандитов, извращенцев перекопировали, а «злой дом» в русское ментальное пространство не вписался на уровне явления. Возможно, отдельные попытки были, но я их не знаю. «Злой дом» как художественный образ не укладывается в архетипическое подсознание россиян. Или я ошибаюсь? Но даже булгаковская «нехорошая квартира» – и та привлекательна. 

Иметь свой дом, который защитит и спасёт в трудную минуту, пожалуй, главная забота в России. Вначале это, а потом уже бизнес и всё остальное. Или – бизнес и всё остальное вначале, но первая цель занятия бизнесом – приобретение собственного жилья. «А как может быть иначе? Всегда и везде так», – подумают читатели. Отнюдь не так. В большинстве так называемых развитых стран желание иметь собственный дом первостепенным не является. Согласно докладу Института экономики города (г. Москва) Всемирному банку реконструкции и развития (2009 г.) Россия имеет огромный жилой фонд – примерно 3 триллиона квадратных метров, из которых 72 процента – дорогая недвижимость городов. При этом 84 процента составляют собственники квартир. В докладе подчёркивается аномальность такого явления. 

Для сравнения: в Германии около 60 процентов жилья является арендуемым, в США – около половины (данные Research@Branding Group). Это в целом, в городах процент арендаторов намного выше. Насельникам много­­этажной Америки не свойственна забота иметь свои стены. Даже далеко не бедные люди предпочитают съёмное жильё, которое меняют неоднократно. Это американский стиль: менять жильё несколько раз в жизни, а вместе с ним соседей, круг общения, обновляться ментально. Главное не дом, а сохранение и повышение социального статуса. На первом месте бизнес, дающий деньги, на втором – страховые полисы и счёт в банке. 

Отсюда навязанное всему миру понятие «средний класс», который, как известно, является основой стабильности общества. Средний класс по евроамериканским меркам – это белые воротнички: бизнесмены, менеджеры, юристы, риэлторы, пиарщики, биржевые маклеры и так далее. Объединяющим понятием здесь является «дело». Хотя в США это уже, как правило, не дело отнюдь, а спекуляция ценными бумагами, имиджем, правом, глянцем и так далее. В подавляющей массе это уже не первичные ценности, а деривативы, симулякры.

Нет ничего глупее стремления копировать такой средний класс в своём обществе, ибо на самом деле это антиобщественное явление, лакированный бандитизм. Он ничего не производит, только непомерно потребляет. Это глупость в квадрате, потому что задача заведомо не выполнима. Данный грибок является культурой эксклюзивной. Нигде, кроме США и ещё двух-трёх стран, для него нет соков питания. Эти соки вытягиваются со всего остального мира. 

На этом фоне Россия являет собой странную страну, которую не могут понять дельцы «цветных революций». В России среднего класса по евроамериканским меркам практически нет. Гоняясь за западными стандартами (помните публикации 90-х: в США процент юристов и экономистов на порядок выше, чем у нас, надо догнать – и будем в шоколаде), мы наплодили огромное количество дипломированных «юристов», «экономистов», но они не у дел. Им некого обслуживать, потому что среднего класса почти нет. 

Возникает вопрос: почему не удаётся расшатать ситуацию в России творцам научно обоснованных и подкрепляемых валютными вливаниями «цветных революций»? Они не учитывают фактор русского дома. Они не понимают, что в России на самом деле средний класс есть, он огромен, он – подавляющее большинство населения. Это другой средний класс, качественно отличный от евроамериканского. В России около 60 миллионов владельцев квартир и домов, причём это в основном дорогая городская недвижимость.

Ещё одна особенность нашей страны – обыкновение иметь кроме городской квартиры земельный участок с домом. Подобных землевладельцев в России тоже примерно 60 миллионов. Как можно не причислять к среднему классу семью, имеющую активы на полмиллиона долларов? В Москве и Сочи это рядовая двушка плюс стандартная дачка. В других городах меньше, но тоже немало. 

В последнее двадцатилетие мы пережили ситуации, когда доходов у многих людей не было совершенно. При этом мало кто не имел крыши над головой, картошки с зеленью и своего варенья на столе. Подобно атомным подлодкам мы год можем существовать автономно. В любой стране дефолт бьёт прежде всего по среднему классу: нищим терять нечего, богачи в мутной воде ещё больше наловят. 

Средний класс настолько боится цепной реакции бизнес-банкротств, порождаемой дефолтом, что его трясёт при одном слове. А мы свой дефолт обсуждали как достаточно внешнюю проблему: государство обанкротилось, но мы-то в автономке… Пропали вклады в коммерческих банках, но базис – дом и дача – на месте. Не случайно все попытки организовать «цветную революцию» разбиваются о спокойствие россиян. При нашем уникальном образе жизни это весьма туманная перспектива, в отличие от Европы и Америки. 

Сравните с тем, что творится в Греции и Испании, где небольшое по российским меркам ухудшение экономической ситуации вывело на улицы почти всё экономически активное население. Различие в том, что там средний класс имеет экономическое измерение, следствием которого является измерение социальное. В России средний класс имеет социальное измерение, следствием которого является экономическое. Системным классификатором для российского среднего класса является не «дело», а «дом».

Человек, не имеющий ни высокодоходного бизнеса, ни высокооплачиваемой работы, но имеющий квартиру и дачу, относится к среднему классу по объёму собственности и по социальной толерантности. Предержащие власти, установив драконовские штрафы за участие в акциях, адресуют свой сигнал среднему классу, а не олигархам и бомжам. Мера эффективная: у большинства есть что отнять.

К сожалению, поиск аномалии, которая обеспечивает удивительную стабильность общества, похоже, закончился для западных аналитиков, «тупивших» почти двадцать лет, верными выводами. Они вычислили, в чём фишка, и уже работают в правильном направлении, чтобы уничтожить Россию наверняка. Это заметно по тому, с каким упорством правительство РФ в последнее время рубит дерево, на котором сидит. 

Видимо, постоянные подчёркивания аналитиков, что столь высокий процент собственников жилья и участков земли «для развитой страны является аномалией», сыграли свою роль. Правительство, приученное копировать евроамериканский опыт, в последние годы занялось денонсацией прав мелких собственников, составляющих основу стабильности государства. Не имея возможности прямо всё отнять, оно применяет обходные манёвры. 

Прежде всего следует вспомнить печально известное распоряжение правительства РФ, предоставляющее государственным органам право регистрировать в жилых помещениях жильцов без разрешения собственников жилья. Это, на мой взгляд, не только нарушение священных прав собственности, но и антигосударственный акт, демонстрирующий непонимание правительством собственного интереса. 

Между тем оно не успокаивается: уже объявлено о подготовке распоряжения, предоставляющего право лишать людей квартир, домов и дач по интернету. «Юристы» и «экономисты», которых кратно больше, чем легальных сфер применения профессиональных знаний, заочно выставят вас на улицу, предоставив право обращаться в суд в течение трёх месяцев с ближайшей помойки. Но я не уверен, что люди пойдут в суд, а не свергать власть. Исторически доказано, что это проще, чем добиваться правды в российских судах. Особенно когда терять нечего.