«На меня было вылито столько лжи»

Народная артистка России Ирина Мирошниченко рассказала, зачем написала книгу о себе, почему сейчас не снимается в кино и отчего никогда не мечтала о Голливуде

Самая известная блондинка советского кино и театра, она к тому же и серьёзная, большая актриса. Она снималась у таких мастеров, как Георгий Данелия и Андрей Тарковский, а ещё играла и играет в Московском художественном театре. Недавно Ирина Мирошниченко приезжала в Петербург на кинофестиваль «Виват кино Россия!» и в плотном рабочем графике выкроила время для беседы с корреспондентом «НВ».

– Ирина Петровна, смотрю на вас и восклицаю: «Голливудская женщина!» Вот Людмила Марковна Гурченко в этой же гримёрке № 7 зала «Октябрьский» говорила мне: «Как жаль, что мимо меня прошли Бродвей и Голливуд!» А вы могли бы такое сказать?

– Знаете, в чём наша разница и почему мне легче и проще жить? Никогда я не хотела ни в Голливуд, ни в другую страну. Более того, я долго снималась в Венгрии в советские времена, и у меня даже была возможность там остаться, предлагали работу в одном из лучших театров Будапешта – играй, только выучи язык. Но мне никогда этого не хотелось – я очень люблю свою Родину.

– В общем, мировая слава вас не манила?

– В то время, когда был мой пик, у советского артиста не было возможности обладать мировой славой. Сегодня, к счастью, есть. У нас пробует это делать Володя Машков, другие ребята. Это огромное счастье, что они могут добиться мировой славы, и они её добьются, но в моё время это было совершенно невозможно. Мне бы пришлось менять страну и жить в другой атмосфере, которая чужда мне, никогда не нравилась, поэтому не то что переживаний – даже мысли не возникало о том, чтобы жить и работать не в Советском Союзе. Мне было достаточно того, что я много снималась на потрясающей киностудии «Мосфильм», на замечательной киностудии «Ленфильм», на киностудии имени Горького. Я работала на Киевской киностудии, мой первый фильм «Рыжий, честный, влюблённый» был снят на Минской студии. Я жила в огромной стране, и, в каком бы городе ни выходила на улицу, мне каждый второй говорил: «Здравствуйте!» И сейчас это продолжается. Значит, не зря жизнь идёт, понимаете? Чего же горевать по поводу Бродвея или Голливуда? И в мыслях нет.

– У вас есть сейчас по-настоящему значительные роли?

– Очень интересная работа в Московском художественном театре имени Чехова – спектакль «Моя дорогая Матильда» по пьесе, которую написал Израэль Горовиц. Цельный, яркий спектакль. Мы пока его на гастроли не вывозим, и, скажу честно, этому я инициатор. Он сделан на Малой сцене, где воссоздана стильная французская квартира с прелестной декорацией. Замечательная атмосфера. Зал рассчитан на 200 с небольшим мест, хотя всё время набивается до 250. Спектакль наш и создавался именно на эту аудиторию, и, если начинать вывозить его в большие залы, даже при соответствующей адаптации может пропасть что-то очень важное. В «Матильде» три актёра, которые живут вместе со зрительным залом, и он всегда переполнен – все рвутся на спектакль для того, чтобы насладиться этой атмосферой, отрезком жизни, который происходит на сцене. Это очень хрупкая субстанция, и я бы посоветовала петербуржцам приехать в Москву, в МХТ. Утром приехали, погуляли по столице, вечером посмотрели спектакль, сели ночью в поезд, утром вы уже дома. Билеты можно заранее заказать, благо есть интернет, можно забронировать. Говорю совершенно искренне: я буду счастлива, если вы приедете!

– А в кино что у вас нового?

– Ничего.

– Вы сами отказываетесь или не предлагают?

– Те, кто мог бы предложить, уже, наверное, знают, что я откажусь, потому что в какой-то период мне достаточно много предлагали, но я читала сценарии и понимала: не моё. У меня очень много почитателей, не хочу их разочаровывать, не хочу работать в картинах, которыми не смогу гордиться. Мне легче сказать «нет», чем сказать «да», а потом с позором думать: «Чтоб только поменьше людей посмотрело!» Нет, такого я не хочу. Но я по-прежнему жду: а вдруг?! Сейчас возрождается отечественное кино, может, и для меня найдётся роль, любая – маленькая, большая, но интересная, и фильм достойный, чтобы войти в него и что-то сказать сегодняшним зрителям, не расстроить их.

– В фестивале «Виват кино Россия!» в конкурсной программе участвуют и арт-хаусные ленты, и коммерческий блокбастер «Метро»... Вы не возражаете против такого «киносмешения»?

– Я впервые на вашем кинофестивале. Меня сюда заманил прежде всего город Петербург, в котором побывать лишний раз – событие для любого культурного человека. Плюс привлекло то, что фестиваль этот проходит уже в 21-й раз. У петербуржцев хороший вкус, если бы что-то было не так, такой кинопроект тихо бы ушёл в небытие. А раз он существует, привлекает внимание кинематографистов и зрителей, значит, это интересно. Что касается фестивальной программы, думаю, что здесь прекрасное профессиональное жюри, свой президент – талантливейшая Лидия Федосеева-Шукшина, которая понимает, что такое искусство, литература, понимает, что такое сценарий, потому что в её жизни были великолепные сценарии, фильмы, роли, режиссёры. Если бы меня пригласили в жюри, то я бы, посмотрев конкретную программу, конкретно ответила на ваш вопрос. Но в принципе мне нравится позиция устроителей «Виват…» – находить достойное, качественное российское кино во всех жанрах и стилях.

– Вы сыграли Наталию Николаевну…

– …Пушкину. В пьесе Булгакова «Последние дни». Причём она там, что называется, отрицательная героиня. Мне это не нравилось, мне казалось, что если Пушкин так её любил, если каждый год она беременела и рожала ребёнка, если он без неё жить не мог и жизнь положил не только во имя идеи, справедливости, обиды, но отчасти из-за жены, то она стоит этой любви. Я стала читать много всяких воспоминаний. Боже мой! С чем только я ни столкнулась – женщины пишут одно, мужчины – другое, и это всё полуправда, потому что истинную правду никто никогда, по большому счёту, кроме них двоих, не знал, а значит, уже никто и не расскажет. Вероятно, поэтому я сама написала книгу «Расскажу…» – иначе точно такую же полуправду про меня, как про каждого человека, могут написать другие. Понимаю: я не такая знаменитая, обо мне мало что рассказывают и пишут, тем не менее на меня было вылито столько лжи. Поначалу я старалась с этим как-то бороться, потом поняла бессмысленность этого занятия, а затем просто написала книжку, в которой рассказала, что думаю, как живу. Это наиболее приближено к правде, но истинной правды никто никогда не напишет. Я сказала, что правду про Александра Сергеевича и Наталию Николаевну знали только они. Это не совсем точно. Истинную правду знает только Господь Бог.

– Вы говорите: книгу написала сама. Судя по вашим творческим встречам, вы – замечательная рассказчица, но зачастую...

– …я её наговаривала. Потом мне приносили кипы материалов, я что-то подправляла, изменяла. А когда мне дали милую женщину редактора, которая стала выглаживать мою речь, я сказала: «Извините, мы так работать не будем», и мне дали другую девушку, которая сразу же сказала: «Вот как вы говорите, только так и будем всё оставлять!» – потому что книга называется «Расскажу…». Я и должна была рассказать своим языком. Не как в «Литературной газете» или «Правде», а своим.

– Своим языком? Вы женщина прямая, энергичная… Интересно, Ирина Петровна, а вы когда-нибудь матом ругаетесь?

– Естественно, но очень стыжусь, когда возникает такая ситуация. Раньше себе такого совершенно не позволяла, да и теперь стараюсь сдерживаться. Но иногда за рулём, я даже не понимаю как, автоматически выскакивает слово, фраза, если возникает экстремальная ситуация. Но знаете, это меня ничуть не оправдывает.