«Тиражирования успеха не бывает»

Юрий Мамин готовится запустить свой новый проект «Радость любви к Джойсу». Картина, по мнению режиссёра, должна возродить качественное высококультурное кино, которым всегда отличался Петербург. Также он планирует съёмки продолжения легендарного фильма «Окно в Париж». И всё бы ничего, вот только существует ряд факторов, мешающих осуществлению задуманного…

– Юрий Борисович, в чём сейчас основное препятствие для того, чтобы продолжение картины «Окно в Париж» вышло на экраны?

– Фильмы, получающие государственную финансовую поддержку – а это 99 процентов всех снимающихся картин в стране, – должны пройти через конкурс, который судит экспертное жюри. При этом детское, экспериментальное, дебютное кино и мультфильмы рассматриваются на конкурсе департамента кинематографии, а более затратные, постановочные фильмы предоставляются на конкурс фонда кино. Так вот, фильм «Окно в Париж 20 лет спустя» в прошлом году не прошёл конкурс фонда кино. Почему не прошёл? Могу вам объяснить. Я стал известен как режиссёр периода перестройки. Моя дебютная картина «Праздник Нептуна» стала очень знаменитой, причём мгновенно. Потом был фильм «Фонтан», который закрепил мой успех и получил множество международных наград. Время перестройки выдвинуло в первые ряды новых деятелей кино с ярко выраженным стремлением к свободе и демократическими убеждениями, противников идеологического диктата со стороны властных чиновников. Ну а прежние лидеры кино были отодвинуты на второй план, и это им, конечно, очень не нравилось. После реставрации чиновничьего аппарата отвергнутые деятели кино вернули себе руководящие позиции. Они образовали некое столичное сообщество, которое определяет политику в области телевидения и кино и распределяет государственные деньги. Все они ненавидят время перестройки, и многие из них неоднократно заявляли с трибуны, что хотели бы вычеркнуть это проклятое время из нашей истории. А поскольку я для этих деятелей являюсь одним из лидеров перестройки в кино, то они, увидев мою фамилию, сразу же приняли отрицательное решение. Я даже не уверен, что они прочитали сценарий. Решили вычеркнуть меня вместе с тем временем.

– Каким будет сюжет продолжения «Окна в Париж»? Основная идея?

– Популярность картины «Окно в Париж» во многом связана с тем, что она в комедийной форме отразила ситуацию начала девяностых, когда после разрушения Берлинской стены Россия вышла на рандеву с Европой. Окно, связавшее петербургскую коммунальную квартиру и парижскую крышу, позволило нарисовать картину современного российского общества, представители которого ринулись в Париж ловить своё счастье. И выяснилось, что у себя в России они жить не хотят, а за рубежом не могут. Только дети, ученики средней школы, без колебаний решили остаться в Париже. И остались бы, если бы не их учитель Чижов, который убедил их вернуться на родину, поскольку она нуждается в них. Прошло двадцать лет с того времени, как закрылось окно в Париж. По-разному сложились судьбы героев первой ленты. Гороховы стали владельцами сети магазинов «Окно в Париж», дети выросли и разбежались по жизни – кто уехал за границу, кто разбогател, кто спился. Один из них стал успешным сибирским промышленником и носится с безумной идеей построить у себя, в Якутии, новый Париж, с Эйфелевой башней, Сорбонной и Лувром… И только один Николай Николаевич Чижов (Сергей Дрейден) остался ровно тем, кем и был, – бедным учителем, неистребимым романтиком, верящим в добро и красоту и мечтающим о Париже. Теперь он ведёт уроки музыкального воспитания в интернате для детей-сирот, которым заменил родителей и которые его обожают. Приближается момент, когда согласно полустёртому графику под обоями окно должно открыться вновь. И тут забытый и одинокий Ник-Ник Чижов становится нужен всем – и бывшим соседям, и сослуживцам, и ученикам: ведь это из его комнаты можно попасть в Париж. 

И хотя сегодня нет железного занавеса и туристические путёвки доступны многим, однако возможность беспошлинного пользования крохотным участком государственной границы очень привлекательна для изобретательного российского ума. Есть множество идей: провести через окно газовую трубу; обменяться товарами, модельными домами и дамами, театральными труппами и контрафактом… Важным обстоятельством в фильме является разочарование Николая Чижова в нынешнем Париже, который для него уже не является городом мечты. Его приключения в Париже напоминают приключения парижанки Николь в Петербурге 1993 года, с попаданием в милицию, где её принимают за «Эдиту Пиаф», а Чижова – за «Элвиса Прес-Ли». Ну а закончится фильм строительством нового Парижа в Сибири, куда учитель Чижов отправляется с новыми учениками в поисках счастья.

– Сейчас «Ленфильму» выделен кредит на «возрождение». А есть ли достойные картины?

– Возрождение – это, конечно, ремонт и обновление технической базы, но если речь идёт о кинематографе, то это всё-таки прежде всего картины. Руководством студии планируются два недорогих дебютных фильма и два крупных проекта: «Радость любви к Джойсу» – для меня по моему сценарию и «Контрибуция» – для Сергея Снежкина по сценарию Леонида Юзефовича. «Радость любви к Джойсу» – это фильм ретро. Меня захватила и потрясла биографическая повесть Елены Вержбловской «Близнец». Елена была женой и вдовой поэта и переводчика Игоря Романовича, влюблённого в творчество Джойса. Он хотел перевести «Улисса», чтобы сделать революционный язык романа достоянием русских читателей. Но в 1937 году был арестован как английский шпион и погиб в лагере. Елена тоже была репрессирована, получила 8 лет лагерей, но выжила... История «Улисса» не менее драматична. Запрещённый на родине писателя в Ирландии, а также в США и многих других странах роман выходит лишь в Париже. А в России появляется на книжных полках только в период перестройки, в 1989 году.

В фильме две параллельные линии: Джойса, обитающего в Европе, и его русских переводчиков, живущих в советской России. Обе линии связаны в большой степени благодаря потоку сознания героев, который через прихотливые путешествия во времени и пространстве приводит их друг к другу. «Поток сознания», широко известный сегодня приём литературы и кино, был впервые предложен Джойсом в романе «Улисс». Вот такой должен быть фильм, необычный для меня – комедиографа, сатирика и музыканта. Однако все особенности своего комедийного дарования я постараюсь привнести в эту полную драматизма историю. Полагаю, что фильм, посвящённый проблеме служения культуре, – это именно то, что соответствует возрождению лучших традиций «Ленфильма». И так считаю не только я, но и общественный совет киностудии и его председатель, известный кинодраматург, вдова и соратник Алексея Германа Светлана Кармалита. Однако из закулисных, частных разговоров стало известно, что руководящим чиновникам в Москве не нравится тема Джойса.

– А что сейчас нравится?

– Сейчас пытаются повторить успех бодрых, патриотически направленных лент, таких как «Легенда № 17». Однако этим чиновникам невдомёк, что тиражирования временного успеха не бывает. Уж на что успешным был фильм «Аватар», который принёс создателям около трёх миллиардов долларов! Но попробуйте выпустить второй «Аватар» – уверяю, он не окупит даже половины затрат на производство.

– Ваш последний фильм «Не думай про белых обезьян» не имел прокатного успеха. С чем это связано?

– Это был экспериментальный фильм: все диалоги в стихах, под строгий музыкальный ритм. Экспериментатор всегда рискует: либо победа, либо поражение. Но этот фильм я никак не могу считать своим поражением как автор и режиссёр. Да, массовый зритель не пошёл бы на этот фильм, как не пошёл бы на многие другие знаменитые в своё время картины. Однако мой фильм получил несколько главных международных призов и стал победителем интернет-фестиваля «Дубль-2» по количеству голосов, поданных десятками тысяч зрителей. И тем не менее его даже не показали в программе Гордона «Закрытый показ». Почему? Всё по той же причине: вычеркнуть время перестройки вместе с режиссёром Маминым.

– Как вы сейчас собираетесь бороться за то, чтобы ваши фильмы всё-таки были приняты и ленты нашли своего зрителя?

– Если не примут ни «Радость любви к Джойсу», ни «Окно в Париж 20 лет спустя», то этим самым мне объявят запрет на профессию. Я социальный сатирик, и если меня напрочь лишают слова, то я становлюсь диссидентом, политическим борцом с системой и её выразителями. Ну а пока попробую выйти на президента, который дал распоряжение о возрождении «Ленфильма». В конце концов, как он решит, так и будет. Тут со времён Петра ничего не изменилось. Хотя достучаться до президента будет ой как не просто!..