Преступные художества

Петербургские чекисты выявили многомиллионные растраты в петербургском отделении РАХ

Сотрудники УФСБ России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области раскрыли массовые хищения государственных денег, направлявшихся на реконструкцию зданий, занимаемых различными подразделениями Российской академии художеств (РАХ). Речь идёт о миллионах бюджетных рублей, которые оседали в карманах растратчиков. Обвинительные приговоры группе преступников уже вынесены, а часть средств возвращена государству. Корреспондент «НВ» узнал все подробности этого громкого дела и выяснил, что сейчас следователи ФСБ расследуют ещё более серьёзное экономическое преступление, связанное с деятельностью некоторых сотрудников Академии художеств, главный фигурант которого находится под стражей.

История началась ещё в 2009 году, когда оперативники обнаружили, что выделяемые на ремонт помещений РАХ в Петербурге деньги на самом деле утекают в неизвестном направлении. Речь, в частности, идёт о нескольких контрактах на реконструкцию круглого двора главного здания академии на Университетской набережной, научной библиотеки РАХ и утепление чердаков её музея. Контракты на эти работы заключались с 2007 года и по странному стечению обстоятельств всегда выигрывались одной и той же строительной фирмой – компанией «Балтпромстрой». Когда следователи УФСБ спросили её руководителя Виктора Кима, почему ремонт осуществлялся не в полном объёме, а в некоторых случаях и вовсе остался лишь на бумаге, тот ничего убедительного ответить не смог и был арестован.

– Почти сразу же выяснилось, что никакого серьёзного штата в компании «Балтпромстрой» нет, эта фирма даже физически не могла выполнить самостоятельно заявленный объём работы, – рассказал корреспонденту «НВ» один из ведущих дело следователей. – В основном в ней числились родственники Кима, многие из которых не имели даже необходимых строительных специальностей.

«Балтпромстрой», по словам оперативников УФСБ по Петербургу и Ленобласти, побеждал в борьбе за контракты не случайно, активно снижая стоимость работ. Неудивительно – ведь их, по сути, никто и не собирался выполнять. Документы, подтверждающие факт несуществующего ремонта, исправно потом подписывались руководителем ГУ «Дирекция по эксплуатации зданий и финансово-хозяйственному обеспечению» в Санкт-Петербурге Людмилой Терсковой.

Опытные петербургские чекисты сразу же поняли, что вдвоём Ким и Терскова столь крупное мошенничество осуществить не смогли бы. И действительно – в ходе допросов оба фигуранта начали активно сотрудничать со следствием и указывать на других преступников. Ими оказались инженер дирекции Ирина Гинкель и документально не имеющий никакого отношения к Академии художеств некий Роман Свирский. Его следователи считают «мозгом» и идейным вдохновителем всей преступной группы (суд, правда, назвал его «подстрекателем и пособником»). Кстати, по некоторым данным, он хорошо знаком не только с Ириной Гинкель, через которую отдавал команды другим своим подопечным, но и с некоторыми первыми лицами РАХ в Москве.

– Свирский руководил всеми действиями своих подельников, – отметил собеседник «НВ». – Например, Ирине Гинкель он дал задание найти строительную фирму, у которой бы была лицензия КГИОП на проведение реставрационных работ. Гинкель подключила своего старого знакомого Виктора Кима, а также фактически договорилась с Людмилой Терсковой о том, что та будет подписывать за определённую плату все необходимые документы.

Преступная схема оказалась банально простой, но от этого не менее эффективной. С помощью фальсификации результатов тендера на проведение ремонтных работ победа в нём обеспечивалась «Балтпромстрою». Деньги переводились на счёт фирмы, после чего Ким переводил часть средств на указанные Свирским счета. Только по первому контракту растратчики таким способом похитили не меньше шестнадцати миллионов, а в дальнейшем эти суммы значительно возросли (подсчитано, что только на контрактах по ремонту зданий, входящих в ведение РАХ, в Петербурге украли не меньше 26 миллионов). При этом руководитель «Балтпромстроя» и сам активно запускал руку в бюджетный карман, чтобы не остаться внакладе. Позже госпожа Терскова подписывала ему все бумаги, хотя указанные в них работы даже не начинались. Так, например, по контракту № 6 (общая сумма – около 44 миллионов рублей) в итоге оказалось выполненно чуть больше 50 процентов работ.

Впрочем, преступная дорога, на которую вступил Виктор Ким, оказалась не только извилиста, но и опасна. Решив обналичить часть украденных на госконтрактах денег, он обратился к так называемым «обнальщикам».

– Ким договорился о том, что за определённый процент «обнальщики» обеспечат ему быстрый вывод наличных денег, – рассказали следователи. – На деле же вышло иначе: они решили оставить себе всё.

Виктор Ким оказался в весьма пикантной ситуации – идти в полицию с просьбой вернуть украденные у него деньги, которые он сам своровал у государства, бизнесмен не решился. Вместо этого он пришёл всё к тому же Роману Свирскому, хорошо известному, как говорят в таких случаях, в весьма узких кругах. Стоит отметить хотя бы, что он уже был судим (по некоторым данным – за хищение социалистической собственности), правда, эта судимость считается погашенной.

– Ким предложил Свирскому разобраться в ситуации, ведь часть средств, которые не вернули «обнальщики» (3 миллиона), должна была достаться ему, – продолжают оперативники.

Как договорились между собой Роман Свирский и преступники, занимавшиеся обналичиванием средств, неизвестно, но Виктору Киму предложили забыть про деньги. В качестве компенсации (а заодно и «отработки» денег Свирского) с его фирмой заключили контракт на реставрацию музея-усадьбы Репина «Пенаты» (по нему из 13,5 миллиона рублей Ким должен был «поделиться» суммой в 6,5 миллиона). Здесь в схеме появляется новое лицо – Андрей Узун, начальник управления капитального строительства РАХ.

– С 2008 года условия работы «Балтпромстроя» стали иными – теперь сделки заключались тремя сторонами: дирекцией, подрядчиком и самой Академией художеств, – рассказали оперативники. – Ким с Узуном договорились обо всех деталях контракта, но уже на второй встрече условия снова изменились.

Узун внезапно отказался от денег и предложил перевести откат на счета компаний Свирского. Чекисты считают, что вовсе не от доброты душевной. По мнению следователей, Узун пообещал отдавать относительно «мелкие» контракты структурам Свирского, а тот, в свою очередь, гарантировал, что не станет претендовать на многомиллионные конкурсы. Естественно, Виктор Ким, задолжавший к тому моменту партнёру по преступному бизнесу уже 9,5 миллиона (долг и проценты), с готовностью согласился. В итоге на контрактные деньги Ким закупал оборудование и стройматериалы для дома, который компания Романа Свирского возводила в Петроградском районе, а взамен получала ничем не обеспеченные векселя.

Собрав всю необходимую информацию, следователи приняли решение задержать всех участников преступной группы. Если Ким и Терскова сразу же начали давать признательные показания, то остальные мошенники сначала ушли в глухую оборону. При этом на многие вопросы они внятно ответить не смогли. Например, Ирина Гинкель очень путано объясняла, откуда у неё в на чердаке спортивная сумка, до верху набитая американской валютой (в общей сложности там находилась огромная сумма – более 1 миллиона 149 тысяч долларов).

– Сначала она пыталась нас заверить, что привезла эти деньги с собой из Казахстана, где раньше проживала, – продолжают следователи. – Затем призналась, что это доллары Свирского, которые тот ей передал на хранение. Интересно, что сам Свирский этого не отрицает: мол, действительно давал, а теперь хочу забрать. Но суд признал деньги вещественным доказательством и сейчас на них наложен арест.

Уйти от ответственности Роману Свирскому, как он рассчитывал, не удалось. В рамках другого уголовного дела, расследуемого следователями УФСБ России по Петербургу и Ленобласти, задержали троих «обнальщиков», которые, как оказалось, часто переводили деньги на счета некого НПО «Катод» (сюда же, кстати, поступили и средства «Балтпромстроя»). А главным кредитором этой фирмы оказался… Свирский!

Доказательств причастности обвиняемых чекисты собрали более чем достаточно. По всем фигурантам суд принял пусть и не слишком жёсткие, но обвинительные решения (каждый из них осуждён условно на различные сроки), а Роман Свирский заплатит ещё и штраф в миллион рублей. Но главное даже не в этом. В отношении Андрея Узуна открыто новое следствие. Его подозревают в значительно больших хищениях, чем всех остальных растратчиков, вместе взятых (более 180 миллионов рублей).

На фигуре Узуна стоит остановиться поподробнее. В свои 35 лет начальник управления капитального строительства РАХ является очень обеспеченным человеком. Настолько обеспеченным, что ему могут позавидовать даже олигархи. По данным следствия, в собственности Андрея Узуна настоящий дворец в Подмосковье и аж четыре большие квартиры в Москве (одна из них оценивается в 47 миллионов рублей), дорогие иномарки элит-класса. Откуда у скромного главы строительного управления с официальной зарплатой в 12 тысяч рублей такие богатства, он пояснить не может. Точнее, видимо, не хочет. Ведёт себя Узун нагло, хотя наглости у него за время заключения (в камере он проводит уже третий год) значительно поубавилось.

– Когда Узуна привезли к нам на Литейный, он первым делом показал на часы и предложил отпустить его побыстрее, потому что у него скоро «Сапсан» до Москвы, – говорят следователи. – Он никак не мог поверить, что его реально задерживают и будут допрашивать.

На допросах Андрей Узун сначала «переувольнял» чуть ли не половину петербургского управления ФСБ, обещая подключить свои московские связи и грозя высокими покровителями. Кстати, по некоторой информации, мужчина всерьёз метил в высшие эшелоны власти и рассчитывал занять место заместителя министра культуры. Правда, если такие покровители и существуют, они решили не вмешиваться в судьбу мошенника, и тот как-то сразу же погрустнел. Во всяком случае, шутят чекисты, увольнения вдруг резко прекратились и теперь Узун по большей части молчит и не желает сотрудничать со следствием.

Это упорство, уверены специалисты, в конечном итоге выйдет ему боком, так как доказательств его вины немало. Поэтому в данном случае можно надеяться (даже при всей странной гуманности нашего суда в отношении экономических преступников) на строгий и реальный, а не условный приговор. «НВ» продолжит следить за развитием ситуации.