Ей бы матерью быть, а не «мамочкой»...

Корреспондент «НВ» выясняла, кто и почему в России не хочет легализации проституции

Первое, что теряешь на войне, – это невинность. Это правило работает в жизни. Провалившиеся абитуриентки не торопятся возвращаться в провинцию и пытаются выжить в мегаполисе. Как? По-разному. Сегодня нет профтехучилищ с гособеспечением и общежитием, куда раньше поступали иногородние. Исчезли и заводы, и рабочие общежития. А провинциалки остались. Многие ищут лёгких и быстрых денег. Процент приезжих среди «фей» очень высок. Большинство явных и скрытых путан воспринимают тело как товар, который нужно выгодно продать на бирже.

«Даша, 24 часа. Жду…» Подобными призывами обклеены стены домов (включая общественные заведения и детские сады), разрисован асфальт. Автомобилистам эротический буклет сунут в пробке. Спрос провоцирует новые вариации интимных услуг, например эротических массажисток. Как сказала хозяйка салона: «Массаж – та же проституция, ведь задача девочек – удовлетворить клиента».

Масштаб проституции в России оценить невозможно – слишком велик процент латентных путан… Хотя есть активисты, которые борются за это, например организация «Серебряная роза». Как легализация может выглядеть на практике? Комитет здравоохранения создаст отдел «сексуальной гигиены» с филиалами (борделями) в поликлиниках. Специалисты напишут методические пособия, разработают санитарные нормы. Всё серьёзно: регистратура, запись, оплата через кассу. Пенсионерам и многодетным отцам бонусы, для постоянных клиентов – скидки. У путан появится запись в трудовой, отчисления в Пенсионный фонд, ветеранам труда – льготы. Их обяжут платить налоги, проходить курсы повышения квалификации и иметь сертификат. На бирже труда древнейшую профессию предложат годным соискательницам. И нечего хихикать – именно такой сценарий подразумевает легализация проституции.

Впрочем, что-то подобное в России вряд ли случится, поскольку и проституток, и клиентов, и контролирующие органы устраивает существующее положение дел. Чиновники не спешат менять законодательство для секс-индустрии, а её труженицы, в свою очередь, не желают становиться легитимными. Статьи КоАП позволяют полиции лишь иногда погрозить пальчиком для острастки, но целенаправленной борьбы со злом не предусматривают. Кому это выгодно – решайте сами.

откровенно

Ника, 31 год, хозяйка массажного салона

Нике (имя изменено) 31 год, 9 лет назад она начала карьеру проститутки, которую периодически прерывала. Сегодня она – хозяйка массажного салона. У неё два высших образования – педагогическое и юридическое. О своей жизни в салоне и нынешнем бизнесе рассказывает просто и без сантиментов. Слушаю и думаю: ей бы матерью семейства быть, а не «мамочкой»… Страшит обыденность, с которой женщина говорит о прошлом – с побоями и изнасилованиями – и настоящем. Это привычные издержки профессии.

– Мой брак распался 9 лет назад, – рассказывает моя собеседница, – нужно было выживать с двумя детьми. Мама отправила меня в Москву – ближайший большой город – в проститутки. Другого варианта прокормить семью не было. Сутенёр-посредник обещал золотые горы, но меня ждало безденежье, изнасилования, штрафы, воровство клиентов и коллег, «субботники». Неагрессивный клиент считался большой удачей. О том, что девочки попадали в должники к посреднику, узнавали лишь в «конторе», когда уже не было денег на обратный путь, паспорт у сутенёра, а посредник грозил рассказать в родном городе, чем занимались в столице. Кабала… Мне удалось сбежать. После Москвы пробовала разные профессии, училась, но оплачивать аренду и содержать детей без дополнительной финансовой помощи сложно. Переехала в Питер. Окончив курсы, пыталась заниматься медицинским массажем, но денег не хватало, и после кризиса 2008-го перепрофилировалась на эротический. Нашла напарницу, потом ещё девушки подошли – появился массажный салон…

– Что делают девочки в салоне?

– Если в стриптизе визуальное удовлетворение клиента, у нас – мануальное. Изначально был пусть и эротический, но массаж, который сейчас деградирует в проституцию. В Москве таких салонов полно, в Питере всё началось позже. Помимо мануального контакта возможен и обычный сексуальный способ удовлетворения гостя. В половой акт с клиентом вступают примерно 30 процентов девочек в моём салоне.

– Кто к вам приходит работать?

– Половина – местные. У каждой есть проблемы. Например, одна поступила в институт, дома ей сказали: «У нас пятеро детей. Ты уже взрослая, корми себя сама!» Родителям она сочиняет сказку про официантку. Кстати, мамы сами часто звонят и уточняют условия работы для дочек. Это такая форма заботы: чтобы у дочки появились и деньги, и опыт общения с мужчинами. Девять лет назад из проституции выбраться было сложно. Работодатель считал «фею» собственностью и часто требовал у влюблённого клиента баснословные отступные за её «свободу». Нас удерживали шантажом, отъёмом паспорта, невыплатой денег и тому подобным. А сейчас в бизнесе никто насильно не держит. Стриптиз считается обычной работой, хотя стрип-клуб от борделей отличается только прелюдией у шеста. Барышни оправдываются: «Милый, я же там в трусах танцую!» Кстати, «массажистки» часто не понимают, что оральный контакт – это тоже секс. Бойфренды, как правило, знают, какие услуги оказывают их девушки на «массаже», но они живут за счёт своих подружек. Я не видела проституток из благополучных семей. Кого-то воспитывал отец-одиночка, кто-то сирота или из многодетной семьи... При здоровом психологическом климате в семье и нормальном мужчине рядом девушка не пойдёт в салон.

– Почему девушки не идут сразу в бордель?

– Потому что хотят много денег, оставаясь «приличными», но не понимают, что их надо зарабатывать. Здесь она называется «массажисткой», может не вступать в обычный половой контакт, меньше рискует заразиться. Те, кто не готов выходить из рамок массажа, быстро уходят. Бордели и стрип-клубы требуют паспорт, чтобы избежать проблем с УК, поэтому малолетки начинают путь «феи» с продажи девственности или оказываются на дороге, а это самый криминальный способ заработка, где не задают вопросов о возрасте и не удивляются, если девушка не возвращается от клиента. Средний возраст девчонок в моём салоне – 20 лет. Впрочем, трудоустраиваются и замужние дамы – ищут новые эмоции и опыт в дополнение к лёгким деньгам… Барышни мечтают найти спонсора, развлекаться и не работать. Дети и семья их не интересуют, о рисках особо не думают… Им необходима помощь – завязать и социализироваться.

– Полиция контролирует работу салона?

– Интимные объявления расклеены даже около прокуратуры, и это никого не смущает. Полиция следит, чтобы не было криминала, наркотиков, и напоминает волка, охотящегося на зайцев. Волк ловит зайцев, но не всех... Если всех сажать, страна превратится в большую тюрьму. Поэтому легализация мне представляется более реальной, чем искоренение секс-индустрии.

– Для вас проституция – это…

– …бизнес в сфере услуг, который будет кормить всегда, а не образ жизни.

компетентно

Александр Федорченко, старший инспектор 2-го отдела Центра организации применения административного законодательства ГУ МВД России по Петербургу и Ленинградской области:

– Принять федеральный закон о легализации проституции в России будет сложно – у нас многоконфессиональное государство: то, что может принять столица, не примет Грозный или Казань. Профилактировать проституцию надо в семье, а не в полиции. Уличные проститутки зарабатывают на еду и наркотики. Что с ними делать? Вылечить их мы не можем, остаётся составить протокол и доставить в суд. Судья ей даст 1500 штрафа – и свободна. Сравните: за торговлю в неустановленном месте пенсионерку можно оштрафовать на 3000 – больше в 2 раза, чем проститутку по суду. Законодательно деятельность массажных салонов не запрещена, но это не значит, что там не оказывают секс-услуг. Прийти с проверкой в массажный салон или стриптиз-бар со словами: «У нас сомнения, а не притон ли у вас?» – мы не можем. Проверка салона проводится по заявлению граждан.

Массажные салоны регистрируют как «ИП» или «ООО». То, что девушка оказывает по личной инициативе интимную услугу, руководство зачастую не знает, а если знает, то закрывает глаза. Доказать это сложно, но можно. При обнаружении эротического каталога или объявления проститутки на улице мы можем написать инициативный рапорт, получить резолюцию и принять к производству. Ответственность за распространение эротической рекламы предусмотрена ст. 8-4 закона Санкт-Петербурга «Об административных правонарушениях в Санкт-Петербурге» № 273-70 от 31.05.2010. В течение 2013 года привлечено боле 500 граждан. Однако с августа 2013 года по этой статье сотрудники полиции не уполномочены составлять протоколы. Это связано с соответствующим решением санкт-петербургского городского суда.

Решение было обжаловано, но Верховный суд России оставил его без изменения. Распространение рекламы интим-услуг, в том числе в скрытой форме (часто бесплатно), федеральным законодательством не урегулировано. Административная ответственность предусмотрена за непосредственное занятие проституцией и получение дохода от занятия проституцией другим лицом (охрана, водители, администраторы притонов). Уголовная ответственность предусмотрена за организацию занятия проституцией, то есть непосредственно для содержателей притонов и других лиц, исполняющих организационно-рапорядительные функции, а также за вовлечение в занятие проституцией несовершеннолетних.

мнения

Мила, 36 лет, проститутка:

– Одна из опасностей проституции – она затягивает. Я против популяризации профессии и легализации. Не хочу такую запись в трудовую. Молодым нельзя с этого начинать. Если взрослая женщина попробовала в жизни многое и решила, что это ей надо, – пусть.

Катерина, 21 год, проститутка:

– Учусь платно. Столько, сколько зарабатываю в салоне, официанткам не платят… Буду этим заниматься, пока не надоест.

Юрий, 49 лет, клиент:

– В легализации ничего хорошего не вижу. Проституткам придётся легализовать свою профессию, а значит, легально останутся в этом деле только те, кому не светит в жизни уже ничего. Остальные будут заниматься тем же, но нелегально с дополнительной платой за риски. За последние годы сформировался слой женщин, которые живут в основном на деньги, которые зарабатывают только телом. Они относятся к своему телу как к ресурсу, который нужно поддерживать в идеальном порядке.

Александр, 37 лет, клиент:

– Проститутки что-то вроде санитарок, медсестёр и психологов. В проституцию должны идти профи, а не нуждающиеся.

мнение эксперта

Майя Русакова, директор РОО «Стеллит», кандидат социологических наук:

– Специалисты нашего центра – психолог, врач, соцработники – 8 лет выезжали на улицу к девушкам. У проституток всегда есть вопросы к врачу, юридические и психологические проблемы. Нашей задачей было вовремя направить их в КВД и проверить на ВИЧ. Среди уличных путан, с которыми мы работали, у 49 процентов ВИЧ, а это почти всегда значит, что есть и гепатит С. Сегодня и КВД, и Центр СПИДа готовы принять проституток, но для получения лечения нужна прописка. Лечить их никто не спешит. Попытка проститутки сменить род деятельности сложна. Они привыкают к схеме «деньги сразу», а таких профессий не так много. У проституток сокращается количество контактов с людьми, не вовлечёнными в эту сферу. Скрывать информацию о себе непросто, страшно, что люди узнают, чем ты занимаешься. Выйдя в тираж, многие остаются в этом бизнесе как администраторы или владелицы салона. Кто-то опускается ниже, кто-то выходит замуж. У несовершеннолетних шансов вырваться оттуда нет. На улице в Петербурге по большей части работают местные, в Москве, наоборот, иногородние. Большинство уличных – наркоманки. По нашим исследованиям, 15 процентов девушек начинают торговать собой на дороге, будучи несовершеннолетними.

Можно разделить страны по отношению к проституции на 4 группы. В первой группе проституция запрещена для обеих сторон, например в Иране. В странах второй группы проституция легализована (Германия, Голландия, Испания и так далее). В странах третьей группы не запрещено официально заниматься проституцией, но запрещена покупка секс-услуг (Норвегия, Швеция, Финляндия), то есть административное наказание несёт только клиент. Четвёртая – это страны, в которых проституция – административное правонарушение и запрещено сутенёрство (Россия). Я категорически против легализации. Как инспекции смогут контролировать проституток, если даже санитарную книжку в нашей стране можно купить? Многие люди не платят налоги, так почему проститутки будут это делать? С другой стороны, легализация – официальное признание профессии и уравнивание проституции с трудом учительницы или крановщицы.

Вероника Романенко, социолог:

– Миграция, несовершеннолетние дети при отсутствии кормильца, низкая квалификация и недостаточный уровень образования, отсутствие финансовой поддержки от родительской семьи могут подтолкнуть в секс-индустрию. Жёсткий график и небольшая зарплата многим кажутся по сравнению с проституцией худшим вариантом. Сегодня проститутками всё чаще становятся учащиеся вузов, техникумов, а также работающие женщины. Они хотят заработать и не видят альтернативной возможности заработка по уровню дохода и доступности «трудоустройства». Многие торгуют собой не из-за крайней нужды, а для того, чтобы купить гаджет, машину, квартиру и так далее. Большинство проституток думают, что это временная мера. Однако подобный образ жизни затягивает.