Кто остался в башне?

Тема завершающегося сегодня в Петербурге VI научного форума «Наука и общество. Новые технологии для новой экономики России» звучит, пожалуй, вызывающе, поскольку большинство докладов посвящено фундаментальным исследованиям, а далеко не каждое из них сулит прирост ВВП и доходов граждан. Но, как отметил во вступительном слове хозяин площадки, вице-президент РАН и глава Санкт-Петербургского научного центра Жорес Алфёров, «новые исследования всегда рождают новые технологии». И подкрепил эту мысль не менее мудрой сентенцией покойного коллеги-физика, члена  Лондонского королевского общества, нобелевского лауреата  Джорджа Портера: «Вся наука прикладная. Только в одних случаях практические приложения появляются быстро, в других – через столетия».

К сожалению, подобные истины, очевидные для учёных, не воспринимают власти предержащие и законы принимающие. Понятно, нет пророка в своём Отечестве. Но даже нобелевские лауреаты из США Роджер Корнберг (химия) и Стенли Прузинер (физиология и медицина) в связи с последними событиями вокруг Российской академии наук сочли нужным заявить с трибуны форума об опасности приказных порядков в науке и важности сохранения её автономии. Более того, заседавший на днях в Петербурге консультативный научный совет фонда «Сколково», в состав которого входят несколько десятков мировых светил, тоже выразил глубокую озабоченность по тому же поводу.

Обладатели высшей научной награды проторили дорожку в северную столицу с лёгкой руки нашего земляка и почётного гражданина Жореса Алфёрова, спасибо ему за это. Может, для кого-то они сановные геронтократы от науки, но на деле – лучшие умы планеты, чьё посещение сделает честь любому городу. И, кстати, в большинстве своём весьма демократичные особы. Так вот, Алфёров был инициатором первого их «десанта» в 2003 году – тогда на петербургскую встречу «Наука и прогресс человечества» съехались аж 20 нобелевских лауреатов. Мэтры не только выступали с лекциями и катались на теплоходе по Неве – в один из вечеров они собрались за круглым столом, чтобы обсудить вопрос о своей же ответственности перед обществом! Легко вообразить концентрацию интеллекта в Дубовом зале Дома учёных.

Между тем мнения участников разделились. Стэнли Прузинер сказал тогда (и подтвердил в разговоре со мной сейчас, десять лет спустя), что он такой же гражданин, как прочие, и не считает себя экспертом ни в чём, кроме своей узкой области научного знания. И всё-таки возобладала другая точка зрения: положение обязывает лауреата делать нечто большее, чем остальные, просвещая и воспитывая людей. Самым пассионарным оказался швейцарский профессор-химик Рихард Эрнст, который призывал учёных покинуть башню из слоновой кости и цитировал Рабле: «Наука без совести убивает душу, разрушает культуру и может привести к всеобщей катастрофе».

Рафинированный интеллектуал Роджер Корнберг (премия за исследования механизма копирования клетками генетической информации) вполне мог бы оставаться «в башне» и продолжать свои увлекательные занятия. Однако же он сознаёт, что вместе с нобелевскими регалиями получил доступ к политикам, в другие сферы жизни, закрытые для обычного человека, к его мнению поневоле прислушиваются, и не воспользоваться этим для общего блага было бы безответственно. При этом не ставит себя выше коллег – есть много замечательных учёных, достойных премии, но поскольку Шведская королевская академия наук предпочла его, Корнберга, это автоматически изменило его статус, добавив и новые возможности, и новые обязательства.

– Премия разделила мою жизнь на «до» и «после», – признался он. – «До» я проводил каждый день и час в лаборатории и не мог привлечь к себе внимания за её стенами, даже если бы захотел. «После» – мне приходится участвовать в разрешении тех проблем, в которых я поначалу ну совсем плохо разбирался.

Я спросил, состоит ли он в переписке с президентом США (минувшим летом Роджер Корнберг подписал письмо президенту России в защиту РАН). Выяснилось, что нет, не состоит, но много раз выступал перед комитетами конгресса США, убеждал Белый дом увеличить финансирование биомедицинских исследований. И намерен заниматься этим впредь.

Думаю, оставаться в башне или выйти из неё – это всё же личный выбор человека, ведь на светских раутах и в беседах с политиками он мог бы обсуждать, скажем, футбол или балет, а не болезненные темы финансирования науки. Но Роджер – уникальный случай: у него перед глазами был семейный пример. Его отец Артур Корнберг, получивший Нобелевскую премию по физиологии и медицине за синтез ДНК in vitro, благодаря своим статьям и публичным выступлениям прослыл адвокатом науки ещё до мирового признания.

Я бы не стал подозревать в излишней социальной пассивности и Стенли Прузинера. Учёный, который рассказал на форуме, что почти разгадал причину нейродегенеративных заболеваний (болезни Альцгеймера, Паркинсона) и близок к созданию эффективных лекарств от этих недугов, способен осчастливить стареющее человечество.