Лёд тронулся!

Новый атомный ледокол, заложенный на Балтийском заводе, поможет решить и арктические, и петербургские экономические проблемы

Новый атомный ледокол закладывали на этой неделе на стапеле Балтийского завода как в старые добрые времена – под музыку и в присутствии высоких гостей. Самым узнаваемым среди них был спецпредставитель президента РФ по вопросам Арктики сенатор Артур Чилингаров, под стать и остальные: президент Объединённой судостроительной корпорации (ОСК) Владимир Шмаков, замдиректора «Росатома» Иван Каменских, гендиректор «Атомфлота» Вячеслав Рукша. Первых лиц Смольного в силу некоторых аппаратных причин на церемонии не было, хотя они, безусловно, заслуживали приглашения.

Событие имело, без преувеличения, федеральный и даже международный масштаб.

Для России оно означает сохранение её арктического ледокольного флота. По словам директора «Атомфлота», к 2017 году два из четырёх атомоходов, обслуживающих Северный морской путь, нужно будет списывать. Но новый, самый мощный в мире (его атомный двигатель будет способен выдавать свыше двухсот тысяч лошадиных сил) ледокол, который войдёт в строй к концу того же 2017 года, вполне заменит ветеранов. Основной регион его работы – западная часть Арктики, однако он может обеспечивать и круглогодичную проводку караванов по Северному морскому пути, которая с учётом постепенного таяния полярных льдов становится всё менее рискованной и всё более рентабельной. Также он будет способен обслуживать шельфовые месторождения, совместное освоение которых России предлагают как европейцы, так и азиатские державы.

Но для кого это событие стало настоящим праздником – так это для коллектива Балтийского завода, для городского судостроительного кластера (этим модным словом называют то, что прежде именовали судостроительным комплексом), а также для экономического блока Смольного. На торжественном мероприятии не вспоминали, но никто и не забывал о том, что Балтийский завод только-только выбрался из предбанкротного состояния, в которое он попал не по своей вине. И что ледокол, который сейчас заложен, планировали начать строить ещё года три-четыре назад. Ведущее судостроительное предприятие Петербурга едва не стало жертвой переделов собственности.

Завод, имевший богатейший портфель заказов даже в кризисные девяностые годы, привлёк внимание крупного – как считалось – банкира и сенатора Сергея Пугачёва. Активы пугачёвского Межпромбанка оказались отчасти дутыми, но это не помешало ему купить и Балтийский завод, и «Северную верфь». Однако созданная вскоре государственная Объединённая судостроительная корпорация тоже заявила о своих претензиях на эти стратегические предприятия. Банк Пугачёва разорился, экс-сенатор соглашался продать петербургские заводы – но за цену под сто миллиардов рублей. ОСК, в лице её тогдашнего руководителя и тоже весьма крупного бизнесмена Романа Троценко, хотела сбить её раз в пять-десять. Отчасти поэтому Балтзавод оставили без денег за уже выполненные работы и без новых заказов – чтобы подешевле стоил. С предприятия стали уходить специалисты, речь зашла о реальном банкротстве, девелоперы уже решали, кому какой кусок «видовой» заводской территории достанется… В том, что завод удалось спасти, отчасти есть заслуга и нынешнего руководства Смольного. В итоге Балтзавод достался-таки ОСК, но Романа Троценко из корпорации, к счастью, убрали. И впервые за последние 20 лет Балтийский завод стали на федеральном уровне рассматривать не как выгодный финансово-промышленный актив, а как уникальное предприятие, имеющее все российские и международные лицензии на строительство надводных судов с атомными силовыми установками.

Стоимость нового ледокола – 37 миллиардов рублей. Если завод сможет выдерживать напряжённый график его строительства, ему светит ещё два аналогичных заказа, что позволит отчасти возродить высокотехнологичную промышленность города, науку и вообще реальный сектор экономики. Но говорить об этом рано, потому что завод ещё не рассчитался со старыми долгами и не освободился от остатков пугачёвских и троценковских кадров.