«Я трепещу перед театром»

Рок-звезда Светлана Сурганова считает своим высшим достижением то, что её песни зазвучат с театральной сцены

Известная рок-певица, автор поэтических текстов, музыкант – Светлана Сурганова решила попробовать себя как драматическая актриса. 6 и 7 февраля она выйдет на сцену ДК имени Ленсовета в спектакле «Плавание», в основе которого – одноимённая поэма Шарля Бодлера в переводе Марины Цветаевой. Сейчас идут ежедневные репетиции с режиссёром Ильёй Мощицким и юными поющими и танцующими актёрами, а также музыкантами группы MONALIZA. В плотном графике, расписанном чуть ли не поминутно, Сурганова нашла время, чтобы пообщаться с корреспондентом «НВ».

– Светлана, рок-музыка – это способ что-то сказать миру. Что вы хотели сказать в 14, в 25 лет и что – сейчас?

– В 14 лет, конечно, хочется докричаться до предмета своего обожания. Буйство гормонов в крови, юность, первая влюблённость, первые сильные впечатления. И музыка, которую ты делаешь, – это желание обратить на себя внимание. В 25 лет рок – это уже желание укрепиться в мире. В моём теперешнем возрасте – это философское смирение и желание донести очень простые вещи: надо любить друг друга и быть друг к другу терпимее. Мы все, живущие на Земле, неизменно приходим к общему знаменателю, об этом надо помнить и максимально друг друга беречь. Таков основной месседж моих выступлений на сцене.

– Вам до сих пор интересно познавать жизнь?

– Каждый мой день вносит какие-то нюансы, дарит новые встречи. Вот и спектакль «Плавание», который мы сейчас готовим, – это что-то совершенно удивительное. Это то, что я могла представить себе только в самых смелых мечтах. Признаюсь, я трепещу перед театром. И для меня это наивысшее достижение – что мои песни зазвучат с театральной сцены. До сих пор не могу поверить. Этому новому повороту поспособствовал режиссёр Илья Мощицкий, который пришёл ко мне в студию и предложил поучаствовать в спектакле, включить мои песни в пластическо-музыкально-драматическое действие. Мне показалось это очень интересным. Да и соседство моих ранних песен с произведениями таких авторов, как Бодлер, Цветаева, Мандельштам и Бродский, конечно, польстило.

– Поэма «Плавание» ведь небольшое произведение. Каким образом в нём развивается действие, чем он будет наполнен?

– Он будет лишён фабулы, сюжета, связной истории. Это скорее калейдоскоп событий, эмоциональных ретроспектив. Он построен на ощущениях, в нём очень много «воздуха», что даст зрителю возможность что-то домыслить и соучаствовать в действии. Мы задаём некий вектор, посыл, обращаемся к стихам великих поэтов, а дальше уже требуется большой духовный труд тех, кто придёт в зал. А темы вечные – пути, встреч и расставаний, смысла жизни. Это спектакль о каждом из нас. Все мы путники.

– У вас есть ощущение, что вас ведёт судьба, кто-то направляет в жизни?

– Это ощущение у меня уже не первый год. Я нахожусь в диалоге с Ним, с тем, кого принято называть Богом. И когда я не сопротивляюсь Ему и принимаю ситуацию, не боюсь, то получается так, как мне представлялось в мечтах. Могу сказать всем: доверьтесь – и всё будет.

– Года два назад в одном из интервью вы сказали, что меньше пишете своих стихов, а больше обращаетесь к чужой поэзии. А как сейчас?

– Собственные тексты рождаются редко: я переживаю переломный момент. Есть некий опыт и нет прежней детской наивности. Кроме того, имеются задатки перфекциониста: я не могу себе позволить сказать хуже кого-то. В этом случае я лучше помолчу. Придёт талантливая строчка – хорошо. Нет – я найду что сказать этому миру чужими строками – классиков и современных поэтов. Всё равно найдутся слова, которые мне близки и будут ощущаться как мои собственные. И в этом смысле я не комплексую и не паникую.

– Легко ли вы находите контакт с юными артистами?

– Я очарована ребятами, занятыми в этом спектакле, всеми без исключения. Они такие разные, молодые, живые, талантливые. Настоящие! Мы существуем с ними на равных, я не пытаюсь тащить одеяло на себя. Вижу, как они органично ведут себя в этом музыкально-поэтическом пространстве. Я очень порадовалась и в очередной раз убедилась в том, что не всё плохо в нашей стране, раз есть такие ребята.

– Ваше имя до сих пор связывают с именем Дианы Арбениной, с группой «Ночные снайперы». Всё-таки скажите, надо было расставаться?

– Чем дальше живу, тем больше понимаю логичность этого расставания. Так должно было случиться – чтобы получилась моя собственная история и история Дианы. Да, у нас был прекрасный союз, прекрасный коллектив «Ночные снайперы» с десятилетней историей, с мощнейшим драйвовым исполнением песен. Но сейчас существует не менее интересная группа «Сурганова и Оркестр», тоже со своей десятилетней историей. Поэтому всё очень правильно.

– Когда вы были солисткой «Ночных снайперов», главным нервом ваших выступлений было безумное напряжение чувств, надрыв души и сердца, страсть. Этот посыл остаётся в пластах вашей музыки, ваших стихов сегодня?

– Бурление эмоций становится с возрастом более глубинным. Может быть, внешне это меньшая экзальтация. Но всё пропущено через призму пережитых событий, потерь, переживаний. Я сравню в этом смысле молодость с горной рекой – она бурлящая, но не слишком глубокая. А потом ты становишься спокойнее, ровнее, и вот ты уже целое море или океан, и твои переживания мощнее и глубже, объёмнее.

– Те годы, которые вы провели вместе с Дианой, можете назвать самым ярким и продуктивным периодом своей жизни?

– Конечно, первые впечатления всегда самые яркие и остаются навсегда в памяти. Но тот период был достаточно сумбурным, импульсивным. Может быть, это и неплохо, что было столько «кровопролитий» тогда… Сейчас бы у меня душевных сил не хватило, чтобы всё это пережить. А с другой стороны, всё, что нас бьёт, делает нас сильнее. Я до последнего вздоха буду благодарить эти десять лет, которые мне были подарены Судьбой.

– Вы с Дианой общаетесь?

– Нет.

– Следите за её творческой судьбой?

– Трудно не следить – потому что информация доносится из «каждого утюга». Но сейчас Диана для меня чужой человек. И мало что греет, я говорю исключительно о творчестве. Оно стало другим, музыка, которой занимается Диана, мне неинтересна.

– Как вы считаете, в России рок утратил прежние позиции? Можно сказать, что эра его ушла?

– Рок сегодня ассимилируется, жанровые рамки размываются. Как таковой в чистом виде рок, наверное, уже не существует – теперь он с элементами популярной музыки. Также и популярная музыка стала с роковой подачей. Сегодня есть музыка по интересам. Кому-то ближе одна энергетика, кому-то другая. Возникли яркие коллективы, которые ценит молодёжь. Но столь больших героев нашей страны, как Виктор Цой или Жанна Агузарова, сегодня нет.

– Вы со своим коллективом «Сурганова и Оркестр» предпринимали турне «КругоСветка» по 50 городам России…

– Конечно, если бы нас пригласили во Францию или в Германию, мы бы тоже не отказались от таких гастролей. Куда есть возможность выехать, туда мы и направляемся. Тур по России «Круго­Светка» у нас продолжается уже десять лет. Каждый выезд – очередная глава нашей «КругоСветки». Иногда это и города ближнего зарубежья – Украины, Белоруссии, а также Израиля. Мы не бьём себя пяткой в грудь, не пытаемся во что бы то ни стало заявить о себе. Мы остаёмся андеграундными артистами, и кому надо, тот нас обязательно услышит.

– Есть разница в восприятии ваших песен в Сибири, в Центральной полосе России, в Питере, в Москве?

– Всё зависит от характера города, от менталитета людей, энергетического статуса. Даже относительно недалеко расположенные друг от друга города – Архангельск, Череповец, Вологда – обладают разным духом, и концерты там проходят абсолютно по-разному. Очень хорошее восприятие нашей музыки в Челябинске, несмотря на то что это промышленный город. Там очень хорошая музыкальная школа, оттуда вышло много артистов, музыкантов, и даже в моём коллективе несколько человек из Челябинска. Также очень энергоёмкие города Москва, Киев, Екатеринбург, Пермь.

– Вы когда-то закончили Педиатрическую академию. Есть ли связь между медициной, стихами и музыкой?

– Непосредственная! В коллективе, помимо того что я его руководитель, автор текстов и музыки по большей части, я ещё и доктор. Если возникают какие-то вопросы с самочувствием, ребята ко мне обращаются. Иногда приходится ставить диагнозы по телефону. Я рада, что получила именно это образование. В быту очень удобно, не нужно на гастроли возить с собой врача. И экономно – в качестве доктора я работаю на общественных началах.

– Вы человек известный, звезда. Но мне кажется, вы скромны в жизни, даже хотите быть неприметной. Это так?

– Ну зачем мне лишние проблемы? У меня и так обширный букет болячек, к чему ж ещё добавлять звёздную болезнь?

– Узнают на улице?

– Узнают. Стараюсь со всеми общаться деликатно. И если не бегу на самолётный рейс, всегда даю автограф. Это же людям приятно.

– Что в планах после спектакля «Плавание»?

– Есть кое-какие идеи. Много му-зыкальных намёток – хочется наконец-то заняться сбором этих идей, может быть, записать синглы. Не стоит ждать годы, когда наберётся на альбом, надо запускать в люди те песни, что внезапно родились сейчас. Пусть это уже кого-то радует.

– Какая композиция соответствует вашему сегодняшнему состоянию?

– Самая моя любимая песня, которая была написана недавно, – «Мой путь». Мы как раз делаем сейчас её аранжировку, записываем песню на студии.

– Она будет звучать в спектакле?

– Нет. Хотя песня, наверное, неплохо бы вписалась сюда. Но я думаю, это не последний спектакль в моей жизни.