Как Володя Машинкин от одной болезни лечился

Новый проект «НВ» под названием «Невское время. Невский бульвар?», открывший общественное обсуждение идеи отдать часть Невского проспекта пешеходам, деревьям и общественному транспорту («НВ» от 6 февраля), вызвал болезненную реакцию у определённой части петербургских автомобилистов. Это навело фельетониста «НВ» на некоторые размышления…

Тимофей Гарик, поэт

Владимир Петрович Машинкин страдал невыносимо. Страдал вот уже три десятка лет. Он хорошо помнил, с чего всё началось. Хорошо помнил тот день, когда он заболел тяжко и неизлечимо…

В тот день Михалыч (будь он проклят!) уступил ему своё место в очереди на «Жигули». Уступил за каких-то десять ежемесячных окладов – и Володя не смог устоять. Ведь в итоге новая «пятёрка» обошлась ему всего в 10 тысяч рублей! (Три года ничего не есть – и все дела!) Конечно, Машинкину пришлось залезть в долги, которые он потом мучительно долго отдавал. Но тогда эти мучения были в радость. Ведь теперь все вокруг знали: Володя Машинкин как человек – состоялся!

За эти годы он сменил с полдюжины машин. Личный автомобиль уже давно перестал быть обязательным атрибутом успешного человека, но привычка, вредная привычка осталась… За эти годы Владимир Петрович – волевой и цельный человек – бросил пить, курить, научился обходить стороной женщин и карточные столы… Но с привычкой каждый будний день садиться в салон личного автомобиля он совладать был не в силах.

Каждый его день начинался одинаково. В 7.15, когда жена ещё сладко похрапывала (она ездила на работу на метро), Машинкин вставал и, наскоро перекусив, кряхтя спускался во двор, чтобы к десяти успеть на работу. Времени, казалось, был вагон, но выезжать приходилось с изрядным запасом.

Раньше, бывало, у него на случай регулярных опозданий имелось железное алиби:

– Стоял в пробке… – разводил руками Машинкин в ожидании сочувственных вздохов коллег.

Но когда подобное алиби стали ежедневно выкладывать две трети сотрудников, начальнику это надоело, и он строго так сказал:

– Чтобы больше никаких опозданий!

С тех пор Владимир Петрович вставал ни свет ни заря. Дело усугублялось тем, что Машинкин был безнадёжной «совой» и ложился за полночь.

А спал он плохо. Во дворе всю ночь то и дело срабатывала сигнализация – и Владимир Петрович всякий раз в одной пижаме бросался на балкон – проверить, не по его ли душу заявились угонщики. Он знал, что это не по его душу, знал, что это никакие не угонщики, но не выскочить на балкон не мог.

Особенно тяжело приходилось зимой. В морозы Машинкин стоял перед выбором – или вставать минут на двадцать раньше (чтобы прогреть салон), или отказываться от завтрака (а также чистки зубов и прочих пикантностей), или ехать на работу в «холодильнике».

Сегодня он выбрал второй вариант. Желудок неприятно урчал, нечищеные зубы тоже не способствовали приятным ощущениям. Зато в салоне было тепло. Оставалось только счистить с машины снег, поругаться с гастарбайтерами (автомобиль Владимира Петровича опять мешал уборке), установить на лобовое стекло дворники (на них давно уже никто не зарился, но привычка…) – и в путь!

Дорога тянулась мучительно долго. Ноги устали жать на педали, а правая рука – теребить коробку передач. Спина Машинкина ныла и ныла. Остеохондроз тоже не переставал напоминать о себе – периодически заклинивало то шею, то поясницу. То в руку, то в ногу то и дело стреляло. Голова была зажата в тисках, в шее – железный штырь. Впрочем, Владимир Петрович уже привык к спондилёзу, одышке и букету прочих неприятностей, которые случаются у людей, которые круглые сутки только и делают, что сидят.

А страсть между тем забирала не только здоровье, физическое и психическое, но и средства. Бензин, страховка, штрафы, ремонт, а главное, эта чёртова амортизация (только вино со временем становится дороже…) пожирали значительную долю расходов семьи Машинкиных.

Однажды, надумав обновить автомобиль, Владимир Петрович вооружился калькулятором и посчитал, во сколько ему обходится его болезнь.

Страховка. 4800 руб./год = 400 руб./мес.

Бензин (годовой пробег машины Владимира Петровича составлял порядка 20–25 тысяч километров – не так уж, казалось бы, и много…). 200 руб./день + 500 руб./нед. = 6000 руб./мес.

Техобслуживание. 12 000 руб./год = 1000 руб./мес.

Смена летней «резины» на зимнюю и обратно (два раза в год). 6000 руб./год = 500 руб./мес.

Замена изношенной «резины» (летней – раз в три года, зимней – раз в два года). 12 000 руб./год = 1000 руб./мес.

Амортизация (проездив на предыдущей машине пять лет, Машинкин продал её на 300 тысяч дешевле, чем купил). 60 000 руб./год = 5000 руб./мес.

Гараж (аренда). 3500 руб./мес.

Штрафы, техосмотр, налог и прочие расходы. 7200 руб./год = 600 руб. /мес.

Итого: 20 000 руб./мес. = 240 000 руб./год.

От этих цифр Машинкина пробил холодный пот. Но он, будучи человеком мужественным, собрал волю в кулак и продолжил расчёты.

Дорога на работу. 2000 руб./мес. (единый проездной) = 24. тыс. руб./год

240 000 руб. минус 24 000. руб. = 216 тыс. руб.

– 216 тысяч рублей в год… – прошептал побледневший Владимир Петрович. – Это ж сколько можно на такси ездить!..

До тех пор Володя Машинкин утешал себя тем, что ему, как человеку с дачей и любителю рыбалки, человеку, который живёт и работает далеко от метро, без машины – никуда. Но теперь оказалось, что он может в течение всего года (!) каждую неделю (!) заказывать такси на 135–140 километров!

Машинкин не поверил сам себе и на всякий случай ещё раз пересчитал на бумажке:

216 000 руб. / 52 нед. = 4154 руб./нед.

4154 руб./нед. делим на 30 руб./км (расценки далеко не самого дешёвого такси) = 138 км/нед.!

Владимир Петрович бросился на сайт объявлений, чтобы немедленно избавиться от машины – и… И через неделю, продав старую машину, купил себе новую.

Всё, на что тогда хватило нашего в высшей степени экономного и разумного героя, – это отказаться от гаража. С тех пор он и начал по ночам выскакивать в одной пижаме на тот самый балкон…

***

Владимир Петрович перепробовал всё. Он покупал дорогие иномарки – и питался одними макаронами. Пересаживался на подержанные машины отечественного производства – и деньги, которых раньше хватало на макароны, уходили на бесконечные ремонты.

А жизнь тем временем становилась всё хуже и хуже. Пробки стали совсем уже невыносимыми. Новые дороги только добавляли машин на улицах города. И главное – людям почему-то не нравилось, что он, Володя Машинкин, и его товарищи по несчастью каждый день ездят в центр города. «Нет чтобы пожалеть, облегчить страдания…» – сетовал Владимир Петрович. Но куда там!.. В городе вовсю шла подготовка к введению системы платных парковок, маленькие улочки в центральных районах одна за другой становились пешеходными, отовсюду пугали платным въездом в центр.

– Здоровый больного не разумеет… – вздыхал Володя Машинкин…

***

Как-то раз один знакомый (Владимир Петрович давно подозревал, что знакомый этот – доктор) посоветовал Машинкину некую хитрую терапию (очевидно, что-то из восточной медицины).

– Володя, – сказал доверительно «доктор». – А ты не пробовал иногда ездить на работу на метро?

– На метро?.. – отшатнулся Владимир Петрович.

– Да-да, на метро. Попробуй. Вдруг полегчает?

Машинкин долго думал – и через полтора месяца решился.

Дойдя до остановки, он приготовился долго ждать автобуса (Владимир Петрович когда-то лет пятнадцать назад слышал, что «этого автобуса вечно полчаса ждать!»), но автобус пришёл, на удивление, быстро. «Вот совпадение…» – подумал Владимир Петрович. Однако сразу следом за этим автобусом пришёл ещё другой, и тут же – ещё один…

Машинкин никак не решался совершить этот маленький подвиг – и зайти в салон. Наконец, когда подошёл седьмой автобус, он в него таки сел!

Две автобусные остановки от дома до метро наш мужественный герой ещё кое-как перенёс (хотя ломка, признаться, была страшной). Но целых 15 минут в метро!.. Не говоря уже о 10-минутной прогулке от метро до работы.

Вечером он вызвал такси….

С того дня Машинкин вздрагивал при слове «автобус» и старался не смотреть на вестибюли станций метрополитена.

– Ты знаешь, – сказал потом он тому самому «доктору», гордо посмотрев на него. – Я не люблю толпу!

С тех пор «доктор» со своими советами к Машинкину больше не лез. А Владимир Петрович понял: его зависимость всё это время прогрессировала и теперь приобрела необратимые формы…

***

За этими тяжкими воспоминаниями Машинкин добрался наконец до работы. У него в запасе оставалось 27 минут, которых (вот удача!) ему хватило на то, чтобы найти место, где можно приткнуться.

Измождённый «хамами на «Газелях» и «идиотами на «маздах» и прочими «бабами на «мерседесах», Владимир Петрович ввалился в офис.

…Спустя девять часов, когда рабочий день кончился, Машинкин не спешил. Ехать в это время – себе дороже. Весь город – в пробках…

«И откуда у людей деньги на машины? – думал Владимир Петрович, посматривая в окно на стоящий проспект. – И куда они все только едут?..»

Через полтора часа на дорогах стало полегче («Яндекс-пробки» показывал всего 6 баллов) – и Машинкин покинул офис.

В половине десятого он был дома. Кое-как перекусив, он завёл будильник на привычные 7.15, надел пижаму и лёг.

Но Володе опять не спалось. Он встал, вышел на кухню, надел халат, закурил… В кармане халата кроме зажигалки Машинкин нащупал старый помятый рекламный листок, который он как-то принёс с улицы.

Владимир Петрович развернул листок. И через две минуты решительно набрал указанный на нём номер.

– Добрый вечер! – приветливо отозвалась девушка на том конце провода. – Общество анонимных автомобилистов слушает.

P. S.

Дорогие коллеги Володя Н., Катя В.! Дорогие друзья Маша П., Слава Г.! Выздоравливайте!