Деревья вырубили по делу?

«НВ» берёт под общественный контроль работы в Лопухинском саду

Наша газета решила взять реконструкцию Лопухинского сада под контроль. Дело в том, что восстановительные работы в этом зелёном уголке вызывают нешуточное беспокойство. На прошлой неделе сад закрыли для посетителей почти на двухлетнюю реконструкцию. И первые итоги работ таковы: около трёх десятков поваленных деревьев и следы спецтехники на газонах. Мы не на шутку разволновались и поинтересовались в комитете по благоустройству, почему деревья пошли под нож? Чиновники попытались нас утешить: мол, свежие пеньки и поваленные стволы – это результат подготовительных работ перед началом любого капитального ремонта сада. («НВ» от 11.02.2014 «Осторожно – ремонт!») Но мы решили провести в саду независимую профессиональную экспертизу.

Дабы разобраться, что происходит сейчас в саду на Аптекарском острове и не нанесут ли рабочие непоправимый вред зелёной зоне, корреспонденты «НВ» обратились за помощью к специалистам – руководителю Северо-Западной межрегиональной общественной организации Зелёный Крест Юрию Шевчуку и ландшафтному архитектору Владимиру Верховых. Прогулявшись по одному из излюбленных мест жителей Петроградского района с экспертами, мы выяснили: деревья вырубили действительно не без веской причины. Однако и недочётов, совершённых рабочими при реконструкции, также предостаточно.

– Сразу обращаю ваше внимание: высота ограждений вокруг деревьев должна быть почти в два раза выше, – приставив руку к невысокой обрешётке у одного из толстенных стволов, рассказывает Владимир Верховых, едва мы заходим в сад. – Объясню, в чём дело: здесь работает высокая техника, которая как раз задевает стволы.

– Хотите сказать – три метра?.. – спрашивает специалиста один из рабочих, явно надеясь, что три метра – это слишком.

– Да, – спокойно отвечает ландшафтный архитектор.

Зрелище, которое последнюю неделю наблюдают жители окрестных домов, поистине пугающее: вдоль ограждения со стороны улицы Академика Павлова у лодочной станции рабочие вырубили подряд несколько тополей, которые, как объяснил Владимир Верховых, «были живые».

– Берёте веточку в руку, – поясняет ландшафтный архитектор, как отличить мёртвое дерево от живого. – Если она холодная – значит, живая, а если тёплая – уже мёртвая. Любая веточка сухого дерева сразу станет теплеть, нагреваясь от руки.

Пройдя пару метров в глубь парка по грязи, старательно раскатанной спецтехникой, мы встречаем рабочих, которые объясняют, почему 70-летние живые деревья валяются на земле в виде пеньков. Оказывается, решётку сада собираются заменить, а тополя мешают строительным работам. Такая же история складывается и с деревьями, которые стоят дальше от решёток, – там, по планам, тоже поставят забор, который отделит парк от лодочной станции. Ещё несколько «павших» тополей и одна ольха, расположенные у воды, судя по всему, мешают ремонту набережной. Ближе к Каменноостровскому проспекту встречаем ещё несколько поваленных деревьев – на их месте, говорит специалист, соорудят беседку с живой оградой. И только одно из всех поваленных деревьев действительно является ветхим и опасным для людей.

Большая часть вырубки – это тополя, и мало кто знает, что именно они, как выяснилось, выполняют функции естественных насосов для сада. Благодаря этим деревьям в низинах сквера не появляются болота.

– В тополях ценно то, что они удерживают в себе воду, – объясняет Юрий Шевчук, – и если их не станет, место будет заболочено. В саду специально сделаны пруды, чтобы в них скапливалась вода. А вот с краю сада прудов нет, поэтому роль насосов выполняют тополя. На срубе видно: внутри дерева тёмная древесина, именно она накапливает воду. Тополя – это как эвкалипты, только для наших широт.

Самому старому дереву, которое нам вместе с экспертами удалось найти, насчитывается около 200 лет (обхватить его ствол мы смогли только втроём). Большинству же тополей в Лопухинском саду около 70 лет. Как рассказали рабочие, на месте спиленных тополей обязательно высадят новые деревья и продумают систему дренажа, чтобы в низинах не скапливалась вода.

– Самое сложное – это сделать водоём, – заключает Владимир Верховых. – Пруды здесь уникальные – с глиняным замком.

– Кто будет заниматься водоёмом, ещё не ясно! – прерывает эксперта один из рабочих.– Мы только откосы делаем.

– Это будет очень важная работа, – взволнованно рассказывает Владимир. – Черпать здесь абы как нельзя. Сегодня достаточно только нарушить глиняный замок – и сад может остаться без воды.

Мы проходим в центр парка к одной из главных его достопримечательностей – небольшому мосту, увешанному свадебными замками – символами вечной любви и верности. Этот мост стал любимым местом молодожёнов именно благодаря дереву, а если точнее – одной из веток, которая прямо над переправой изгибается в форме сердца.

Но самое большое нарушение, допущенное при работах в Лопухинском саду, отмечает Юрий Шевчук, – это умалчивание информации от горожан. Человек, говорит эксперт, проходя мимо закрытого забора, видит, что спилили хорошее с виду дерево. Ведь то, что нам объяснили подрядчики, – это результат нашей инициативы, нашего общественного контроля. Пресс-конференцию, к слову, сотрудники комитета по благоустройству не созывали и про работы, запланированные в саду, никому не рассказывали.

– Почему в Лопухинском саду вырубили деревья, которые могли бы прожить ещё несколько десятков лет? – задаётся в финале нашей прогулки главным вопросом Владимир Верховых. – Потому что реконструкции у нас проводятся редко, и надо заблаговременно позаботиться о тех деревьях, которые через 20 лет уже постареют. Но я считаю, что надо беречь каждое больное дерево. Если оно большое и не представляет угрозы, то его нужно постараться сохранить: лечить дупло, подрезать сухие ветки, подкармливать. Потому что деревья, как и мы, любят поесть и выпить.

(«НВ» будет и дальше внимательно следить за тем, что происходит в Лопухинском саду, чтобы не допустить ущерба очередной зелёной зоне)